- Я была девочкой…

- Мы оба знаем, что ты давно…

- Ты ничего не понимаешь. Мне было восемнадцать. До того дня, я не отдавалась Грэгу, я ждала чего-то, думала, как ему сказать про свою невинность, которую у меня забрал ты. Он пришел ко мне в гримерную, на моем последнем концерте, когда Грэг был на сцене, я ничего не смогла сделать. Он… - тут она оборвалась, и зарыдала.

Тут я все понял, этот подонок унизил ее, растоптал все прекрасное в ней, бедная девочка, пережить такое снова и снова. Как же жизнь ее побила. Я любил ее, а не просто хотел затащить в постель. Я никогда бы не обидел ее, никогда бы не принудил ее к чему-либо серьезному. Теперь я понял, откуда была у нее такая скованность в ту ночь в Брайтоне, почему она выбрала Эмберга, осознал, что стояло между ними в прошлое лето. Она хотела забыть в его объятьях все, всю ту боль, что причинили ей мужчины. Она хотела унизить его, нанести первой удар, чтобы другие поняли каково пережить такое. Она пострадала из-за чей-то похоти, из-за чьего-то задетого самолюбия. Я все понял, теперь жаль, что так поздно, понял, что совершил ошибку, когда изменил ей с Мери, Дэвид МакОлла специально мне сказал это, чтобы я ошибся в Бетти.

- И ты после этого вышла на сцену?

- Да.

- Моя храбрая девочка, пережить такое и доказать им, что ты не сломлена, - она еще долго плакала у меня на груди, - Выплачься, тебе это поможет, - я сжал ее в своих объятьях, эту храбрую, мужественную девочку. Почему мне сейчас хотелось обнимать ее всегда, всегда быть рядом с ней? - Что мне сделать, чтобы тебе было легче?

- Ничего, просто будь со мной.

***

Когда она уснула, я вышел на улицу, шел дождь. На душе было скверно. Если бы мы не расстались, могло ли такое случиться, были бы мы вместе? Бедная девочка пережить такое и остаться самой собой, доказать всем, что ты не сломлен, что ты на что-то способен. Дома меня ждала Мэри. Я сразу же заключил ее в свои объятья, сминая своим ртом ее губы. Мэри от такого напора застонала, я нетерпеливо срывал с нее одежду, она сама дрожащими руками раздевала меня. Страстно целуя меня в губы, она увлекла меня на постель, накрывая мое тело своим.

- Фредди, - вскрикнула она, - как давно ты не был таким, - чем больше я упивался этим телом, тем больше я думал о другой женщине. Я открыл глаза, сильнее сжимая талию Мэри. Я увидел эти чудные зеленые глаза, темные волосы, это столь любимое ранее тело, телом, что он обладал когда-то. Гладил эту нежную белую кожу, вспоминал каждый сантиметр этого божественного тела.

- Ты божественна, - шептал, устанавливая свои права на нее, - «Люби меня, - шептали эти глаза, - просто люби меня», - Да, я люблю тебя, - произнес я вслух, - только тебя одну, слышишь, я жить без тебя не могу. Люби меня, малышка, - я рухнул рядом с Мери.

- Я люблю тебя, - прошептала она. Я очнулся, это был не ее голос: милый и нежный. С глаз словно упала пелена. Эта была Мери, Мери, а не Бетти. Неужели я сказал, что люблю ее? Я снова закрыл глаза. «Бетти» - подумал я. Почему я думаю о ней?

Что еще я узнаю о ней, какие еще тайны есть в ее сердце. Надо было этому подонку шею свернуть за такое, если бы я только знал, если бы только я мог защитить ее от всех, я ведь был на том концерте, а ведь я понял в один момент, что Бетти находится на грани срыва. Но отогнал эти мысли, как же я мог так ошибиться? Почему я не помог ей? Почему меня волнует эта девчонка с каждым днем все больше и больше. Ее смех, ее взгляд, эта нехорошая порой лукавая улыбка сводили порой просто с ума. Я сравнивал их с Мери. Она постоянно требует денег, ей интересна только материальная сторона жизни, а Бетти хотела от жизни немного. «Ничего, просто будь со мной», эта ее фраза совсем вывела меня из себя. Когда женщины говорили такое в последний раз?

Любовь. Когда это со мной случилось? Я люблю ее, люблю ее, это она любовь всей моей жизни, он сам их связал. Я покрутил серебряное колечко на пальце, Мери выводило из себя его присутствие на моей руке, но она молчала, и я знал об этом. Любовь, вот что со мной случилось. Я не смог уснуть до утра, лишь под утро задремал. Кто-то на рассвете позвонил:

- Алло, - я протер глаза.

- Мистер Менори, - это была Глория, по ее голосу можно было понять, что она взволнована.

- Успокойтесь, Глория. Что-то случилось?

- Мисс Бетти…

- Что с ней? – неужели она пыталась наложить на себе руки.

- Она вся в бреду, я не знаю, что с ней. Она все время зовет вас.

- Тихо, Глория. Все хорошо! Вызовете врача.

- Миссис Шерман скоро приедет.

- Я тоже скоро приду, - я бесшумно собрался, оставляя Мери краткую записку, и выскользнул из квартиры. Опять шел дождь, как это типично для Лондона. Я с тяжелым сердцем поднялся в спальню Бетти, столкнувшись с красивой женщиной.

- Мистер Менори?

- Да, - я оторопел, - а вы миссис Шерман?

- Да. Аврора, лучше так.

- Что с ней?

- Давайте спустимся вниз, - предложила она, я проследовал за ней, - у нее сильное эмоциональное потрясение, она зовет вас. Я оставила список лекарств, но лучше, если будете рядом с ней. Я пойду, если что звоните, - я пришел к Бетти, взяв ее белую рук, я поднес ее к губам.

- Это все он, надо было ему шею свернуть. Боже, я не хочу тебя терять, милая моя

Я был рядом с ней все время. Я плохо ел, не смотря на упреки Глории, постоянно сидел на кровати Бетти, ожидая, что вот-вот распахнуться ее глаза, на щеках заиграет румянец. Посреди ночи я вскочил от ее рыданий.

- Фредди…

- Я здесь любимая.

- Где ты любовь моя… я хочу почувствовать жизнь… Фредди…

- Я здесь, дорогая, - я брал ее ладонь, прижимая ее к своей небритой щеке, - я с тобой.

За эти три дня я понял, что любил ее всегда, просто я спрятал это чувство глубоко в своей душе, чтобы защитить его, чтобы его случайно не ранить. Через три дня она очнулась. Бетти провела рукой по голове, я ожидал ее реакции. Она посмотрела на часы.

Бетти.

- Черт, - простонала я, - десять.

- Еще не поздно, - ответил он. Я подпрыгнула. Неужели прорыдав весь вечер на его груди, я провел с ним ночь.

- Господи только не это! – я сказала это вслух, - Что ты здесь делаешь? – я кинулась на него, преодолевая слабость в теле, угодив в его объятья.

- Бетти, ты три дня провалялась в бреду.

- Фредди, уходи!

- Ты просто…

- Я сказала, уходи!

- Но я…

- Я сказала: вон из моей спальни.

- Бетти, что-то случилось… - я схватила подушку. Фредди закрыл дверь, услышав, как она ударилась об дверь.

- Что случилось? Я люблю тебя, я люблю тебя. Неужели не видно, - я злилась сама на себя, зато, что позволила себе расслабиться, довериться ему, то, что никому никогда не доверяла, унижалась перед ним, оправдывалась, рыдала, - Дура! Дура! – все тело била дрожь. Так низко я пала в его глазах.

Фредди.

Брел домой, хотя я знал, что там не ждут. Мэри, да и вряд ли бы понравилось кому-либо другому, когда твой возлюбленный проводит с тобой ночь, а потом продает на три дня. Наверное, она нашла мою пропахшую рубашку имбирем и ванилью с темным пятном от ее слез. Может быть в порыве гнева, она должна быть нашла давным-давно написанное Бетти признанье в любви, или ее стихи на листочках из блокнотика. Она уже все знает, знает о том, что ночью я был мыслями с другой, а не с ней. Я любил Мери, но чувство ушло. Я сел в кресло, закурив. Появилась Мери, бросая на меня яростные взгляды, кинув к моим ногам рубашку.

- Это он так работает, - ее ноздри нервно шевелись, - я знаю, что ты был у этой шлюхи с Мелбори-роуд. У этой дряни, что писала тебе вот это, - она швырнула мне письмо Бетти, я быстро его пробежал, на конверте стояла дата: «21 августа 1971 года», то письмо, что я не мог найти несколько лет.

- Ты ведь сознательно спрятала его?

- Эта дрянь вешается к тебе на шею!

- Мы были тогда вместе! – воскликнул я, - это самое красиво, что мне писала женщина.