Когда они снова забрались в дилижанс и начался последний отрезок их долгого и трудного пути, в душе всех троих зародилась тревога, правда, по разным поводам. Каждого из них ожидала впереди неведомая судьба, и, чем ближе оказывался конечный пункт путешествия, тем сильнее становилась эта тревога. Они сидели молча, наедине со своими мыслями, а возница, как бы почувствовав момент, все нахлестывал и нахлестывал лошадей, которые шумным галопом влекли за собой подскакивающий на ухабах почтовый дилижанс.

Мимо окон проплывали продуваемые со всех сторон пустынные земли, редкие деревья жалобно гнулись и скрипели под порывами налетавшего с отрогов гор ветра, гнавшего перед собой клубы песка и пыли. Вдалеке, как и тысячи лет назад, словно памятник мощи и вечности природы, безмолвно вздымался к небу темный конус вулкана. На его склонах застыли бугристые черные потоки лавы, что были когда-то вытолкнуты из кратера яростью подземной стихии.

Довольно скоро дилижанс оставил предгорья позади и снова покатил по знакомой уже травянистой равнине, простиравшейся от горизонта до горизонта. Таких просторов Анастасия никогда раньше не видела и все никак не могла к этому привыкнуть.

Хок показал ей виднеющиеся на северо-востоке три столовые горы – родину племени хопи. Почти вся земля вокруг этих крутых холмов принадлежала теперь навахо, потому правительство Соединенных Штатов отдало ее им под резервацию, не посчитавшись с тем, что на ней испокон века – задолго до появления навахо и белых – жили хопи. Жизнь племени изменилась к худшему, потому что навахо очень быстро стали злейшими врагами хопи, заняв чуть ли не все их священные земли.

На юге резервации навахо и располагался городок Джозеф-Сити, построенный два года назад поселенцами-мормонами на берегу Литл-Колорадо. К югу от города, в речной долине, и находилось ранчо Спенсера. Там же лежали земли фермерского поместья Латимера. К этому городку и направлялся почтовый дилижанс, с каждым мгновением приближая троих пассажиров к их судьбе.

Когда от послеполуденного солнца по земле потянулись пурпурные тени, почтовый дилижанс, немилосердно пыля, с грохотом проехал по главной улице Джозеф-Сити и наконец остановился у почтовой станции.

Лорели, Хок и Анастасия с чувством облегчения выбрались из экипажа, обрадованные тем, что путешествие наконец закончилось.

Анастасия отошла немного в сторону от дилижанса, огляделась по сторонам и замерла, ошеломленная обликом города, куда они с матерью так долго и упорно стремились. Весь Джозеф-Сити составляли несколько убогих глинобитных домишек, выжженных солнцем до белесого песочного цвета. Над дверью одного из близлежащих домов свисала связка красных и зеленых перцев, в пыли на дороге копошился голенастый цыпленок, а привязанный к перилам веранды другого дома мул, пофыркивая, лениво махал хвостом, отгоняя назойливых мух.

Вокруг стояла оглушительная тишина, и не было видно ни одной живой души.

Анастасия с трудом сглотнула, почувствовав, как у нее сжимается желудок. Куда же зазвал их отец?

Если таким же вопросом задалась и Лорели, то по ее виду этого сказать было нельзя. Мать уже торопливо подходила к зданию почтовой станции. Скорее всего, исчезая за громко скрипнувшей дверью, она думала о том же.

Анастасия остановилась в нерешительности, вдруг испугавшись предстоящей встречи с отцом. Потом ей хотелось дать какое-то время родителям, так долго бывшим в разлуке, побыть друг с другом наедине. Так что она не отправилась вслед за матерью, а, повернувшись к вознице, распорядилась, какие саквояжи и чемоданы снять с крыши дилижанса. Хок, в свою очередь, забрал из дилижанса свои седельные сумки и седло. После этого они не спеша направились к дверям почтовой станции. На город уже начали опускаться вечерние сумерки.

Когда они вошли, их тут же окликнула расстроенная Лорели:

– Анастасия! Хок! Его здесь нет!

Анастасия быстро огляделась по сторонам. Пассажиры сгрудились в углу за обеденным столом в ожидании смены лошадей, так что в помещении было не протолкнуться. Все спешили поесть, чтобы, не задерживаясь, продолжить путь. Девушка вовсе не была уверена, что после стольких лет узнает отца, но все же начала вглядываться в лица. Большинство своих попутчиков она узнала. Женщина, разносившая еду, была скорее всего хозяйкой станции. Чуть в стороне сидел низенького роста мексиканец неопределенного возраста, который пристально разглядывал Лорели, Анастасию и Хока, потом поднялся и направился к ним.

Он подошел к Лорели, снял с головы громадное сомбреро, склонил голову в коротком поклоне и спросил:

– Вы есть сеньора Спенсер? – Потом перевел взгляд на Анастасию. – А вы – сеньорита Спенсер?

Лорели откашлялась, озадаченно посмотрела на Анастасию и Хока и, снова переведя взгляд на мексиканца, неуверенно ответила:

– Да, я Лорели Спенсер, а это моя дочь Анастасия Спенсер. А мой муж... вы ведь от него?

Мужчина с готовностью закивал, продолжая вертеть заскорузлыми пальцами свое сомбреро:

– Да! Рад вас встречать. Я Хулио Идальго, к вашим услугам. Я работаю у вашего мужа. Я готовлю еду для его отличных ковбоев. Моя жена ведет хозяйство в большом доме и ждет вас. Мы пришли вместе с сеньором Спенсером строить его новое ранчо и все приготовили для вашего приезда.

– О Боже мой, я так вам благодарна, – растерянно проговорила Лорели. – Это так мило с вашей стороны. А мой муж... он... ничего не просил мне передать?

– Просил, сеньора. Я отвезу вас на ранчо. Сеньор Спенсер задерживается.

– Задерживается?

– Так неудачно все получилось, – торопливо заговорил Хулио. – Он давно собирался встретить вас сам. Но вот такое дело... – Мексиканец замолк, глубоко вздохнул, посмотрел на Хока, потом на Лорели и неуверенно продолжил: – Вчера он со своими товарищами поехал приглядеть за одним стадом. Понимаете, у нас покрали скотину...

– Что?!

– Да, сеньора, да вы не волнуйтесь, все хорошо. Сеньор Спенсер сильный и умный. Он не даст себя в обиду.

– Не даст себя в обиду?! С ним что-то могло случиться? – У Лорели вдруг сорвался голос.

– Пожалуйста, пожалуйста, сеньора, не волнуйтесь вы так, – умоляющее проговорил Хулио, в то время как сомбреро задвигалось у него в руках еще быстрее. – Я не хочу вас зазря тревожить. Просто они уехали вчера и сегодня утром еще не вернулись. Но это ничего не значит – мало ли что могло их задержать в пути.

– Выходит, что-то все-таки могло случиться? – резко спросила Лорели.

– Мы не знаем. Мы с Марией, моей женой, решили сегодня утром, чтобы я поехал и встретил вас и сеньориту, просто на тот случай, если сеньор Спенсер припозднится. Я даже решил, что он прямо поедет в город, но его здесь нет.

Лорели сжала губы.

– Спасибо, что встретили нас, мистер Идальго. Полагаю, нам нужно прибыть на ранчо как можно скорее. Если что-то на самом деле случилось, то может потребоваться наша помощь, а если все в порядке, тогда я просто наконец встречусь со своим мужем, а ради этого тоже стоит поспешить.

Хулио с явным облегчением кивнул, явно довольный тем, что Лорели все взяла в свои руки.

– Если ваши чемоданы на улице, я пойду погружу их в нашу повозку, – сказал он, надел сомбреро и бросил еще один любопытный взгляд на Хока.

– Спасибо, мистер Идальго. Мы будем вам очень благодарны.

Как только за Хулио закрылась дверь, Лорели быстро повернулась к Анастасии и Хоку. Лицо у нее было бледным и выражало явную тревогу.

– У меня дурные предчувствия, Анастасия, – спокойно сказала она. – Но не будем без толку хвататься за голову. Что есть, то есть. Твой отец всегда умел постоять за себя. В конце концов, он прошел всю войну и остался в живых. Он очень сильный человек. Хотя... что вы думаете обо всем этом, мистер Райдер?

– Вы же понимаете, на пастбищах много чего может случиться, но мне думается, что, раз он не сумел встретить вас и Анастасию, произошло что-то серьезное. Поверьте, говорю это с большой неохотой.