— Оружие. Одежда. Чужой говор и характерные словечки, — Алек усмехнулся криво. — "Варвары" — так они называют всех, кто родился не в пределах Стата.

Да и стиль — их. Найти внутренние противоречия, влезть в трещинку и расколоть. Здесь самое слабое место Империи, — витаз говорил с такой уверенностью, словно сам придумал и распланировал вторжение. — Разрозненные племена, недавно покорённые, всегда готовые восстать. Власть не слишком сильна, к тому же недавняя война показала, что церковь уже не так что прежде. Раньше Стат не осмелился бы напасть на империю. Они много раз обжигались. Но, может быть, решили, что пора попробовать ещё раз?

— Вот только почему отсюда? — спросил Джонатам. — От Радона Стат далёче. Как они собираются контролировать?..

Алек посмотрел на него.

— А если они вовсе не собираются контролировать? Возможно, всё, что происходит здесь — лишь отвлекающий маневр. Получится — хорошо, империи придётся заниматься наведением порядка в своих пределах. Не получится — не больно-то и хотелось.

Он отвернулся, глядя туда, куда вёл ярмарочный тракт. Города и веси племени, которым когда-то правили его предки. Поля, реки, охотничьи угодья.

— Что-то происходит, — сказал Алек. — Что-то происходит, и мне придётся в этом разбираться. Король!.. — он усмехнулся. — Придумали же…

— И как ты намерен в этом разбираться, о высокий… — Джурай хотел добавить ехидное величание, но Алек метнул огненный взор, и шутник, изображающий поклон, так и застыл скрюченным. Осторожно распрямился.

— Покуда не знаю, — рыкнул Алек. — Вообще-то я хотел лишь прогуляться до родного посёлка, уговорить отца и мать на переезд ко мне и, если представится возможность, поговорить с церковниками. Думаю, теперь с церковниками мне придётся общаться в любом случае, а родителей заставлять едва ли не силой. Ведь отец — и есть тот самый потомок древних доров, и его всё то, что кричали здесь о короле, касается ещё в большей степени…

Он замолчал, поняв, что говорит слишком тяжеловесно и многословно. Только сейчас Гарий понял, чего ему стоит не вскочить немедленно на Пегаса, пуститься вскачь к Дорноху, где остались его родители.

Они спорили ещё долго. Собрались вокруг костра в центре двора крепости, и каждый держал речь. Алек вообще поначалу собирался уйти один, и всё-таки пытался отвязаться от непрошеной помощи, хотя без особого энтузиазма. Его друзья уже не пытались пустить в ход многажды повторенные аргументы, лишь снисходительно переглядывались — мол, почудит и перестанет. Норик подсчитывал, сколько охотников и войев можно освободить от работы в это время года без особого урона для посёлка.

Линда погнала детей спать. Гарий и Мона послушно ушли, выбравшись за круг света костра, залезли на один из фургонов, откуда было всё прекрасно слышно.

— Не смотри прямо на них! — шепнула Мона Гарию.

— Сам знаю, — отмахнулся он. Уставился в пламя костра, чтобы не засекли его внимания, и насторожил уши.

На середине ночи — и обсуждения Гарий понял, что доносящиеся голоса сливаются в невнятный бубнёж, а языки огня обратились в яркие ленты на ветвях черёмухи. Он стряхнул сон и попытался вслушаться, но вскоре снова одолевала дрёма. Веки тяжелели, хоть пальцами их придерживай. Мона клевала носом, клонясь с фургона. Гарий поймал её, выслушал сонную перемежаемую зевками тираду о наглых парнях, покорно со всем согласился и наполовину повёл, наполовину понёс девочку к её фургону.

— Сдаётся мне, придётся им как-нибудь обойтись без нашего одобрения… — сказал он ей на ухо. Мона согласно дрыгнула ногой. Гарий водрузил её на койку, стащил сапоги, пожелал спокойной ночи и отправился к себе.

Восходящее солнце подкрасило алым колья стен крепости. Алек подумал, не стоит ли это считать недобрым предзнаменованием. Он ещё раз оглядел свою команду. Джонатам, сильный сердцевед, могущий издалека почуять чужие недобрые мысли. Даниэл, опытный охотник и следопыт. Джурай, хороший мыследей и воин один из лучших в своём поколении. Луиса, сильная целительница.

И Тролль, не блещущий какими-нибудь особенными талантами. Впрочем, с секирой, по словам Норика, он управлялся неплохо. Да и охотник-следопыт отличный.

Изгнанник не пожелал вернуться с остальными в Мечту и напросился в отряд шестым. Алек только плечами пожал — отчего нет? Лишним берич не будет, и может уйти, когда захочет.

Он подошёл попрощаться с мальчишкой-целителем, неуверенно протянул руку. Гарий пожал эту лапищу, заодно убедившись, что последствия ранения окончательно сошли на нет.

— Доброго пути… тёзка.

Тролль кивнул.

— Как у вас?.. счастливо оставаться?..

— Нагнись, — велела Мона, стоявшая рядом.

— Что?

— Нагнись, дылда!

Тролль послушно согнулся, и девочка чмокнула его в щёку, уколовшись о бороду.

— Извини. И спасибо.

— За что? — ошарашено поинтересовался берич.

— Извини за то, что я тебя подстрелила. Спасибо за то, что спас папу.

Тролль почесал заросшую щёку, неловко поклонился ей и Гарию. Отошёл к Норику. Со стороны они гляделись препотешно — высокий черноволосый и чернобородый тролль, и маленький такой же буйнозаросший, но только рыжим волосом, гном.

— Желаю тебе найти, чего бы ты там не искал, — не слишком приветливо пробурчал "гном". Линда подобной сдержанностью не отличалась и тоже поцеловала бедолагу, так, что он даже залился краской. Норик крякнул, ошарашено глядя на это зрелище, подёргал бороду, свирепо глядя на жену и берича. Потом ухмыльнулся и всё-таки пожал ему руку.

— Пора, — произнёс Алек. Отбывающие в последний раз обошли друзей, пожимая руки, обнимая. Луиса остановилась перед Гарием и обняла, мальчишка возмущённо замычал. Мона рядом уставилась в небо, скрывая улыбку.

— Ладно, ладно, — усмехнулась целительница, когда покрасневший мальчишка вырвался от неё. — Бывай, ученик. И учись как следует.

— И присмотри за моим конём, — добавил Алек, возникнув рядом. К облегчению Гария, обниматься не стал, а солидно пожал руку.

— Я присмотрю за ним, — сказала Мона, не уточняя, Пегаса или Гария она имела в виду. Мальчишка посмотрел на неё с подозрением.

— Можно я? — спросил брата. Алек улыбнулся, ободряюще кивнул. Гарий сурово свёл брови, уставился на врата. Легко тронул Узор, обхватил искажениями сетку, наполненную камнями. Ворота дрогнули, ударили по основанию моста, под которым ещё не был выкопан ров. Не слишком чистая работа, укорил себя Гарий и мягко стал поднимать противовес.

Ворота медленно опустились на мост. Пятеро вскинули руки в прощальном жесте и вышли из крепости.

— Можешь уже отпустить ворота, парень, — сказал Норик после паузы. Гарий отпустил, и дерево грохнуло в дерево. — И за работу, ребята. Нам всем перед отъездом нужно много чего сделать…

Народ стал расходиться. Гарий повернулся и обнаружил рядом с собой Мону.

— Пошли, — вздохнула она. — Матери не терпится нагрузить нас работой…

Но прежде чем подойти к Линде и заняться тем, что она для них определила, дети поднялись на привратную башню и помахали рукой вслед уходящим. Алек не оглядываясь вскинул руку.

— Ты смотришь? — поинтересовалась Луиса.

— Конечно, — голос Джонатама звучал монотонно, глаза были полузакрыты, но он уверенно шагал по просеке. Алек чувствовал, как вокруг него расходится круг внимания. Всё, что происходило в радиусе пары сотен шагов, не оставалось незамеченным. Джонатам позволял сознанию скользить по реальности, оставляя только значимые события. Появление чужаков, чей-то недобрый взгляд, — всё это не останется незамеченным. И сопровождающее их мысленное внимание сенс почувствовал мгновенно.

— А, привет, Мона, — пробормотал. На удивлённые взгляды друзей пояснил: — девчонка подглядывала.

Алек тоже так умел. Но для этого ему пришлось бы лечь, расслабиться, забыть о собственном теле и погрузиться в полудрёму. А друг — знай себе шагает, как ни в чём не бывало, и не скажешь, что спит на ходу и видит во сне всё, что происходит вокруг.