— Мы всё перепутали. Целовались мы уже на берегу.

— Так давай это исправим.

И лодка ткнулась в берег.

Дикарка слушала и завидовала. Вот чему надо обучаться, а не только бою да контролю Узора!..

Парой вопросов и невинных замечаний Рошер безо всякого труда вытряхнул из Искры сведения. Неохотно отвечающая девочка постепенно разговорилась, поведала ему всё, что раньше рассказывала Дикарке, и кое-что ещё.

— …Конечно, прозвище, я ведь не эльфийка, чтобы меня звали Искра. На самом деле моё имя Тили.

Дикарка удивлённо посмотрела на неё.

— Эти шрамы… — рука девочки поднялась, указывая на лицо.

— Я думала, какая-нибудь болезнь, и не спрашивала…

— …Не болезнь, ожоги. Мы с братом однажды попались в хамун… знаешь, что это такое?.. Он меня заслонил собой. В караване меня назвали Искрой, когда я попала к беспризорникам, представилась им так же, не зная, что означает это имя… и пришлось соответствовать ему.

Рошер уважительно хмыкнул, очевидно, сампо был в курсе принятой на городском дне "системы званий".

— А тогда брат постоянно был со мной… ему и самому досталось, но он ни на шаг не отходил. Пытался сгладить ожоги, боль постоянно забирал. О себе не заботился, его шрамы так и остались заметнее. Потом его утащили тролли.

— Как?!. - хором воскликнули Дикарка и Рошер.

— Отец однажды подстрелил кого-то из лесных людей. Ну, они и вломились в наше поселение прямо среди ночи, — девочка всхлипнула. — Отца убили, а брата украли…

— Надо было их или вообще не трогать, — сказал Рошер, — или вырезать всё семейство.

Искра кивнула.

— Конечно, он удрал от троллей. Не знаю, где он сейчас, только чувствую, что жив. Но, попади он сюда, я уж как-нибудь уговорила бы его учиться на целителя!..

— А что не так? — удивился сампо. — Самое достойное ремесло…

— У нас… ну, откуда мы родом, — считается, будто целительство — исключительно женская работа.

— Как война — мужское, — добавил Рошер.

— Да… — Искра грустно улыбалась. Спохватилась и изобразила на лице то, что, должно быть, совершенно искренне считала мужественным выражением лица, — мол, её-то заблуждение племени никоим образом не касается. Дикарка тоже торопливо "сделала рожу", поняла, что выглядит глупо.

Сампо придавил улыбку.

— Девочки, я считаю, что из вас получатся исключительно хорошие воины. Вот только не старайтесь так ими быть…

Вопрос читался на чумазых мордашках со следами слёз. Рошер не стал на него отвечать. Он опасался закрыть глаза, чтобы не увидеть снова бой с беловолосым и той богиней войны. Похожая на неистовую титаниду Ангру, с двумя клинками, с молнией, спрятанной в рукаве. Она оставила ему два шрама, каждый из которых мог быть смертельной раной, сломанный нос исправил армейский целитель — хороший попался…

Выжила ли прекрасная врагиня в той мясорубке… и всех последующих? Обычно смерть бежит тех, кто не ценит жизнь, вот стратига нашего возьми — ведь в самом деле искал гибели, и сколько ему теперь? — далеко за сотню… Наверняка девчонка уцелела. Интересно, как-то теперь поживает? Может быть, избыла причину, по которой так наплевательски относилась к собственной жизни… А тот здоровяк, из-за которого она так взбесилась и едва не порезала сампо на ленточки?..

Смятые травы перестали одуряюще пахнуть, а с реки потянуло сыростью. Влад приподнялся на локтях, глядя на девушку.

— Мальчишка, — каким-то очень привычным движением она встрепала его волосы. — Мой мальчишка.

В её глазах отражались звёзды.

Влад тронул кусочек металла на цепочке меж её грудей. Отяжелели после кормления, но в остальном с той самой ночи Вики ничуть не изменилась. Он тоже привычно провёл рукой по нежной коже, девушка выгнулась, закусив губу. Когда-то боялся прикасаться, ему казалось, что его загрубелые ладони, привычные к общению с молотом и железом, оставят кровавые царапины. Но её тело лишь вспыхивало сводящим с ума жаром.

Оказывается, радость и наслаждение можно так же творить, как любую сложную работу, придавать форму, как металлу.

Моя девчонка, — примерил он к ней слова. Моя девушка, любимая… Жена…

Все они были такие же невозможные и неподходящие ей, как, например, свадебный браслет на руке. Но хмель всё так же обвивал тонкое запястье, и Вики никуда не пропала.

— Тролль ты лесной, — пробормотала.

— Извини.

Вики фыркнула.

— Самый что ни на есть. По голове не стукнул, но ведь собирался. Грозил утоплением. Взвалил на плечо и уволок в пещеру.

— Какие ещё пещеры в наших лесах, — пробормотал Влад, смутившись.

— Ну… — Вики сделала вид, что задумалась. — Есть, например, выворотни…

И погрустнела отчего-то.

— Моя девчонка, — осторожно сказал Влад.

— Как ты меня назвал? — Вики удивлённо заморгала.

Он повторил. Девушка помотала головой и усмехнулась. Она, сильная и всегда одинокая, опытная войя, наставница юных… — и вдруг чья-то "девчонка".

Почему-то это не вызывало протеста.

— Тебе надо было давно…

— Назвать тебя так?

— Настоять на своём. Заставить. Взвалить на плечо и забросить в лодку. У глупой девчонки было бы меньше времени на разные глупости.

— Ты дурачишься, — понял Влад.

— Да. Я знаю, что ты не считал это глупостью… и благодарна тебе за то, что ты терпел все мои закидоны и ждал.

Она погрустнела.

— Всё-таки я мальчишка, — сделал вывод кузнец. — Вот как надо ухаживать. Троллий стиль — по голове и в пещеру. Ещё можно купанием пригрозить.

— Зато теперь ты знаешь, как действовать. Лучше поздно, чем совсем нет.

— А ты будешь называть меня троллем.

— Буду, — счастливо улыбнулась Вики.

— Лучше мальчишкой.

— Мой мальчишка, — тон, которым она это произнесла, способен был вскипятить всю речку, и Влад потянулся к ней.

— Погоди. Отдохнём.

Но Влад и не думал годить и настоял на своём, и усталость куда-то пропала, и жёсткая трава стала периной, а холодный воздух ночи зажёгся жаром двух тел.

Девочки негромко переговаривались о чём-то постороннем, старались не смотреть на Рошера. Сампо сидел, привалившись к стене, его глаза закатились, черты лица оплыли, челюсть безвольно отвисла.

— …Еджи.

— Чего?

— Если Дикарка не годится… зови меня Еджи.

— Что за ерунда? — удивилась Искра. — Такого имени нет.

Дикарка невесело усмехнулась.

— Верно, нет.

…Однажды патэ Ирек высказал суждение, что Алефу и Бете следует назвать сына Еджи, по шестой букве алфавита команэ. Алеф, Бета, Грик, Дорн, Исис, Еджи. Стратиг неодобрительно глянул на своего логика и посоветовал не шутить так перед пластунами.

Алеф и Бета назвали сына Дереком, в честь соплеменника Тании, волича, когда-то спасшего им жизнь. Но Дикарка запомнила шутку и сейчас примерила к себе это имя-кличку-номер. Ей было лестно иметь отношение к пластунам… и как будто у неё была какая-то семья.

Конечно, последнее соображение девочка не стала озвучивать, лишь кратко рассказала историю имени.

— …А Дикаркой меня окрестил тот патэ, который меня спас.

— Пусть так и останется, — сказала подруга. — Ты достойна этого имени, храбрая Леди Леса.

Дикарка покраснела и опустила глаза, Искра и сама смутилась своего искреннего порыва. Рошер очнулся вовремя, нарушив неловкую паузу, и юная целительница захлопотала над ним.

— Видел что-нибудь? — спросила. Взгляд сампо бессмысленно блуждал, он явно не мог сосредоточиться.

— До чего я не люблю… этакие мысленные путешествия!.. — выдохнул, болезненно кривясь. — Еле нашёл дорогу назад…

Пошевелил мышцами лица, повёл плечами, как будто заново примеряя своё тело и находя его не слишком удобным. Так оно, в общем-то, и было — после полётов свободным духом нужно привыкнуть к несвободе костного тела, а если оно ещё и ранено…

— Да, видел. Бои уже окончены. Несколько чёрных пятен…