Единственным событием, что хоть как-то скрашивало монотонное существование, были допросы. В первый раз, когда в комнату зашли сразу трое охранников, здоровые бугаи, я решил, что все, отбегался, сейчас поведут убивать. Один из них взял меня на прицел, остальные сноровисто заломали руки, надели наручники, и в таком виде препроводили меня наверх. Там, в одной из комнат оставшегося целым здания Форта, меня ждал Эран. Он сидел за столом, перед столом стоял табурет, на который меня и усадили.

   - Ну что, Коцюба,как настроение? - приветствовал меня Эран. Я молчал, видя это, он продолжал: - не повесился еще? - Действительно, мне оставили шнурки, выдавали столовые приборы. Явно не боялись того, что я мог у покончить с собой. А, может, и хотели, чтобы я на себя руки наложил, - он хоть слово произнес? - задал он вопрос одному из моих стражей.

   - Нет, командир, молчит, - ответил страж, и спросил: - Может, пристрелить его?

   - Зачем стрелять, он нам еще пригодится. Не зря же мы его в живых оставили, - Эран откинулся в кресле, и хихикнул, - Нет, куда же мы теперь без Коцюбы, без Коцюбы нам никуда. Ты, Коцюба, у нас теперь главный террорист, можно сказать, воплощение вселенского зла.

   Он отхлебнул из стакана, затянулся сигаретой, выпуская дым мне в лицо, довольным голосом сказал:

   - А ведь я говорил тебе, что пора взрослеть. Ведь говорил же! А ты не послушался, дурачок, начал с нами играть. Детям нельзя играть во взрослые игры, прилететь может по взрослому. Верно? - спрашивал он у стражей, стоящих у меня за спиной. Те отвечали, похохатывая:

   - Верно, командир, куда им против нас.

   - Знаешь, почему ты главный террорист? - спросил он, и тут же, не дожидаясь моего ответа, объяснил, издевательским тоном, будто читая протокол: - ты, вместе с этим ментом, Данино, составил заговор с целью захвата власти в Республике. Тебя, отморозка, не устраивал ход событий, ты хотел войны, хотел столкнуть любами Республику и Землю Отцов. Поэтому ты подложил бомбу в комнате, где заседал Комитет, и взорвал всех. После этого, ты решил расправиться с мешающими тебе оппозиционерами. Со своими головорезами, ты ворвался в дом уважаемого гражданина Республики, и убил его, и всех, кто находился в доме. И если бы тебя не остановили мы, успел бы натворить еще немало черных дел. Но тебе не повезло, и скоро мы тебя повесим, за бандитизм. Смотри! - Эран показал рукой в окно, и страж повернул мне голову в нужном направлении. Вровень с окном, на флагштоке по-прежнему развевался флаг Республики. - Это ненадолго, скоро там будет висеть наш флаг, а ваша Республика станет историей. Ты не знаешь, но как раз сегодня прошли выборы, завтра Алина Гофман передаст власть в руки новоизбранного Комитета. А тот, в свою очередь, примет решение о присоединении к Земле Отцов. Вот так, Коцюба.

   Я по-прежнему молчал, никак не реагируя. Значит, они убили Стаса и всю его семью, и баб с детишками не пожалели. Логично, к чему им лишние свидетели? В таком случае понятно, что они сделали с ребятами, никаких шансов, что в живых остался хоть кто-то. Ладно, рассчитаемся, дайте срок. Эран, меж тем, наклонился ко мне через стол, и вкрадчиво спросил:

   - А может, ты того, головой повредился? - Я молча смотрел перед собой. На голове у меня была повязка, а под ней, я знал, глубокая рана. Рану зашили, но осколок, как мне сказал Эран, задел мозг. Никаких изменений я не чувствовал, мыслил по-прежнему ясно и четко. Теперь главное, чтобы об этом не догадались мои тюремщики.

   - Позовите Профессора, - махнул рукой Эран. Один из стражей вышел, и тут же вернулся с Профессором, за дверью тот сидел, что ли?

   - Вот, Коцюба, один из наших помощников, без него нам бы не справиться. Представлять вас друг другу не буду, - Эран отвесил шутовской поклон.

   - Что, добегался, отморозок, - прошипел Профессор, вплотную подойдя ко мне. Он, неловко замахнувшись, стукнул меня по голове сухоньким кулачком. Я, как куль, завалился с табурета, было очень больно.

   - Полегче, полегче там, - довольным голосом произнес Эран, - он еще нам нужен.

   Стражи подняли меня с пола, взгромоздили на табурет. Прежде, чем стражи успели его остановить, Профессор опять подскочил ко мне, и плюнул мне в лицо. Плевок стек у меня по щеке, я все так же безучастно смотрел перед собой.

   - Вытрите ему лицо, - приказал Эран. Один из стражей, видимо, стал искать платок, я слышал, как он роется по карманам.

   - У меня нет платка, - пробасил страж.

   - Ну, так принеси, - раздраженно бросил Эран, и сказал Профессору: - вы бы Профессор, воздержались от рукоприкладства.

   - Его надо повесить, расстрелять! Он же бандит, террорист! - завизжал Профессор, наваливаясь на стол. Эран отстранился, у Профессора, наверное, изо рта жутко воняло, - он опасен, нельзя его в живых оставлять!

   Страж, тем временем, вышел, и за моей спиной остался только один. Я слышал его дыхание за левым плечом. Решив, что более удобного случая мне не представится, я резко встал, скорее даже, прыгнул вверх, метя головой назад и влево. Расчет оправдался, получив удар в челюсть, страж без единого звука упал, а я, не теряя времени, изо всех сил ударил ногой в стол. Столешница ударила привставшего Эрана, на лице у него читалось безграничное удивление. От удара столом он потерял равновесие и упал назад и вбок, врезавшись головой в стоявшие на подоконнике кактусы. Увидевший все это Профессор прижался к стене, выставив в немом протесте дрожащие руки. За дверью послышался топот, я понял, что у меня в запасе всего лишь несколько секунд. Я использовал их с толком: саданул Профессора ногой между ног, а потом, когда он, пискнув, завалился вперед, принялся бить его по голове ногами. Ботинки у меня были строительные со стальными вставками, бил я яростно, вкладывая всю накопившуюся злость, уже после третьего удара раздался противный хруст, а пол стал скользким от крови. Ощутив за спиной движение, я подпрыгнул, обеими ногами приземлившись на череп Профессора. Это было лишним, он почти наверняка был уже мертв. Удар в спину швырнул меня вперед, я упал сверху на труп Профессора. Последним, что я слышал, перед тем, как меня выволокли из комнаты, это голос склонившегося над Профессором стража:

   - Готов, он убил его, - при этих словах я улыбнулся, и улыбался, пока они избивали меня, волоча в подвал. Они скинули меня с лестницы, и я летел целый пролет. Потом взяли за ноги, и потащили вниз, голова при этом билась о ступеньки. К счастью, я потерял сознание практически сразу.

   На следующий день стражник вместе с завтраком принес мне какой-то сверток. Кинув его на стол, он, по обыкновению молча, сменил бачок биотуалета и ушел. Лязгнул засов. Я встал со стола, развернул сверток, погладил блестящий шелк. Все понятно, Республики больше нет. Через несколько дней возобновились допросы. Какой-то внятной цели у них не было, думаю, Эрану просто не с кем было поговорить, поделиться своим триумфом.

   - Ну и бардак вы развели, - Эран, заложив руки за спину, прогуливался по кабинету. За окном на флагштоке развевался бело-голубой флаг, - что ни дом, то крепость, и горы оружия в каждом доме. Ты стрельбу вчера слышал?

   - Нет, - покачал я головой, и усмехнулся, - а что, кого-то из твоих ублюдков ухлопали? Давно пора.

   - Шваль узкоглазая, из-за таких как ты, вооруженная до зубов, убивала наших, а ты и рад. - Эран вперил в меня горящий ненавистью взгляд. - Мы вчера как раз их квартал зачищали.

   - И как успехи? Судя по тому, как ты бесишься, не очень, - хохотнул я.

   - Успехи, да, не очень, кое-кто от нас ушел. Но ты не радуйся, мы извлекли из этого урок. Ты, небось, думаешь, что вот сейчас мы закрутим гайки, и народ против нас поднимется?

   - Так и думаю, - не стал скрывать я.

   - А вот хрен тебе! - Эран посмотрел в окно, и опять повернулся ко мне: - мы подождем. Год подождем, два подождем, если понадобится. И достанем всех по одному, когда люди уже привыкнут жить по-нашему. Главное, что нефтезавод у нас, и практически без крови, без потерь обошлись.