- Задействуй Профессора, как мы планировали. Сыграем в шпионов. А народ можно пока по домам распустить.

   - Думаешь, сегодня не нападет?

   - Уверен, - ответил я, - ему, конечно, и без Профессора доложат, что мы тут воевать решили. Но это и так понятно. Он пока не знает, где мы готовим ему встречу. Так что пару дней у нас есть, пока он не поверит, что разгадал наши планы.

   - Значит, надо позаботиться о том, чтобы он узнал, - прищурился Летун.

   Народ потом долго праздновал. Сергей выставил угощение, до самого вечера гуляли. Флаг колыхался на ветру. Я не раз замечал, что люди замолкали, и бросали на него взгляды. Он гипнотизировал.

   - Да, ты и Вайнштейн, это просто классический пример того, как хороший человек может украсить даже плохую идею, - сказал я Летуну на прощанье, кивнув на флаг. Тот хмыкнул и пожал плечами. Уходя, я бросил взгляд на флагшток. Под вечер ветер усилился, флаг развевался, развернувшись во всю ширь. В багровом свете заходящего солнца полотнище казалось черным.

   Ожидание перед боем порядком меня измотало. Сами прикиньте, двое суток просидел на позициях, мучаясь бездельем, с перерывами на сон. Да и что это за сон, так, дремал вполглаза, подрываясь от каждого шороха. Хорошо Летуну, у него с Профессором целая радиоигра. После собрания они пошли к спрятанному в руинах передатчику, связываться с туннелем. Профессор зачитал заготовленный текст, раскрыл перед неизвестным нам собеседником все наши планы. Естественно, с некоторыми поправками. К слову сказать, по указанному для регистрации адресу никто из людей Фраймана так и не появился. Улиц, где колонна могла пройти, было всего три, две широкие, и одна узкая. Чтобы придать веса тому, что передавал Профессор, большинство добровольцев сейчас как раз и занималось тем, что укрепляли и минировали две улицы, что пошире. Или делали вид, что укрепляли. На той стороне, наверное, потешались. По данным, которыми их исправно снабжал Профессор, кроме некоторого количества взрывчатки да бутылок с зажигательной смесью, у нас ничего противотанкового не было. Этим колонну точно не остановить. Мы постарались, чтобы другие шпионы Фраймана, ничего идущего вразрез с официальной версией не увидели. Широкие улицы минировали всерьез, устанавливая фугасы. И позиции оборудовали всерьез.

   Не все из записавшихся пришли. Записалось сто сорок два человека, пришло сто семнадцать. Летун на это лишь пожал плечами, типа, ну и хрен бы с ним. Зато уж кто пришел, на тех можно положиться. Пришли лучшие, все как один надежные, толковые мужики.

   - В общем, так, мужики, - я не стал разводить церемоний, - карта так легла, что я у вас теперь командир. Все согласны исполнять мои приказы? - Народ отозвался согласным ворчанием. Я продолжил:

   - Бой будет жестокий. Кто не готов, пусть уходит сейчас. Если кто в бою струсит, пристрелю как собаку, - никто, естественно никуда не ушел. Размазывать сопли, типа, "наше дело правое, мы победим", я не стал. Всем и так все понятно.

   Часть добровольцев мы отправили прикрывать подходы к домам ближайших Семей, разделив на две мобильные группы. Остальные, вместе с нашими, работали, не покладая рук. У всех было дело, кроме меня. Я сидел на грязном пластиковом стуле на последнем этаже заброшенного офисного здания. До Песца тут был кафетерий, в углу сиротливо стоял замызганный кофейный автомат, пол был покрыт толстым слоем мусора. Когда я прохаживался взад-вперед, он трещал под ногами. Из окна открывался вид на мост через речку-вонючку. От дождей уровень воды поднялся, речка раздалась вширь, и была совсем не похожа на тот наполненный отходами с химкомбината ручеек, каким была до Песца.

   Я услышал шорох за спиной. Обернулся. Мишка, со своим укоротом. И еще три чумазые мордашки, выглядывают у него из-за спины. Блин, вот этого мне еще не хватало.

   - Ты что здесь делаешь? - бросился я к нему, - уходи отсюда!

   - Мы пришли помочь, - не двинулся с места Мишка. И мордашки за ним тоже выражают готовность умереть, но не сдаться. Упрямый, чертенок, и ведь не объяснишь ему.

   -Тебе же сказали с женщинами остаться! Кто их защитит теперь? - попробовал я с другой стороны.

   - Так ведь, если мы здесь не справимся, всему конец, бежать некуда, ты же сам говорил, я слышал! - Уже "мы". Нет, точно не уйдет. И ведь прав, говорил я такое.

   - Ну, хрен с вами, оставайтесь, - Мишка расцвел, будто я ему конфету предложил. Хотя, какая конфета, парень с оружием, хочет защищать то, что ему дорого, - ступайте на артпозицию к Летуну, помогайте с пушками, там людей мало.

   - Почему не здесь? - просек, что я его отсылаю, Мишка. Ну вот хрен тебе, хочешь воевать, изволь играть по правилам:

   - Потому, что это приказ командира. Мой. Или идешь на артпозицию, или я сейчас зову бойцов, и вас отведут к женщинам.

   Я отвернулся и отошел к окну, поднял к глазам бинокль. Услыхав дробный стук шагов на лестнице, я ухмыльнулся. Мишка все-таки послушался. Через пару минут на лестнице опять раздались шаги. Кто-то взрослый, шаги тяжелые, идет спокойно, не таясь. Из коридора показался Ариэль.

   - Что у тебя? - спросил я.

   -Летун попросил за тобой приглядеть, - ответил тот, и уселся на мой стул. Ну и хрен с ним, пусть сидит. Помешать точно не помешает. Вышел на связь наблюдательный пост возле туннеля:

   - Заноза, ответь, - хорошая связь. Тут и трех километров нет, а рация мощная. Я ответил:

   - На приеме.

   - Ворота открылись, выходит техника, - голос с акцентом, кто-то из ребят Чена.

   - Состав, количество? - только бы он правильно смог оценить технику, он-то в нашей армии не служил. Мы всем раздали иллюстрированные справочники, много сидели, обсуждая различные виды бронетехники и тактику применения.

   - Сейчас... Еще не все вышли. Все, вышла последняя коробка, они спускаются по эстакаде.

   - Доложи состав и количество, - снова запросил я.

   Услышав, что едет в нашу сторону, я присвистнул. Похоже, Фрайман выкатил на нас все, что у него есть

   Вскоре стал слышен шум танковых моторов, он приближался. Я поднес к глазам бинокль. Вот они, родимые. Вот они, касатики. Идут, как на параде.

   - Наглые, и обезбашенные, - произнес Ариэль, становясь рядом со мной, - им только крестов на броне не хватает.

   Действительно, колонна шла очень уверенно. Даже дистанция между машинами была одинаковая. Из люков бронетранспортеров по грудь высовывались стрелки-"магисты", люки на башнях танков были открыты, оттуда торчали головы командиров в широких танкистских касках. Я почувствовал единую волю, связывающую этих людей.

   Впереди шла "Жестокая", тяжелый гусеничный бронетранспортер, переделанный из танка. Тоже трофей, кстати. С захваченных у сарацин "пятьдесят пятых" убрали башни, нарастили броню, поменяли двигатель. Новый двигатель был меньше по размерам, за счет чего в корме прорезали люк для высадки солдат. Хорошая штука, и для нашего вооружения практически неуязвимая. За "Жестокой" ехал джип с пулеметом, катил танк, "Колесница-4", смертоносная бронированная машина, специально заточенная под действия в городе. За танком один за другим два длинных "Сафари", грузовики с бронированной кабиной, и трейлером, в котором, наклоняясь друг к другу, стояли две бронеплиты. Между плитами оставалось место для солдат. До Песца "Сафари" использовали для перевозки солдат по враждебным сарацинским территориям. За "Сафари" ехали два грузовика-пятитонки, один тентованный, другой и вовсе открытый. Открытый был битком набит солдатами, качались каски в такт движению. За грузовиками ехала "скорая помощь", военная, за ней джип, за джипом БТР, имени у него не было, его называли просто БТР, я в таком еще на срочной ездил. Этот у меня уважения не вызывал, алюминиевая консервная банка с противопульной броней. За ней ехала еще одна "Жестокая". Замыкал колонну танк.