– Не надо, идите, – напутствовал я, машинально отметив, что люди все еще говорят «милиция».

– Ну, ладно, – покачала головой женщина и отправилась восвояси.

– Есть еще на свете добрые люди, – пробормотал я.

– Слышишь, это, парень. – Андрей подошел и спросил: – Ты что, меня послал, чтобы я помог тебе этих хохлов прогнать? А что сразу не сказал?

– Андрей, ты извини, что так вышло, – проговорил я, протягивая руку. – Я заплачу и за решетку радиатора, и за полную мойку твоего танка. Не обижайся, ты мне жизнь спас.

– Обиженных имеют все кому не лень, да на них еще и воду возят, – просто ответил тот, пожимая мою ладонь. – Я не в обиде.

– А я думал, ты меня убьешь, – честно признался я.

– Почему?

– Ну… лысый, здоровый, – перечислил я. – Думал, бандит какой, выхватишь пистолет да порешишь всех подряд. Меня и тех двух уродов, которые хотели меня похитить.

– И что, лысые и здоровые сразу отморозки, что ли? – удивился Андрей. – Ты сам подумай, как я должен был себя вести. Недостойно мужчины, когда его оскорбляют, сидеть на заднице и глотать это дерьмо. Я, например, себя все еще мужчиной считаю.

– Как я могу загладить вину? – спросил я.

– Тебя как зовут, еще раз? – поинтересовался Андрей.

– Коля.

– А никак не заглаживать, – просто ответил он и сел за руль машины. Посмотрев на меня, проговорил: – Ты, конечно, круто поступил с этим маневром. Не знаю, если бы меня хотели похитить, я бы тоже сразу до чего-то гениального не додумался. А так, – лысый помолчал и вдруг выдал: – Знаешь, парень, «отвали» – отличное слово. Мир был бы намного лучше, если бы одни люди, наконец, отстали от других. Своих проблем же до задницы, что ты лезешь? Но нет, в нашем обществе есть замечательная манера – открывать свое хайло только в том случае, когда тебе ничего не грозит. Я говорю не об опасности, братан. Я говорю о том, что после твоих никому на хрен не нужных советов – подсказок, качаний головой и поддакиваний – есть только одно желание: свалить, пока не заставили помогать. Все советчики вдруг враз исчезают, когда доходит до реальных дел. Где эти бесконечные «мудрецы», когда бешено и люто десять человек мудохают одного, а все глазами пол сверлят? Что-то быстро свои советы забывают – конечно, на фиг надо, привлекут еще. Ладно вдруг ударят, а если в качестве свидетеля затаскают?! Так и есть. Уже природный страх у таких людишек, что придется реально отвечать, а не просто болтать попусту с умным видом. – Лысый выдержал паузу и проговорил: – Как мало действительно людей, которые не суют свой нос в чужие дела, но готовы реально помочь, когда нужна помощь. Когда их об этом просто попросили. Вон как эта тетка, ты думаешь, я почему ей ничего не возразил по делу? Потому что она априори права. По-своему права. Не прошла мимо. Ведь банальщина самая натуральная, когда мамаша говорит дочке – дяденьке не плохо, он просто пьяный. Безразличие – страшное явление. Чего уж там. Всем по фиг при одном условии – главное, не преминуть дать совет, засунув свой нос туда, куда тебя не просили. И свалить. Быстро-быстро. – Он посмотрел на меня. – Я не бандит и не урка. Но в этой жизни повидал немало. Я с войны не видел настоящих людей. Все тут какие-то мелочные, черствые. Как собаки, да нет, – махнул он рукой. – Собаки – отличные животные, людям до них далеко. Я много людей видел. Много. Ой, как далеко нам в эволюции до собак. – Он показал пальцем на скамейку, где сидели парни, снимавшие на видео нашу драку и до сих пор что-то обсуждавшие. – И куда таких? На олимпиаду? На войну? – он вздохнул. – Я тебя понимаю, если бы ты просто попросил помочь, девяносто процентов людей проехали бы мимо. Просто подняли стекло и поехали – моя хата с краю, все дела. Ты правильно поступил. Только я из тех десяти процентов, которым еще не наплевать, что происходит в нашей стране. Подожди, машину поставлю. – Он посмотрел в зеркало заднего вида и быстро выкрутил руль. Я отошел на пару метров, и Андрей резво поставил свой джип на место «мерина». Выбравшись из машины, он подошел к задней дверце и вытащил огромного зайца. Посмотрев на меня, спросил: – Как глаза?

– Эфир в норме, – проговорил я. – Дочке?

– Дочке, – кивнул тот, затем посмотрел на зайца и спросил: – Красивый?

– Отличный заяц, себе такого же хочу, – признался я.

– Тебе не дам. – Лысый положил зайца на заднее сиденье машины и посмотрел на группу парней на лавочке, которые перестали нас снимать и теперь громко ржали, сгрудившись вокруг одного из них. Андрей посмотрел на меня и спросил:

– Коля, у тебя блютус работает на телефоне?

– Дома забыл, – проговорил я.

– Блютус?

– Телефон.

– Тогда на мой скинем, – вздохнул тот и направился в сторону парней. Я вздыхать не стал, а только еще раз быстро-быстро проморгался и пошел за Андреем. Инквизиция в деле.

Вот так вот я и сходил за хлебом.

Когда я оказался на пороге своей квартиры, Арина сначала замерла в недоумении. На какой-то миг ее выражение лица было похоже на выражение лысого Андрея, когда я мило к нему обратился, чтобы спасти свою жизнь. Она было открыла рот, хотела что-то спросить, затем передумала и снова замолчала. Некоторое время она смотрела на меня – грязного, с порванным на левой ноге сланцем и краснющими глазами, затем вымолвила:

– Коля… а что… что… а хлеб где?

– Боюсь, Ариночка, без хлеба обойдемся, – проговорил я. – Собирай вещи. Нам нужно уехать. Нас нашли.

– Кто? – прошептала она, садясь на пуфик, и севшим голосом повторила: – Кто нашел?

– Не знаю, – покачал головой я. – Но на отморозков-наркоманов они точно похожи не были.

– Коля, а что…

– Арина, иди и собери свои вещи, – распорядился я.

– Я…

– Иди! – рявкнул я. Когда она сорвалась с места, я прошелся до дивана и взял свой телефон. Рухнув на кожаную поверхность, набрал номер Алекса.

– Ты где? – спросил я своего друга.

– На работе! – возмутился он. – Я работаю, между прочим, в отличие от некоторых. Таких, как ты, например. Чего хотел? Я сегодня не приеду, у меня свидание. Я сегодня романтичный.

– Меня хотели похитить, – заявил я.

– Кто?

– Не знаю.

– Ты… ты прикалываешься так, да? – спросил Алекс. – Если да – то это совсем не смешно.

– А я что, похож на шутника? – поинтересовался я. – Алекс, мы вляпались в конкретное дерьмо, ты что, еще не понял?

– И что мне делать? – задал он вопрос.

– Я не знаю, что им нужно, мой друг, – проговорил я. – Но если они нашли меня, значит, могут найти и тебя. Валить надо, пока все не утрясется.

– У меня же работа, а если они на моих выйдут? – пробормотал Алекс.

– Перестань тупить, – рявкнул я. – Какая работа? С дыркой в голове тебя ни на одну работу не возьмут! Идиот!

– Что, идиот! – заорал в ответ он. – Это ты меня на это дело подписал! Я этого не хотел! На хрен мне теперь это нужно!

– Да и пошел ты, ублюдок! – крикнул я и отрубил связь.

Закрыв глаза, я пытался успокоиться. Затем, посмотрев на замершую с какой-то кофточкой в руках Арину, я проговорил:

– Ради всего святого, не задавай лишних вопросов. Просто собирай вещи.

– Хорошо, – тихо проговорила девушка.

– Так. – Я стал набирать на телефоне другой номер. Дозвонившись, проговорил: – У меня серьезные проблемы.

Евгений Дмитриевич не врал. Когда я оказался в его офисе, то сразу понял, что его представления о бизнесе и имидже ярко противоречат «ханской» и «барской» манере ведения дел. Мне часто приходилось посещать разного рода офисы и госучреждения. И в какой-то мере я с Евгением Дмитриевичем согласен – азиатчина, самая натуральная азиатчина. Небольшая фирма, которая занимается пылесосами, но пафоса и понта там хоть ведром забирай. Крупная инвестиционная компания – так это вообще вычурная обстановка и бестолковое расходование средств. Прав Евгений Дмитриевич, не из этого имидж складывается, не из этого. Кстати, та инвестиционная компания, в которой если только тигров нет и негров с опахалами, до сих пор должна нашей юридической конторе небольшую сумму денег. Жулики. Будете на Юго-Западной, посмотрите на здание пенсионного фонда – лично у меня челюсть отъехала. Там точно у каждого сотрудника душ по двадцать в имении есть.