- Клиент всегда прав!- сказал он мне, и прикрыл дверцу бьюика, чтобы дождевые капли не залетали на дорогую обивку машины.

- Послушай, мне нужен какой-нибудь круглосуточный отель, я заплачу...

Он отрицательно покрутил головой.

- В эту пору... Постой! А Пеншен устроит?

Я вопросительно посмотрел на него.

- Ну, пансион, понимаешь? Ну, где кормят еще в придачу?

Я посмотрел на него и протрезвел окончательно.

- О, Господи! Пеншен! Да, конечно, устроит!

Через пять минут мы подкатили к мокнувшей под дождем Ольге.

Она удивленно посмотрела на меня, когда я открыл дверцу и пригласил ее в машину.

- Куда мы едем?- спросила она, поправляя свои роскошные волосы, а я сидел и любовался ею. Водитель включил негромко музыку за своей перегородкой.

- Так куда же мы едем? - снова спросила она. Вместо ответа я приложил к губам палец, придвинулся к ней ближе, взял в руки непослушный завиток ее волос и сказал ей тихо-тихо:

- Доверься мне, - и потом нежно-нежно поцеловал ее в губы.

...Иногда ночью я очень ярко вижу эту картину: Сверкающий черный линкольн мягко и плавно движется вдоль улиц полуночного польского города, и на заднем сидении я прижимаю к себе женщину, прильнувшую ко мне, словно предчувствуя долгую-долгую разлуку, и кажется, что этой дороге никогда не наступит конец...

Линкольн остановился у крыльца добротного трехэтажного здания. Шофер пошел справиться у консьержки, есть ли свободные места. Вернувшись, он виновато произнес

- К сожалению, только свадебный Люкс.

- Подходит! - вырвалось у нас одновременно.

Он улыбнулся, пожал плечами, взял наши чемоданы и понес вслед за консьержкой. Я помог Оле выбраться из машины, и, держа ее под руку, мы чинно, как и подобает молодоженам, двинулись вслед за ними. Я взглянул на Ольгу. Смех так и плескался в ее бездонных глазах, и меня вдруг тоже охватило безудержное веселье.

Расплатившись с водителем у дверей номера и отпустив консьержку, я вдруг подхватил ее на руки и закружился по комнате.

- Сумасшедший! Уронишь! - она прижалась ко мне.

- Ни за что!- ответил я и бережно опустил ее на кровать.

- Помнится, ты говорил о каком-то сюрпризе?- она с интересом посмотрела на меня.

- Да, конечно, - я посмотрел на часы.

Было около двенадцати.

- Ты здесь пока располагайся, а я сейчас приду.

- А куда ты?- она удивленно посмотрела на меня.

- Но это же секрет!

- А-а..., - в ее глазах снова заискрились смешинки.- Ну хорошо, только недолго, ладно?

- Я мигом, - пообещал я, выходя из номера.

Спустившись вниз, я зашел в небольшой бар, находившийся справа от лестницы. Усевшись на высокий стул у стойки бара, я посмотрел на бармена.

- Что будем пить? - спросил он по-польски, протирая бокалы.

- One cup of strong coffee, please-ответил я на английском.

Он удивленно взглянул на меня.

- One moment, please, - ответил он и потянулся за банкой кофе, стоящей на самой верхней полке. Приготовление кофе заняло несколько минут.

Попробовав его, я оценил вкус настоящего эфиопского кофе. Необыкновенная бодрость разлилась по всему телу. Осмотревшись, я заметил кабинку телефона в дальнем углу бара.

Допив кофе, и расплатившись с барменом, я пошел звонить.

Иржи был дома и обрадовался звонку.

-О, Ежуш Мария, где же ты есть? Ты есть в Польско?

В его голосе чувствовалась тревога.

- Да-да, Иржи, не волнуйся, я уже в Польше, в Радоме.

- О-о то е добрий!- он заметно повеселел.

- Скажи Иржи, шеф звонил?

- Нет, не звонил, я сам ему буду звонить завтра.

- Иржи, давай сделаем так: ты завтра утром высылай машину в Радом, я тебе дам адрес пансиона, где я остановился, а потом, когда я приеду, позвоним шефу. Да, и что у вас там происходит, зачем такая срочность? Прямо на перекладных добирался!

- То понимаешь, приехали немцы, заключать контракт, - начал объяснять Иржи, по привычке делая ударение на первый слог. - Я им говорить, нельзя так быстро, нужно представитель другой фирма, они говорить мы ждать. Я их угощать водка, они говорить: Гут шнапс и пить, теперь спать до поледне. Я звонить буду потом, вечер, говори, где ты есть в Радоми.

Я продиктовал адрес, потом попрощался с Иржи и повесил трубку.

Вернувшись в номер, я остановился у порога: так мне понравилась картина, которую я увидел. Настолько уютной и домашней она была, это мог понять только такой скиталец как я. Обстановка номера была соответствующей.

Все-таки Люкс, он и есть Люкс: тяжелые золотистые портьеры, прикрывающие окна, стулья на гнутых ножках, огромная кровать, застеленная золотистым покрывалом. И посреди этого великолепия, у трюмо, перед зеркалом сидела Оля и расчесывала свои изумительные волосы.

Кто-то из великих сказал, что самое прекрасное, что может увидеть в своей жизни мужчина, это женщину, приводящую в порядок свои волосы. Он был недалек от истины. Такая гармония была в ее движениях, что я невольно залюбовался. Она успела переодеться в халатик. И была в нем очень женственной и домашней.

- Уже вернулся?- она отложила расческу и повернулась ко мне. - И где же сюрприз?

- Сюрприз, Оля, заключается в том, что завтра за нами приедет машина и отвезет в Варшаву.

- Ты чудо! - она подошла ко мне, взглянула в мои глаза своими, бездонными, и поцеловала так нежно, что я едва устоял на ногах.

- Давай выпьем шампанского, - предложил я. - Где-то я видел бокалы.

Бокалы были в серванте, вместе с другой посудой.

Оля достала шампанское, и с интересом разглядывала этикетку.

- Но это же французское шампанское! - она посмотрела на меня, - Оно же такое дорогое!

- Ты для меня тоже дорога, и вообще такая ночь бывает раз в жизни!

Я и не подозревал, насколько я был прав в ту минуту.

Она тихо подошла ко мне, взяла мою голову в свои руки и поцеловала. На этот раз поцелуй был намного дольше...

Пробка хлопнула в потолок, и золотистый напиток наполнил наши бокалы.

- За любовь! - сказали мы одновременно и рассмеялись.

Ночь таяла за окном, прошедший дождь, охладил воздух, все окна были открыты настежь, а нам было жарко. Как двое детей, дорвавшихся до чего-то запретного, мы не могли остановиться, как тогда, в кафе, мы чувствовали малейшие движения друг друга, и отзывались на них со всей страстью, на которую только были способны....

Через некоторое время Оля уснула. Даже во сне она была прекрасна и беззащитна как ребенок. Мое сердце переполнилось нежностью, я боялся вздохнуть, что бы случайно ее не разбудить. Мне так приятно было смотреть на нее, что я не заметил, как уснул и во сне, мне снилось, что я смотрю на нее, а она спит, повернувшись на бок, подложив кулачек под голову, и слабый ветерок веет из окна, а маленький завиток ее волос колышется в такт ее дыханию....

Проснулся от плача. Кто-то тихо всхлипывал рядом со мной.

- Оля? Что случилось? - сон, как рукой сняло. Я приблизился к ней и взял за плечо. Она повернула ко мне лицо, все в слезах.

- Почему я тебя раньше не встретила? - она обняла меня и расплакалась еще больше.

- Но вот же я, милая, рядом с тобой, не плачь! - я взял в руки ее зареванное лицо и поцеловал в губы, ощутив солоноватый привкус ее слез.

Она ответила мне долгим поцелуем, на минуту перестав всхлипывать.

Через какое-то время она пришла в себя, вытерла слезы, присев на постели и сказала:

- Кажется, у тебя были сигареты? Дай мне, пожалуйста, одну-

- Ты разве куришь?- спросил я озадаченный ее просьбой.

- Нет, просто иногда...нужно, ну дай, пожалуйста.