– Спасибо, – поблагодарил он.

Я сел рядом, и мы принялись за еду.

– Разговаривал в последнее время с семьей? – спросил капитан.

Я покачал головой.

– Я с ними не общался с тех пор, как уехал.

– Наверное, вы крупно поссорились?

– Никаких ссор. Им просто на меня плевать. – Я произнес это как избалованный подросток, и Форрестер уцепился за мою реплику.

– Уверен, им не плевать.

Я поставил тарелку и вытер рот тыльной стороной ладони – салфетки отчего-то никак не попадали в мои закупочные списки.

– В марте девяносто девятого года моя фирма пожертвовала деньги на покупку и апгрейд подержанных компьютеров для школы в небогатом районе. Мы постоянно откликались на запросы на денежные пожертвования, но в этот раз отчего-то никто не хотел раскошелиться. Мои партнеры ворчали, что это не слишком резонансный повод. Но я активно лоббировал эту идею, и они в конце концов согласились — наверное, потому что устали слушать мои уговоры.

Капитан поставил пустую тарелку.

– Хотите добавки? – предложил я. – Еще немного осталось.

– Нет, спасибо, – отказался он. – Продолжай.

– Директор и учителя школы были нам очень благодарны и хотели, чтобы вручение чека произошло на общешкольном собрании. Я договорился привести на церемонию журналиста и фотографа. Подумал, что дети порадуются, увидев себя в газете, а партнеры будут довольны тем, что мероприятие привлечет к нам немного внимания. Так как первый компьютер мне купила мама, я решил, что и они с отчимом захотят прийти. Я гордился тем, что сделала наша фирма. Надеялся, что это пожертвование вдохновит какого-нибудь ребенка увлечься компьютерами, как увлекся я в том же возрасте. Оставил сообщение на мамином автоответчике, продиктовав, где и когда состоится церемония, но она не перезвонила. Они с отчимом много путешествовали, поэтому не было уверенности, что она вообще прослушивала запись. Я действительно много работал и поэтому подолгу ее не видел. – Секунду я поколебался, потому что не был уверен, что хочу выкладывать все остальное, но отчего-то откровенничать с Форрестером было легко. – Мне всегда было плевать на отчима. Он женился на маме примерно через три года после папиной смерти, и мы с ним так и не поладили. В общем, мама мне не перезвонила, но в день школьного собрания я заметил на трибуне ее и отчима. И очень обрадовался, понимаете?

Капитан кивнул.

– Когда толпа стала редеть и ученики устремились в классы, я подошел к родителям. Наконец-то я чувствовал, что сделал что-то стоящее, и то, что я это сделал на глазах у них, усиливало мою гордость. Хотя мне следовало догадаться, что они пришли не просто полюбоваться, какой я хороший. Отчим не улыбался, а мама выглядела обеспокоенной. Выяснилось, что они ехали в аэропорт, чтобы сесть на рейс до Гавайев. Но возникла проблема с деньгами, которые я им ежемесячно переводил. Вроде как перевод не пришел.

– Ты переводил им деньги каждый месяц?

Я кивнул.

– Отчим два года не работал. По его словам, не мог найти подходящее место. Я уже оплачивал их ипотеку, но однажды отчим отвел меня в сторонку и сказал, что будет лучше, если я просто стану каждый месяц отправлять на их с мамой общий счет фиксированную сумму, а они сами из этих денег станут оплачивать и ипотеку, и прочие счета. «Лучше для тебя», – ответил я ему тогда. Мне не хотелось на это идти, но я волновался за маму. Она работала менеджером по работе с клиентами и пахала как проклятая. От сестры я узнал, что мама берет дополнительные смены. Если родителям по-прежнему не хватало денег, даже без выплат по ипотеке, то мне было интересно, на что же отчим их тратит. Мне не нравилось, что мама вкалывает сверхурочно, но все равно не может свести концы с концами, поэтому я согласился на его условия, хотя запрошенное отчимом ежемесячное вспомоществование было нелепым. Я переводил оговоренную сумму первого числа каждого месяца, но из-за какой-то накладки настроенный автоматический платеж в тот раз отчего-то не провелся. Прежде деньги всегда приходили вовремя, а теперь мама с отчимом ждали в пустом спортзале, пока я звонил в банк. Выяснилось, что в тамошнем процессинге произошел сбой, и мое задание после телефонного звонка возобновили.

– А, теперь я понимаю, почему ты всегда спрашиваешь про платежи, – вставил капитан.

– Отчим сразу ушел, но мама ненадолго задержалась. Поблагодарила меня за деньги и сказала, что гордится тем, что моя фирма сделала для школы, гордится мной. Она обняла меня, а когда отстранилась, на глазах у нее были слезы. Потом она быстренько попрощалась и поспешила вслед за отчимом.

– Мне жаль.

– То есть они пришли на церемонию вовсе не ради меня. А только ради себя, ради денег. Вот чем я для них был – источником дохода. Люди берут и берут, пока ты им даешь. То же самое случилось и с моей сестрой. Поначалу родные за подарки благодарили. Потом начали их ждать. Потом, похоже, стали злиться, что я не даю им больше. Как будто им это полагалось, а я был достоин ненависти за то, что вынуждаю их выпрашивать подачки. За несколько дней до отлета из Калифорнии я отменил все автоплатежи и погасил долг по ипотеке, чтобы у мамы всегда была крыша над головой.

– Она знает, что ты здесь? – спросил Форрестер.

– Да. Она единственная, кто знает. Я бы чувствовал себя дерьмом, если бы заставил ее переживать. Незадолго до отлета сюда я встретился с ней после работы и посвятил в свои планы. Сказал, что оставляю дневник, и если кому-то захочется, то меня будет возможно отследить до Мальдивских островов, а потом, скорее всего, мой след потеряется. Сообщил, что деньги, которые я переводил каждый месяц, теперь будут поступать на наш с ней совместный счет и ждать ее там на случай, если когда-нибудь она решится уйти от отчима. На чеке требуются две подписи – ее и человека по имени Брайан Донахью, одного из моих университетских профессоров. Он единственный, кому я мог доверять. Когда мы в последний раз ездили пополнять запасы, я позвонил из гостиницы в банк. Пока что те деньги никто не снимал, а значит, она до сих пор выбирает мужа. Что ж, я не против. Любовь превыше богатства, да?

– Так и должно быть, – кивнул капитан.

– Но если когда-нибудь она захочет избавиться от мужа, то сможет это сделать.

Сестра, которой всегда было мало, получила последний жирный чек, и я ни в коей мере не чувствовал за собой вины, что лишил ее постоянного источника дохода в своем лице. Сумма была достаточно крупной, так что если сестра быстро ее спустила, то винить в этом может только себя. Она выскочила замуж примерно за такого же лодыря, как и мама, и хотелось бы увидеть лицо зятя в тот момент, когда до него дойдет, что денежек больше не будет.

– Твой поступок достоин восхищения, – сказал Форрестер. – Но не кажется ли тебе, что за бортом оказался именно ты? Ведь именно тебе пришлось бежать от прежней жизни.

– Возможно, – пожал я плечами. – Но меня все устраивает. По крайней мере сейчас.

Пещеру я нашел в январе. Странно, но за восемь месяцев на острове я на нее ни разу не наткнулся. А однажды шел, опустив глаза, и внимание привлекла груда веток и гниющих листьев, как выяснилось, скопившаяся напротив входа.

Я разгреб завал и осторожно сунул руку в открывшуюся темную дыру, пытаясь изучить углубление на ощупь. Сходил обратно на пляж и вернулся с фонариком, затем прополз чуть вперед, чтобы просунуть голову в чрево земли. Там стоял затхлый запах, и я понял, что пещера довольно мала. Пришлось зажать фонарь под мышкой и пробираться дальше по-пластунски. Внутри было не просторнее, чем в моей двухместной палатке. Я не нашел там ничего интересного, только кучу листьев. Что-то быстро прошебуршало по полу, но когда я посветил туда фонариком, существо шмыгнуло в тень. Я направил луч на потолок, надеясь, что не увижу сотни висящих вверх ногами летучих мышей. К счастью, надо мной не оказалось ничего, кроме нескольких огромных коричневых пауков, к которым я до сих пор так и не привык. Повезло, что летучих мышей там не обнаружилось, ведь если бы днем они спали в этой пещере, я заполз бы прямиком в кучу мышиного дерьма.