Мне говорили, что серьезное несчастье, случившееся с нашими близкими, или их смерть заставляют всех нас вести себя одинаково. Сначала мы упрямо отрицаем произошедшее, затем впадаем в гнев, а потом начинаем торговаться с Богом. Мне кажется, я проходил три стадии одновременно. Обещал Богу все: раздать свои деньги бедным, посвятить дальнейшую жизнь строительству домов для бездомных… в общем, все, чтобы привлечь Его внимание.

Я даже предложил Богу осуществить мой план — сделать так, чтобы я проснулся и все оказалось бы дурным сном. Никто даже и не узнал бы про этот сон. Но я так и не выбрался из него. У Бога были иные планы.

В среду позвонила Фалина. Мне не хотелось отвечать на ее звонок. Она уже несколько раз звонила на прошлой неделе и оставляла сообщения, утверждая, что ей срочно нужно переговорить со мной.

— Алан? — удивилась она, услышав мой голос.

— Привет, Фалина.

— Как состояние Маккейл?

— Необратимая травма спинномозговых нервов.

Она ойкнула, а когда снова заговорила, ее голос переполняли эмоции:

— Очень тебе сочувствую, Алан… Я могу что-нибудь сделать?

— Здесь уже никто и ничего не может сделать, — сердито произнес я. — Иначе мы бы давно сделали все необходимое.

Фалина молчала.

— Прости, — спохватился я. — Я сейчас не в самом лучшем виде.

— Понимаю.

— Так о чем ты так хотела поговорить со мной?

— Это обождет. Результаты все равно появятся. Передай Маккейл, что я ее очень люблю.

Ее слова меня заинтриговали, но лишь ненадолго.

— Хорошо, поговорим позднее.

Вечером того же дня позвонил Кайл:

— Как Маккейл?

— Ее парализовало.

Он помолчал.

— Прости, старик. Чертовски жаль, что я ничем не могу помочь.

— Да уж, — усмехнулся я.

— Утром я встречался с Уэйтеном. Он спрашивал про тебя.

— Поблагодари его за внимание. И спасибо тебе за цветы.

— Я ему передам. Кстати, его интересовало, когда они смогут увидеть графику завершающей стадии. Я поручил это Ральфу. И потом, на носу очередной «парикмахерский вторник». Ты выбрал модель для съемок?

Я растерянно теребил волосы.

— Нет, — ответил я тоном школьника, не приготовившего домашнее задание. — Кажется, выбор модели был запланирован на четверг.

— То есть на завтра?

Я потерял представление о днях недели.

— Извини. Ты можешь что-нибудь придумать?

— Уже придумал.

Я облегченно вздохнул.

— Кайл, прости, что перекладываю все это на тебя. Мне пока не вернуться в окружающий мир.

— Даже в голову не бери. Я обо всем позабочусь. Кстати, Фалина тебе не звонила?

— Позвонила сегодня днем.

— И что говорила?

— Ничего особенного. Просто спрашивала, как состояние Маккейл.

В трубке послышалось удивленное восклицание.

— Хорошо. Очень хорошо. Тогда не буду тебе мешать. Передай Маккейл мой искренний привет.

— Спасибо, Кайл.

— Держись.

На следующий день Маккейл перевели из интенсивной терапии в реабилитационное отделение. Там она провела три недели, и все это время я находился рядом, уезжая домой, когда она засыпала. Однажды я так устал, что собрался уехать пораньше, однако Маккейл взмолилась, чтобы я остался. Она была испугана и цеплялась за меня, как человек у края обрыва цепляется за тоненькую веточку. Очевидно, по той же причине.

Реабилитация! Я ненавидел это слово. Лживая реклама. Реабилитация должна была бы означать восстановление. О каком восстановлении могла идти речь, если Маккейл обречена на неподвижность? Под «реабилитацией» медики подразумевали, что моя жена должна привыкнуть к жизни в инвалидной коляске. Это оказалось труднее, чем мы рассчитывали, поскольку здесь требовалась определенная сила, а ее верхняя часть туловища и руки такой силой не обладали.

В дополнение к физиотерапевтическим процедурам Маккейл оказывали «эмоциональную поддержку». Целый штат больничных психологов услаждали ей слух всевозможными обещаниями, превосходя любую вечернюю рекламную передачку, где напропалую расхваливается какой-нибудь товар. «Вы сможете делать все, что захотите… горы поднимают нас выше… вы сможете жить нормальной жизнью… ваша жизнь будет такой же наполненной, как прежде…»

Маккейл назвала это «дурной ободряловкой». Она не купилась на заверения психологов.

В первые недели после несчастья с Маккейл кроме Кайла и Фалины мне постоянно звонили двое моих клиентов: Уэйтен и владелица крупного парикмахерского салона, которую я привык называть за глаза Парикмахершей. После каждого их звонка я немедленно звонил Кайлу и просил его разобраться. Просто не мог жить в двух мирах сразу. Но, при всей моей признательности Кайлу, я понимал: так долго продолжаться не может.

К концу третьей недели, собираясь забрать жену из больницы, я стал готовиться к возвращению на работу. Желая узнать о текущем состоянии наших дел, я позвонил Кайлу и очень удивился, когда его мобильный телефон не ответил. Так продолжалось три дня подряд. Может, он просто потерял свой мобильник? В пятницу я позвонил к себе в агентство. Вместо Тоны, нашей секретарши, в трубке раздался голос Фалины:

— Рекламное агентство «Мэджик». Фалина слушает.

— С каких это пор ты отвечаешь на звонки? — спросил я. — А где Тона?

— Она ушла.

— Отпросилась?

— Нет. Совсем ушла. Все ушли, кроме меня.

Я решил, что ослышался или ей вздумалось пошутить. Нашла время!

— Ушли? Как это понимать?

— Кайл с Ральфом создали свою компанию. И всех переманили к себе.

Я оторопел.

— Кайл и Ральф бросили меня?

— Говорю тебе: они создали собственную компанию. Называется «Рекламное агентство Крейга и Джордана».

— А что с нашими клиентами?

— Эти парни переманили и их. Кайл всем говорил, что «Мэджик» накануне развала, — со злостью объяснила Фалина. — Я сделала все, только бы удержать наших клиентов. Убедила Уэйтена и Клаудию… Парикмахершу просила вначале позвонить тебе, но они мне сказали, будто ты не отвечаешь на их звонки.

— Значит, мы потеряли всех?

— До единого.

Я тер лоб и щеки, будто это могло помочь.

— Не могу поверить.

— А я просто не желаю в это верить. Подскажи, что надо делать.

Мне казалось, у меня вот-вот треснет голова.

— Фалина, пока не знаю. Просто держись. В субботу я забираю Маккейл из больницы. Встретимся в понедельник утром и будем выстраивать стратегию. Как у нас с деньгами?

— Я звонила Стиву. Он сообщил, что остались жалкие крохи.

— Невероятно. К нам должны были поступить ежемесячные платежи наших клиентов.

— Я передаю тебе то, что услышала от него.

— Кайл, — произнес я, думая вслух. — Наверное, это он убедил их перечислить платежи на счет новой компании.

— Ты можешь подать на него в суд?

— Это так просто ему не сойдет.

— Прости, Алан, — вздохнула Фалина. — Я знаю, тебе сейчас и так тяжело, а тут еще все это.

— Ничего, мы справимся. Встретимся в понедельник и выработаем план.

— Хорошо. Передай Маккейл, что я ее люблю.

— Фалина!

— Что?

— Спасибо, что не ушла вместе с остальными.

— Еще чего! Во всем мире не хватит денег, чтобы я согласилась работать у этого подонка.