— Вы действительно скажете мне правду? — спросила Дениз, шмыгая носом.

Мэдди кивнула.

Дениз вдохнула поглубже, чтобы собраться с духом, и нагнулась за своим ярко-розовым пакетом.

— Хорошо, я мигом, — сказала она и удалилась в примерочную.

Мэдди приглушила вздох, чтобы не застонать. Ну почему Лилиан не поручила ей что-нибудь другое? Что-нибудь полегче. Флористов, например, поставщиков продовольствия, музыкантов. С ними было бы легко.

— Как вы меня находите? — со страхом в голосе спросила Дениз.

Мэдди с облегчением улыбнулась при виде цельнокроеного, черного купальника с белым кантом вокруг бедер и завязками на шее. Дениз выглядела в нем стильно, и он ее не полнил. В итоге Мэдди незачем было лгать.

— Смотрится… — начала она, но затем умолкла, когда Дениз повернулась спиной. Купальник как-то странно выглядел на спине, но Мэдди не вполне понимала, в чем дело. Уж она и щурилась, и поворачивала голову, но так и не могла определить, что ей бросилось в глаза. Покрой был безупречен. Купальник не вздергивался на поясницу, не врезался меж ягодиц и не мешал ходьбе, когда Дениз прошагала по комнате. Однако что-то в нем было не совсем так. Но поскольку Мэдди не могла указать пальцем на конкретный изъян, она решила оставить это без внимания. — Смотрится великолепно, — закончила она, надеясь, что Дениз не заметила ее сомнений.

— Вы, правда, так считаете?

— Да, — скромно сказала Мэдди, затем сделала над собой усилие и разразилась потоком красноречия: — Это просто поразительно. Такое впечатление, будто вы по волшебству похудели на два размера. Кто модельер? Нужно будет купить один для себя. — Она мысленно поморщилась в ответ на фальшивый энтузиазм в собственном голосе. Но что ей оставалось делать? В этот вечер ей нужен был успех. И потом, это была просто маленькая невинная ложь во спасение. Кому это могло навредить?

Второй номер в проекте этого вечера предполагал использование кареты с четверкой белых лошадей, как в той сказке о Золушке. В «Прокате фантастических экипажей» шли последние приготовления. Мэдди как раз вела телефонные переговоры сданным учреждением, когда в дверях «Правил» показалась ее родная сестра Эмили. Обновленная и улучшенная. Обязанная этими превращениями современной косметической хирургии.

Мэдди тяжко вздохнула, зная, что сейчас последует.

— Минуточку, — сказала она женщине на другом конце провода, когда Эмили оказалась внесенной в офис на облаке, от которого веяло драматизмом и злоупотреблением духов. Прежде чем Эмили могла заговорить, Мэдди подняла руку и сказала сестре: — Я освобожусь через минуту. — После этого она вернулась к прерванному телефонному разговору: — Вы гарантируете, что там будут все те приспособления для сбора… ну… этой гадости за лошадьми? — спросила она, имея в виду их испражнения. — Понимаете, ничто не загубит романтику быстрее, чем запах свежего конского навоза.

Мэдди никогда не понимала, что людей так привлекает в лошадях. Да, она соглашалась, что это приятные, милые животные и все такое, но чтобы нестись галопом по песчаному пляжу, вцепившись в луку седла, трясясь за свою драгоценную жизнь? Да и то если вам удастся заставить глупую лошадь сдвинуться с места. Что в этом такого уж романтичного? И еще лошади каким-то непонятным образом ухитрялись превратить чашку воды и одно яблоко в десять фунтов отходов.

В каком-то сентиментальном романе герой и героиня даже занимались сексом на спине лошади. Мэдди вспомнила, как она громко хохотала вслух, читая это и удивляясь фантазии автора. Неужели кто-то всерьез думает, что лошадь будет спокойно стоять на месте, пока двое людей кричат и скачут у нее на спине, так что земля сотрясается от их оргазмов? Мэдди с трудом сдержала хохот, вспоминая запомнившуюся строчку романа: «Их пышущая страсть дымилась подобно свежей куче навоза…»

— Да, — ответила женщина из «Проката фантастических экипажей». — Мы уже обо всем позаботились. Рик Уотсон будет в девятнадцать часов. В одном квартале от большого здания на Галф-Коуст-лейн. Мы возьмем там все необходимое.

— А кучера предупредят, чтобы он ждал моего сигнала? Мне нужно будет дать знать, что я там вместе с командой новостников со Второго канала. Мы рассчитываем получить отснятый материал.

— Вы его получите, — сказала женщина.

Ее уверенность взбодрила Мэдди. Она положила трубку и повернулась к сестре, устроившейся в одном из кресел приемной. Эмили сидела, закрыв лицо руками. Ее волосы, изначально вьющиеся, но отныне прямые, были выкрашены в густой каштановый цвет. Он красиво сочетался с ее изумрудными глазами экзотической формы, которые до вмешательства пластического хирурга были обычной формы, как и у Мэдди.

Эмили выглядела потрясающе. Высокая грудь, фарфоровые зубы, тонкая талия, подкачанные ягодицы — в общем, Эмили уже не была той обычной деревенской девушкой, она была суперсексуальной красоткой. И это всего за несколько месяцев. Правда, болезненных месяцев, цель которых сводилась к одному шокирующему эпизоду в «Американской модели». Шокирующему не только потому, что Мэдди не знала, что ее сестру «сделали» для завершения сезона, но и потому, что сама она оказалась невольно втянутой в драматический финал этого эпизода. А эпизод был впечатляющим.

Вообразите, что будет, если американскому зрителю предложить вписать крупными буквами в бюллетень для голосования, оставаться ли вашему мужу с вами? Или он должен уйти к вашей сестре, чудодейственно преобразившейся благодаря достижениям пластической хирургии?

За прошедшие десять месяцев Мэдди, как ей казалось, изжила то унижение. Джефф выбрал ее сестру. Эмили выбрала Джеффа. Что касается американского народа — он хотел видеть их вместе. Все было предельно ясно.

«Похоже, мама была права», — подумала Мэдди. Женщинам в их семье уготовано выбирать себе непутевых мужей. Мама говорила, что все женщины в роду Кейс испокон веков были несчастливы в любви. Тогда почему ее дочери должны жить лучше, чем их остальные родственники? К слову, о родственниках… Эмили, наконец, подняла лицо.

— Мой брак развалился! — простонала она, услышав, что Мэдди положила телефонную трубку.

Мэдди прикрыла глаза и потерла лоб, чтобы разогнать морщины. Но потом поняла, что ей незачем беспокоиться. Пока Эмили остается замужем за Джеффом, она, как ее сестра, по-прежнему имеет право на семейную скидку в двадцать пять процентов.

Она попыталась срочно привнести сочувствие в голос и подошла успокоить сестру. Хотела бы она знать, эквивалентен ли этот эмоциональный жест ботоксу, временно устраняющему мимические морщины?..

— Ты уже в который раз так говоришь, — сказала Мэдди. — Ну а вообще-то что случилось?

— Джефф ведет себя как-то странно. Сегодня утром он, должно быть, заподозрил, что я его выслеживаю, и на Саншайн-паркуэй проскочил на красный свет, зная, что я буду вынуждена остановиться. Я потратила полчаса на то, чтобы припарковаться там, где он оставил свой автомобиль, но так и не нашла места на стоянке.

— Тебе не кажется, что это немного странно — преследовать собственного мужа? Ты ведешь себя, точно какой-то любитель-сыщик. — Последнее время Эмили стала совершенно невменяемой, и Мэдди не могла не сказать об этом сестре.

— Повторяю тебе, Мэдди: Джефф ведет себя странно. Он прячет от меня чековую книжку и звонит в свой офис при закрытой двери. Да еще запирает ее на ключ! А как-то вечером я проверила его карманы, пока он был в душе. И знаешь, что я нашла? — Не дожидаясь ответа, Эмили продолжила: — Квитанцию об оплате ленча в ресторане! Там же, на Саншайн-паркуэй, — сказала она так, будто это доказывало, что ее муж виновен в совершении какого-то гнусного преступления.

— Гм… — Мэдди откашлялась. — И что в этом такого?

— Он никогда не уезжает из клиники на ленч, — простонала Эмили, снова уронив голову на руки.

— И все равно я не понимаю, Эм. В один прекрасный день Джефф уехал на ленч. Экое дело! — Мэдди ткнулась бедром в плечо сестры, когда усаживалась на край ее кресла. Видимо, сегодня ей выпал такой день, когда она должна успокаивать истеричных женщин.