— Я это чувствовала, — сказала Эдди, и голос у нее сорвался.

Неду не хотелось заводить с Эдди бесконечный, мучительный, а главное — совершенно бесполезный разговор, и он поспешно сказал:

— У нас с тобой были хорошие времена, Эдди. Я бы даже сказал, это было лучшее время в моей жизни. Ты всегда мне очень нравилась, и я очень тебе благодарен за те радости, которые ты мне подарила. Но мы с самого начала договорились, что не будем вместе вечно, так что если у меня и были кое-какие планы на этот счет, то я давно уже их оставил. Ты сама мне сказала, что постоянные отношения тебе не нужны. — Нед поднял глаза и снова на нее посмотрел. — Я пришлю тебе твою долю, не сомневайся. В этом ты можешь на меня положиться.

Эдди кивнула, принимая его слова к сведению, и долго на него смотрела; при этом по ее пухлым щекам катились слезы. Потом она попыталась что-то сказать, но сразу же замолчала и, резко повернувшись, вошла в дом, захлопнув за собой дверь. Тем самым она не только отгораживалась от Неда, но как бы подводила черту под их добрыми отношениями, продолжавшимися четыре года, и Неду открывать дверь в дом и вновь переступать эту черту не хотелось. Тем не менее он собирался поступить с обитателями дома по справедливости. Что бы ни случилось, он пошлет Уэлкам обещанные ей двести пятьдесят долларов, а Эдди — так целых пятьсот, то есть вдвое больше той суммы, на которую она рассчитывала.

— Прощай, Эдди, — негромко сказал Нед и, повернувшись на каблуках, пошел к сараю. Забрав скатку и седельные сумки, он зашел на кухню, чтобы взять немного провизии, потом оседлал лошадь и, вскочив на нее, поскакал в западном направлении, так ни разу и не оглянувшись на «Чили-Квин».

Как Нед и рассчитывал, он добрался до Джаспера раньше поезда, который к тому же запаздывал. Скорее всего, из-за поломки, объяснил агент компании, а может, из-за коров, которые переходили железнодорожные пути. Агент хотел сказать еще что-то — судя по всему, он вообще был настроен поболтать, — но у Неда своих забот хватало, и он поторопился от него отойти. Поначалу он намеревался отправиться на поиски священника, но потом отверг эту мысль. Брачная церемония — дело долгое, а им с Эммой здесь задерживаться нельзя. Кроме того, кто-нибудь из местных жителей мог вспомнить, что когда они приезжали в Джаспер в прошлый раз, то записались в гостинице как брат и сестра. Потом Нед подумал, что коль скоро они с Эммой собираются пожениться, она, возможно, согласится разделить с ним его походное ложе, когда они остановятся на ночевку в прерии. Но при этом он отдавал себе отчет в том, что Эмма может от такого предложения и отказаться. Что ж, решил Нед, она имеет на это право, и он не станет слишком на нее давить. Все равно она скоро станет его женой. Немного подождать Нед был не против.

Потом Неду пришло в голову, что у него достаточно времени, чтобы посетить местный универсальный магазин и запастись необходимыми припасами, но по некотором размышлении он отверг и эту идею. Приказчики в «Спилман & Готшалк» могли его узнать, а привлекать внимание к своей персоне ему не хотелось, В конце концов, он захватил из «Чили-Квин» достаточно пищи, чтобы им с Эммой хватило до самого Таоса. Чтобы скоротать время, Нед отправился на муниципальную конюшню, где, помимо всего прочего, выставляли на продажу лошадей, присмотрел там парочку резвых двухлеток, но потом пришел к выводу, что Эмма сама должна выбрать себе лошадь. Выйдя из конюшни, Нед направился к ближайшему салуну, но, оказавшись у его дверей, понял, что ему вовсе не улыбается дышать на Эмму перегаром, и вместо салуна завернул в магазин мужской одежды, где за два доллара пятьдесят центов приобрел себе новую шляпу. Проходя по улице мимо ювелирного магазина, он неожиданно вспомнил, что Эмма хотела купить здесь одну вещицу, и, поскольку свистка прибывающего локомотива слышно не было, вошел во вращающиеся двери.

Подойдя к прилавку, он сказал, что возьмет выставленное в витрине кольцо с рубином. О цене он даже не спросил. Как-никак пятьсот долларов у него с собой было, а в скором времени должна была подъехать Эмма, у которой имелось при себе целых десять тысяч. Расплатившись, он вернулся на станцию и стал ждать поезда, который подошел к перрону минут через тридцать. Нед, растянув губы в напряженной улыбке, встал в центре платформы, держа в одной руке новую шляпу и сжимая другой лежавшую у него в кармане коробочку с кольцом. Он уже почти сожалел, что отказался от поисков священника: то-то бы Эмма удивилась, если бы он прямо с поезда отвел ее в церковь, где в качестве обручального надел бы ей на палец облюбованное ею колечко с рубином. Нед никогда еще не был так счастлив, как в эту минуту.

Пока вышедший из вагона кондуктор устанавливал на перроне металлическую лесенку, Нед приплясывал на месте от нетерпения. Наконец дверь открылась, и на перрон спустилась полная женщина в коричневом платье, за которой последовал мужчина, одетый в легкий льняной костюм. После этого кондуктор заглянул в вагон, посмотрел на часы и не спеша двинулся к зданию вокзала.

— Подождите! — сказал ему Нед. — Вы забыли выпустить еще одного пассажира.

— Никого я не забыл, — сказал кондуктор. — Больше в Джаспере никто не сходит.

Нед покачал головой:

— Я встречаю одну леди и знаю, что она должна приехать этим поездом.

— Должно быть, она на него опоздала.

— Я прошу вас еще раз проверить вагон. Дело в том, что я видел, как она садилась на этот поезд в Налгитасе, — раздельно, чуть ли не по слогам произнес Нед. У кондуктора были красные воспаленные глаза, и Нед решил, что он пьян.

— Ах, вот вы о ком, — сказал кондуктор, покачав головой. — Она сошла с поезда в Уот-Чир. Мы специально ради нее там останавливались, поскольку поезд обычно проходит эту станцию без остановки. Между прочим, сегодня мы там останавливались впервые за последние три или четыре месяца. Помню, что на билете у нее было проставлено Джаспер. Я еще ей сказал, что в Уот-Чир никто не живет. Но она мне сказала, что ей лучше знать, куда она едет. Вообще, она вела себя довольно несдержанно, вот я и подумал: ну и пусть сидит себе там хоть всю ночь — мне-то какое дело? — Кондуктор почесал себе ухо. — Кто знает? Может быть, ее там кто-нибудь встречал? Я спрашивал ее об этом, но она мне ничего не сказала.

Нед мрачно посмотрел на кондуктора, упрямо не желая признавать, что это не ошибка и тот говорит ему правду.

— Вероятно, это была другая женщина. Я разыскиваю высокую черноволосую леди в черном платье. У нее должен быть с собой красный саквояж из ковровой материи.

— Так это она самая и есть. Должно быть, вы, мистер, договорились встретиться с ней в Уот-Чир — да потом просто запамятовали. — Кондуктор рассмеялся своей шутке и пошел по путям к зданию станции.

— Значит, она сошла в Уот-Чир? — крикнул ему вдогонку Нед.

— А я о чем вам толкую? Ясное дело, в Уот-Чир, — бросил кондуктор через плечо.

Нед подошел к поезду и запрыгнул в вагон. Эмма заснула — это ясно как день! Ведь вчера она так нервничала — вот ночью и не сомкнула глаз. Ну ничего. Сейчас он ее разбудит, и они вместе посмеются над тем, как она чуть не проспала самую главную остановку в своей жизни. В поезде было только два пассажирских вагона, Нед из конца в конец прошел оба, но Эмму так и не обнаружил. Спустившись на платформу, Нед еще некоторое время смотрел на уходившие к востоку рельсы. Этого просто не может быть, говорил он себе. Ведь они собирались пожениться, договорились о покупке ранчо. И он, Нед, собственными руками отдал ей все свои деньги. Но, быть может, Эмма не так его поняла? Что, если она и впрямь решила, что он будет ждать ее в Уот-Чир? Может, в этом все дело?

Но дело было не в этом. Очень медленно до Неда дошло, что ошибка все-таки имела место. Его, Неда, ошибка. Он пока еще не знал, как и почему, но уже не сомневался, что Эмма его надула. Эта мысль до такой степени выбила его из колеи, что он с минуту стоял на платформе без движения, словно обратившись в соляной столп. Но потом он сделал шаг, другой, после чего перешел на бег и помчался по перрону, как ветер, держа путь к выходу со станции и дальше — к муниципальной конюшне. Его собственная лошадь, проскакавшая без остановки от Налгитаса до Джаспера, никуда не годилась. По этой причине ему пришлось срочно обменять ее на свежего скакуна, который мог бы доставить его в Уот-Чир. Нед очень торопился и заплатил барышнику куда больше, чем следовало, но сейчас это не имело для него большого значения, ведь на карту было поставлено все, чем он владел в этом мире. Когда солнце начало садиться и поезд, отойдя от Джаспера, покатил на запад, Нед уже во весь опор мчался на северо-восток к Уот-Чир.