— Разумеется… Но все-таки, кто же крадется там вдоль сарая? — Он говорил тихо, но в его голосе чувствовалось напряжение.

— Я не понимаю. Ты сказал «крадется»? Это совсем другое дело… — Внезапно в ее мозгу блеснула догадка. — А это не воры, Тим? — в ужасе шепнула она.

Несмотря на темноту, она заметила, как плотно сжались его губы.

— Я уже как-то сказал, что люблю бродить по ночам, — тихо сказал он, не отрывая взгляда от сарая. — Так вот, однажды я заметил у входа в гробницу какое-то движение, но поторопился и только спугнул вора. Было очень темно, и я не рассмотрел убегавшего. — Тим замолчал, но по его учащенному дыханию Джейн поняла, что он просто кипит от злости.

— Пошли, — наконец шепнул он. — Надеюсь, на этот раз он от меня не уйдет. Если он вошел в сарай, то осталось только захлопнуть мышеловку… Ни звука, Джейн! Будем надеяться, что вор не посмотрит в боковое окошко…

Ситуация складывалась пренеприятная. Если Тим прав и в сарае кто-то есть (не Николас, а кто-нибудь другой), то это может быть только один из его помощников, потому что греческие рабочие не ночевали на раскопках — каждый день их привозил и увозил микроавтобус.

Каждый вечер дверь сарая запирали на замок, теперь же замка на месте не было.

— Сходи за Николасом, Джейн, — снова шепнул Тим. — Поторопись, ведь если вор не один, я могу и не справиться.

— Будь осторожен, Тим.

— Иди, Джейн… И, ради Бога, старайся не шуметь!

Девушка беззвучно скользнула в темноту и помчалась к домику Николаса. Сердце ее бешено стучало. Там ли он? Не лег ли уже спать?

Она негромко постучала, и через мгновение дверь распахнулась. На пороге стоял Николас с книгой в руке; при виде поздней посетительницы он удивленно отступил назад.

— Доктор Воллас, — возбужденно заговорила Джейн, — пойдемте быстрее! Кто-то забрался в сарай.

— В сарай с находками?!

— Да. Тим остался сторожить вора, а меня послал за вами. — Только закончив фразу, девушка поняла свою ошибку: она, по сути, только что сообщила Николасу, что снова гуляла с Тимом поздно ночью…

Они поспешили к сараю. Тим был все еще там. Едва Николас собрался распахнуть дверь, как она сама бесшумно открылась, и показалась голова…

— Ричард! — ахнула Джейн. — Этого не может быть!

Но это был Ричард. При нем нашли несколько бесценных золотых вещиц, и, увези он их в Англию или Америку, на вырученные деньги его семья могла бы жить безбедно до конца своих дней.

— Спасибо вам за бдительность, — полчаса спустя сказал Николас Тиму, затем его взгляд скользнул на Джейн, и после небольшой паузы он чуть суше добавил: — И вам спасибо, миссис Брайнт…

Он отвел глаза и, бросив быстрое «Спокойной ночи!», ушел к себе.

На следующее утро Ричарда в лагере уже не было. Исчезла и его жена.

— Надеюсь, доктор Воллас, — сказал Тим, — этот досадный инцидент не заставит вас не доверять всем остальным?

На столе стояло множество картонных коробочек, в которые Джейн раскладывала находки, завернув их предварительно в вату. Николас взял золотую брошь и, рассеянно вертя ее в пальцах, ответил:

— Для меня — все люди честные, до тех пор, пока я не уличил их в обратном.

Джейн сидела, боясь поднять глаза и делая вид, что вся ушла в работу. Намек был слишком прозрачен. Закончив с очередной вещицей, она положила ее в коробку и закрыла крышку.

Николаса позвал кто-то из рабочих, и он вышел. Тим мрачно взглянул на Джейн и сказал:

— Я полагаю, что сейчас самое время сказать ему. Чем раньше Полин уедет отсюда, тем лучше.

— Боюсь, ты выбрал не лучший момент, — подняла голову Джейн. — Ричард и Сильвия сбежали, и людей осталось мало. Если уедут еще четверо, раскопки будут сорваны.

— Все уже почти закончено, и Николас прекрасно без нас обойдется, — упрямо ответил Тим.

— Не думаю.

— Послушай, ты же сама сказала, что хочешь вернуться домой!

— Я сказала, что мне лучше вернуться домой, это большая разница.

— Да? В чем же?

— Я знаю, что мне лучше вернуться домой, но я не хочу возвращаться.

— Ты говоришь загадками, — нахмурился Тим.

— Не обращай внимания, я все равно не смогу объяснить… Так ты все-таки решил сказать ему правду?

— Да.

— Прямо сейчас?

— Да.

Джейн вздохнула. Вот и конец всему — Николас никогда не простит обмана, и всех их отправят назад в Англию. Ее охватила какая-то странная слабость. Она больше никогда его не увидит…

— Поступай как считаешь нужным, Тим. Что же до меня, — она с нарочитой небрежностью пожала плечами, — я не буду держать на тебя зла за это. Я уже сказала, что мне, похоже, действительно лучше уехать.

Тим покачал головой.

— Нет нужды возвращаться лишь затем, чтобы порвать со Стюартом, — заметил он. — Откуда вдруг такое смирение? Ты противоречишь сама себе, Джейн…

В этот момент вернулся Николас. Джейн быстро схватила первое попавшееся украшение и стала заворачивать его в вату с таким видом, будто и вовсе не отрывалась от работы.

— Мне надо поговорить с вами, — безо всяких предисловий заявил Тим.

— Что стряслось? — озадаченно спросил Николас. — Опять что-то не так?

Тим колебался: ему не хотелось предавать друзей, но тревога за Полин победила, и он решился.

— Я хотел бы поговорить с вами без свидетелей.

— Пожалуйста, оставьте нас, миссис Брайнт, — чуть виновато попросил Николас. — У юноши, похоже, ко мне личное дело.

Джейн встала и вышла, с горечью думая, что видит его, возможно, в последний раз.

Как ни странно, вызвали их только в четыре часа дня.

— Интересно, что ему от всех нас надо? — поинтересовался Гай, присоединяясь к Стюарту и Джейн. — А где Полин?

— Она уже там, — ответила Джейн, — с утра печатает для Николаса.

— Послушайте, — воскликнул вдруг Стюарт, — а вам не кажется, что он обо всем узнал?

Гай сразу насторожился.

— Ты думаешь, поэтому доктор и хочет видеть всех нас? — упавшим голосом сказал он. — Но как он мог узнать? Об этом знал только Тим, а он никогда нас бы не предал.

Щеки Джейн слегка порозовели, и она опустила глаза. Часть вины лежала и на ней, ведь она-то точно знала, что происходит!

Николас стоял у своего рабочего стола, смотря вниз на склоненную головку Полин — девушка что-то быстро писала в тетради. Когда Гай, Стюарт и Джейн вошли, она с любопытством посмотрела на них и спросила Николаса, надо ли ей уйти.

— Нет, — коротко ответил он. — То, что я собираюсь сказать, касается вас четверых.

— Четверых, доктор Воллас?

По ее удивленному взгляду Джейн поняла, что Полин не имеет ни малейшего представления, о чем пойдет речь. Переведя взор на Николаса, Джейн даже вздрогнула: его пронзительные черные глаза смотрели на нее в упор, проникая, казалось, в самые сокровенные уголки ее сознания. Она быстро отвела взгляд.

Доктор Воллас предложил всем сесть и, не теряя времени, сообщил, что ему стало известно, каким образом все они попали на раскопки.

— Мисс Брайнт, — продолжил он, обращаясь почему-то только к Джейн, — чем был вызван этот преднамеренный обман?

Девушка смотрела на него, не веря своим глазам: в его взгляде не было ни гнева, ни раздражения. Как странно! Казалось, доктор испытывал что-то близкое к облегчению… Облегчение? Джейн быстро взглянула на Полин: та нервно сжимала и разжимала кулачки. Облегчение…

— Прежде всего, сэр, — встрял Гай, — мне бы хотелось узнать, кто сообщил вам это.

Брови доктора высокомерно взлетели вверх, и Гай смущенно заерзал на стуле.

— Вас это не касается, мистер Брайнт, — сухо бросил он и снова посмотрел на Джейн.

— Мне нечего сказать в наше оправдание, доктор Воллас, — признала она. — Просто мы узнали, что вы берете только женатых, и решили выдать себя за семейные пары…

Девушка слегка побледнела. Она чувствовала себя почти физически плохо — это выражение облегчения на его лице не давало ей покоя. Что оно могло означать? Что Полин все-таки добилась взаимности? Да, видимо, это так…