— Когда через шесть месяцев я уеду отсюда, дороги наши разойдутся, и я не думаю, что нам следует еще когда-либо видеться. Лично мне бы этого очень не хотелось, — добавил он, и, если до сих пор в душе Шани еще теплилась какая-то надежда, теперь она растаяла полностью. Он говорил искренне — сомнений в этом не было. — Что касается нашего общения в больнице, — холодно продолжал он, — нам, конечно, следует соблюдать приличия. Надеюсь, об этом мне в дальнейшем напоминать не придется. — Тут что-то отвлекло его внимание, и Шани взглянула туда, куда посмотрел он: за окном по улице шла Лидия, она направлялась к стоящему в тени деревьев дому Андреаса. Открыв калитку, она вошла, закрыла ее за собой и исчезла в доме. Шани бросила на Андреаса быстрый взгляд и заметила, что выражение его лица стало мягче. Он встал, подошел к двери и открыл ее, молча, но вежливо, предлагая ей выйти. Никто из них так и не вымолвил больше ни слова. Разделившая их дверь отныне разделяла и их судьбы.

Два дня спустя ей выпало очередное испытание — работа в операционной.

— Вы бледны, — заметил он после вежливого приветствия. — Вам нехорошо?

— Я прекрасно себя чувствую, благодарю за заботу, сэр.

Он быстро окинул ее взглядом и сосредоточился на работе.

Дженни тоже заметила, что в последнее время подруга бледна и неулыбчива как никогда. Они собирались на деревенскую свадьбу, когда она спросила:

— Ты в порядке, Шани? Что-то ты неважно выглядишь.

Шани тихо вздохнула. Она надеялась, что сумеет поднять себе настроение, ведь гостю с такой кислой миной на свадьбе не место.

— Голова разболелась, — сказала она первое, что пришло на ум, и добавила: — Но на свадьбу я пойду, я ведь обещала Елпиде.

Младший брат Елпиды не так давно лежал в их больнице, вот гостеприимная семья и пригласила на свадьбу весь медицинский персонал. За время, пока ее брат был пациентом госпиталя, Елпида особенно близко сдружилась с Андреасом и Шани. Девушка лично пригласила обоих, почти умоляя прийти, если, конечно, будет такая возможность.

Оба оказались в этот день свободны. Шани и Дженни заказали такси. До деревеньки Айос-Василиос они добрались, когда там уже начиналось предсвадебное веселье и обряды. Кумбари — или танец лучшего мужчины — мужчины исполняли вокруг матраца во дворе дома невесты. Затем появились девушки, которые принялись украшать матрац по краям, вышивая на нем красные крестики. Невероятно, но влюбленные хотели, чтобы первым их ребенком стала девочка, поэтому на матрац посадили двухлетнюю девочку. Затем на него посыпались деньги, мать невесты поблагодарила гостей, после чего ее отец свернул матрац с приданым и унес его в дом новобрачных. Танцы и песни не прекращались, в глиняных печах пеклись сотни пирогов, на вертелах жарились куры, мясо и поросята, в то время как в доме подруги невесты готовили ее к свадебной церемонии. Священник также не остался в стороне от этих приготовлений — он стриг и брил жениха, временно сменив должность и превратившись в цирюльника. В цитрусовый сад невесты были вынесены длинные столы и накрыты белыми скатертями. Гуляла вся деревня. На Кипре свадьбы справлялись только по воскресеньям. Через некоторое время свадебная процессия устремилась к церкви. По краям ее маленькие девочки несли зажженные свечи, держа их на уровне лица. Шествие достигло храма; все его участники оживленно обсуждали событие — народу было столько, что гул стоял, словно в улье.

— Эти свадьбы просто чудо! — восторженно заметила Дженни, потянув Шани за рукав и кивнув в сторону юноши, извлекшего из футляра свой фотоаппарат.

По заведенным в Греции правилам он попросил бородатого священника приостановить церемонию бракосочетания, чтобы он мог сделать снимок. Священник с улыбкой выполнил его просьбу, и все трое повернулись к направленному на них объективу. Не успел священный обряд продолжиться, как последовала та же просьба. И так продолжалось до самого конца. Тем временем самые почетные гости подходили и писали свои имена на длинной ленте.

— Почетные гости оплачивают все расходы, ты это знала?

Шани кивнула, невольно вспомнив собственную свадьбу, такую безрадостную и печальную, совсем не похожую на нынешнюю; здесь было столько смеха и радостной болтовни, что Шани засомневалась, слышат ли присутствующие, что говорит священнослужитель. После церемонии песни и танцы продолжились, было много еды и питья. Свадьбу будут гулять и на следующий день, а днем позже последует особый прием для почетных гостей и подруг невесты.

Жених с невестой не праздновали вместе с гостями, а сидели в доме, угощая каждого гостя свадебным бисквитом. Позднее невеста сама вышла к гостям, чтобы исполнить ритуальный танец, а гости крепили деньги к ее платью. Вскоре оно все покрылось купюрами. Муж присоединился к ней и также был оклеен бумажными деньгами.

— Сколько денег! — поразилась Дженни. — Этак они могут собрать больше пятисот фунтов. Говорят, традиции сходят на нет, но я уверена — эта имеет большое будущее!

— А ты видела все эти подарки?

— Сложены чуть ли не до потолка. Мне еле удалось втиснуть туда свой, но, похоже, я и без него могла прийти, потому что, я уверена, они понятия не имеют, кто и что им подарил.

— Думаю, Елпида прочтет все приложенные к сверткам записки. Она очень сентиментальная девочка.

— Возможно, ты права, — согласилась Дженни, протягивая бокал за шампанским. — Она милая. Думаешь, это любовь?

— Вполне возможно. Коста был близким другом родителей куда более богатой девушки, но его выбор пал именно на Елпиду.

— И он не прогадал. Он тоже славный парень и такой работящий!

Еще перед тем, как Шани добавила в общую кучу собственные деньги, она заметила своего мужа в сопровождении Лидии, они были из последних желающих внести свою лепту в кассу новой семьи. Шани и Дженни прикрепили по фунту и отступили назад.

— Ты видела, сколько дала Лидия? — прошептала Дженни. — Пять фунтов! Готова поспорить, это только потому, что мистер Мэноу дал столько же, — добавила она с пренебрежением в голосе.

Лидия повернулась, высокомерно взглянула на Шани, а затем обратилась к своему спутнику:

— Андреас, может, пойдем? Не забудь, у нас еще ужин с Бэнсон-Смитами.

— Бэнсон-Смиты, — усмехнулась Дженни. — Держу пари, в Англии их звали просто Смитами!

Шани рассмеялась.

— Но люди они наверняка неплохие, — ответила она на замечание подруги. — Иначе и быть не может. Я уверена, что мистер Мэноу крайне осторожен при выборе друзей.

— Уверена? — Дженни проводила взглядом удаляющуюся пару. — Тогда как ты объяснишь его интерес к этой дуре?

Шани не нашла что ответить и лишь смотрела, как они садятся в автомобиль. Проехав сквозь шумящую толпу, он набрал скорость и скрылся за поворотом.

Шани была одна, когда потеряла сознание в первый раз; второй же приступ слабости случился с ней в кабинете Мэтрон, когда она принесла ей отчет о работе, перед тем как отправиться в магазин. Первым, кого она увидела, открыв глаза, был доктор Гордон, щупавший ее пульс.

— Вы можете назвать причину вашего обморока, сестра? — спросил он.

Она не ответила. Может они догадались? Наверняка догадались. Но лгать в любом случае не имело смысла. Услышав ее ответ, все несколько мгновений помолчали, потом Мэтрон спросила:

— Брайан знает, я полагаю? — в голосе ее улавливались нотки сожаления и сострадания.

— Нет. — Доктор отошел, Шани села и зажала ладони между колен. — С некоторых пор мы с Брайаном больше не встречаемся.

— Значит, это правда. — Доктор говорил тихо и без малейшего осуждения в голосе. — Дженни упоминала о вашем разрыве.

— Мы не виделись уже около шести недель…

Мэтрон была явно озабочена сложившейся ситуацией.

— Но вы ведь собираетесь рассказать ему, не так ли?

Она покачала головой и тяжело вздохнула.

— Это… это ребенок не Брайана, — ответила она после долгих колебаний. Никогда ей еще не было так стыдно, и на секунду былая ненависть к Андреасу вспыхнула в ней с новой силой.