— Не Брайана? Тогда чей же?.. — невольно сорвалось с губ Мэтрон, и Шани затаила дыхание. Неужели она догадалась, о ком идет речь? Шани почти в этом не сомневалась. Ей захотелось поскорее уйти, она сказала, что чувствует себя намного лучше, и торопливо вышла из кабинета, но за дверью остановилась, вспомнив, что ее сумка для покупок осталась на столе, куда она уронила ее при падении.

— У меня есть кое-какие предположения, — услышала она голос Мэтрон. — Но, может быть, я не вправе их озвучивать. Мне вспомнился один маленький эпизод, когда сестра Ривс просто сияла от счастья, я спросила ее о причине столь бодрого настроения, но она сказала, что не может ответить сейчас. Видимо, она рассчитывала, что этот человек женится на ней, а он отказался.

— Вы сказали, что не вправе озвучивать свои предположения, но все же скажите, думаете, это кто-то из персонала больницы?

— Я не могу сказать ничего, доктор. Но я почти уверена, что знаю, кто отец ребенка.

Шани закрыла лицо руками. Мэтрон оказалась крайне наблюдательной; один лишь «маленький эпизод», как она выразилась, не мог послужить единственной причиной возникших у нее подозрений. Значит, Мэтрон хорошо запомнила, как Шани и мистер Мэноу «застряли» в горах Трудос, где и вынуждены были переночевать. В отеле, как объяснил ей Андреас.

Шани постучала и открыла дверь.

— Я забыла у вас свою сумку. — Забирая ее, Шани взглянула на Мэтрон. — Вы ничего не хотите сказать мне? — она была бледна, ей казалось, что она вот-вот снова потеряет сознание.

— Собственно говоря, нет, — ответила ей Мэтрон, но затем добавила: — Но если вы почувствуете себя готовой к разговору, можете прийти ко мне, и мы поговорим.

— Мне хотелось бы еще поработать… — начала было Шани, но доктор перебил ее:

— Сейчас вам необходим отдых, а потом сделайте то, что сказала Мэтрон. Придите к ней и поговорите.

Несколько минут спустя Шани лежала на своей кровати, глядя в потолок и думая о том, что Мэтрон всегда очень уважительно и с пониманием относилась к ней. Она не могла сдержать слез. Ей хотелось спуститься вниз и выложить Мэтрон всю правду — сказать, что ребенок действительно от Андреаса, но ей нечего стыдиться, потому что они с Андреасом состоят в законном браке. Впрочем, желание это вскоре пропало. В конце концов, она сама отвергла обручальное кольцо, выбрав путь одинокой женщины. Узнай она себя чуть раньше, все было бы в порядке, но теперь Андреас утратил к ней интерес и больше не настаивает на том, чтобы она была его женой… Так что она не имеет права рассказывать что-либо и давать ход слухам о нем. Утешало лишь одно: покинув Лоутрес, она сможет взять себе имя мужа, чтобы в дальнейшем оградить себя от бесчестия. Она стала раздумывать о том, что же ей делать дальше. Отец оставил ей достаточно денег, которые она, к счастью, до сих пор не трогала. С согласия Мэтрон она останется на Лоутресе еще месяц или два, а затем уедет в Англию, где поживет со своей тетей до рождения ребенка. Потом, если тете не захочется иметь лишних проблем с ребенком, она подыщет небольшую квартирку. А когда ребенок подрастет и пойдет в школу, она сможет устроиться на полставки в одной из городских больниц. Пока ее планы дальше не заходили. Она твердо решила, что родит этого ребенка и что он будет принадлежать ей одной. Если Андреас узнает о нем, наверняка он захочет, чтобы часть времени он проводил вместе с ним, а ей совсем не хотелось, чтобы ее ребенок разрывался между двумя семьями, и в итоге она приняла решение своего мужа ни во что не посвящать.

Она увиделась с Мэтрон на следующий день и сообщила ей о своих планах.

— А ваша тетя примет вас? — озабоченно осведомилась Мэтрон, когда Шани сказала ей, что тете она еще написать не успела.

— В этом я уверена. Я ее единственная племянница, и она будет рада, если я поселюсь вместе с ней.

— Ну что ж, звучит довольно убедительно. — Мэтрон помолчала, пристально глядя на девушку. — Насчет вашей работы… — неуверенно продолжила она, и от Шани не ускользнули предостерегающие нотки в ее голосе. — Вы уверены, что поступаете правильно?

Подтекст вопроса был ясен, и Шани покраснела. Он не вызвал в ней сомнений, но заставил задуматься о другом: что Мэтрон думает об Андреасе? Возможно, она осуждает его и считает, что он поступил непорядочно и поставил Шани в затруднительное положение, но тут уж она ничего поделать не могла. В любом случае репутация его не сильно пострадает. Мэтрон сама решила, что не вправе озвучивать свои подозрения, и была совершенно права — подозрения подозрениями, но, чтобы произносить чье-то имя вслух, нужна полная уверенность. Шани вдруг задумалась, что было бы, откройся истина некоторое время спустя. Наверняка Андреасу пришлось бы обнародовать факт своей женитьбы, чтобы спасти свое доброе имя.

— Я хотела бы остаться, — ответила Шани. — Деньги мне еще пригодятся. — Она не лгала, когда растишь ребенка, да еще в одиночестве, деньги лишними не бывают. Впрочем, Шани не скрывала от себя, что отнюдь не деньги были для нее решающим фактором. Она надеялась, что, пока она здесь, ситуация еще может измениться, а когда она уедет — мосты будут сожжены. Хватаясь за тонкую соломинку надежды, Шани старалась не думать о том, что Андреас вполне ясно дал ей понять — она его больше не интересует, и, по его собственным словам, он не желает ее видеть после того, как пути их разойдутся.

— Думаю, деньги вам действительно могут понадобиться, — согласилась Мэтрон. — Но подумали ли вы о том, что обморок может произойти прямо в операционной?

— Я надеюсь, что скоро период слабости пройдет, — ответила Шани с печальной улыбкой. — Ведь это лишь начальная фаза, которая обычно длится не очень долго.

Мэтрон пожала плечами:

— А сколько вы еще хотели бы оставаться на работе?

— Месяца два.

Немного подумав, Мэтрон согласилась, но кабинет ее Шани покинула со смешанными чувствами. Может ей действительно следует не медлить и уйти сразу. На что она надеется? Андреасу она больше не нужна — теперь он увлекся Лидией Мюррэй. Чем дольше она останется, тем больше страданий ей предстоит перетерпеть. Слишком поздно она поняла, что мужа все-таки любит… хотя опоздала она совсем ненамного.

Шани не теряла сознания в операционной, но часто испытывала слабость, и однажды, пристально на нее посмотрев, Андреас заметил:

— Вы бледны, сестра. Вам нехорошо?

Сердце Шани подскочило. Захотел бы он вернуться к ней, знай он правду? Несомненно. Но как бы она себя чувствовала, зная, что привязала его к себе только ребенком? Нет, строить свою жизнь с человеком, который испытывает по отношению к тебе только чувство долга, нельзя.

— Я прекрасно себя чувствую, сэр, — холодно ответила она, ужасно боясь, что он разгадает ее секрет. Это будет только ее ребёнок, а если Андреас узнает о нем, он непременно захочет делить ответственность и заботу о нем, даже если она откажется жить с ним под одной крышей.

Андреас отвернулся, беря у Кристэллы хирургические перчатки. Он выглядел очень усталым; в последние несколько дней у него было много работы. Вчера — две серьезные операции в Никосии, а эта за сегодня уже вторая.

— Похоже, в эти дни настроение у него особенно скверное, — заметила Дженни неделю спустя, придя с очередного дежурства, в которое она делала вместе с Андреасом обход.

— Хочешь сказать, он был неприветлив? — девушки пили кофе на веранде у Шани.

— Не то чтобы неприветлив — просто в плохом настроении. Он спросил у миссис Ронсон, хорошо ли ее покормили, и та ответила «нет». Всю вину он свалил на меня.

— Миссис Ронсон вечно голодна. У нее аппетит, как у лошади.

— Я знаю, и не только я, но и вся больница — за исключением мистера Мэноу.

— Ты говорила ему, что она постоянно ворчит?

— Подставлять голову под топор? Еще чего! Он был неприятен, как только появился, но теперь он просто невыносим. — Шани промолчала, и через некоторое время Дженни игриво подметила: — Интересно, каков он с Лидией? За последнее время она будто расцвела. Похоже, что с ней-то он общается совсем по-другому.