– Пойдем, – сказала она, – а то все остынет. Потом душ примешь. – Она знала все его простые мысли и желания.

– Я люблю тебя.

В стандартном двухкомнатном, очень просторном по лондонским меркам номере с видом на реку, где болтались на ветру недорогие яхты, на зеленого цвета диване в стиле 60-х годов сидела девушка. С экрана телевизора немолодая блондинка с лицом, знакомым со всеми достижениями современной косметической хирургии и терапии, рассказывала о том, что на протяжении последующих дней будет главной мировой новостью: о раскрытии в Москве заговора с целью покушения на президента России и об аресте его участников. Рассказывать ей особо было нечего – все ограничивалось скупой информацией пресс-центра ФСБ, но все равно сегодня был ее день. «Спасибо, Джулия, – прервала ее женщина-двойник из лондонской студии, – напоминаю, что сегодня в Москве было объявлено об аресте целого ряда лиц, причастных, по утверждению российских властей, к организации покушения на президента России. Среди задержанных, по информации наших источников, некто Ахмед Дугаев, – она все-таки посмотрела на бумажку, прежде чем произнести фамилию, – который уже несколько лет находится в международном розыске и является одним из старших офицеров “Аль-Каиды”, отвечающим за кавказское направление. Вне всякого сомнения, его арест, если он подтвердится, будет еще одним серьезным ударом по структуре всей сети международного терроризма. У нас на связи профессор истории и политологии Кембриджского университета доктор Брайан Стерн. Добрый день, Брайан!

– Добрый день, Лайза.

– Как вы можете прокомментировать последние новости из Москвы, Брайан?

– Что говорить, Лайза, новости действительно ошеломляющие. И особенно хочется выделить в этой связи арест господина Дугаева, заочно приговоренного в России к смертной казни. У него должны были быть веские основания оказаться в России. Будем надеяться, что объективное расследование прольет свет на обстоятельства этого более чем странного дела.

– Что вам кажется в нем особенно странным, Брайан?»

– Здесь русский канал должен быть, не могу больше эту херню слушать, давай переключим, – не поворачивая головы, сказал немолодой мужчина, сидевший в кресле в этой же комнате.

Потом он встал, загородив на мгновение своим плотным телом экран, и достал из мини-бара бутылку пива: «Ты будешь что-нибудь?»

– Я бы выпила, – послушно ответила девушка.

– Я понимаю. Я тебя спрашиваю, чего бы ты выпила, давай быстрее, тяжело так стоять раком.

– Кампари с апельсиновым соком.

– Тут вроде нет кампари, давай сама посмотри.

– Тогда джин с тоником, – быстро сказала девушка.

– Во, это по-нашему, – он встал с маленькими бутылочками и стаканом в руке.

Из русских каналов был Первый, и по нему строгий, с неподвижным лицом диктор рассказывал уже не новые новости… «Около пяти часов утра по московскому времени в результате тщательно спланированной операции пять боевиков были арестованы при выходе из домов, где они, по всей видимости, арендовали квартиры. Никто из террористов не успел оказать сопротивление. Часом ранее в результате короткого боя были уничтожены двое боевиков, арендовавших отдельно стоящий дом в Одинцовском районе Московской области. Они отказались сдаться и на требования сотрудников правоохранительных органов ответили огнем из автоматов. Следственным комитетом Генеральной прокуратуры Российской Федерации возбуждены уголовные дела по статьям… Прослушайте, пожалуйста, что сказал по этому поводу президент Российской Федерации, который находится сейчас в городе Сочи – столице зимних Олимпийских игр 2014 года, где знакомится с подготовкой города к этому крупнейшему спортивному форуму».

Ответ на вопрос корреспондента был коротким: «Мы поражены масштабом готовившегося теракта, в котором могли пострадать десятки и сотни ни в чем не повинных людей. Все случившееся – это еще одно напоминание о том, что борьба с терроризмом носит глобальный характер. Нам еще очень во многом предстоит разобраться, прежде всего для самих себя. Например, каким образом этот кровавый убийца Дугаев проник на территорию России, какие именно контакты у него были, а мы уже сейчас можем утверждать, что эти контакты были и носили регулярный характер, с окопавшимся в одной из европейских столиц бандитским подпольем. Какие связи у него были со спецслужбами страны, недавно выславшей наших дипломатов, но охотно дающей приют бандитам, у которых руки по локоть в крови. Как я уже сказал, на многие вопросы предстоит найти ответы. И мы их найдем. Генеральному прокурору поручено взять расследование дела под свой контроль. И конечно, огромная благодарность сотрудникам ФСБ и антитеррористических подразделений, которые предотвратили, и предотвратили без человеческих потерь, готовившийся масштабный теракт. Еще раз хочу подчеркнуть: у этого чудовищного плана были заказчики. И на этот раз они предстанут перед судом, где бы ни прятались…»

– Переключи канал, – сказал мужчина.

– Брайан, мы только что вместе прослушали часть интервью российского президента, в котором, как мне кажется, он впервые столь жестко отозвался о политике Соединенного Королевства. Как вы считаете, есть ли хоть какая-то вероятность того, что британские спецслужбы могли быть причастны к этому заговору?

– Прежде всего, Лайза, я хотел бы отметить, что страна не была названа, хотя сомнений в том, кого имел в виду российский президент, нет. Я полагаю, что прямое участие британских спецслужб, конечно же, исключено. Но с упомянутой группой политэмигрантов, конечно же, кто-то контактирует, и если будет доказано участие кого-либо из этих людей, выдачи которых Москва требует уже несколько лет, проблем не избежать…

– Спасибо, Брайан. Напоминаю, что у нас в студии…

– Все, зашевелились суки, выключай, теперь целый день будут одно и то же месить.

– Еще выпить можно? – спросила девушка.

– Не опьянеешь?

– А мне лучше опьянеть и спать лечь.

– Куда спать-то, еще рано.

– Есть другие предложения?

– Да нет, других предложений нет. Может, ты и права, выпить лучше.

– Он мертв? – спросила девушка.

– Думаю, что да. И так лучше для всех – для него, для тебя, да и для его семьи. Если фотографию покажут по телевизору, сразу лети в Москву – и к следователю. Рассказывай все, так, мол, и так, были знакомы…

– Все?

– Ну-ну, ты это без глупостей. Слушай внимательно. Мы помочь не сможем, а то уши так вырастут, что косой можно будет косить. Задержат тебя – это точно, но предъявить тебе нечего, адвокат там, все дела, через три дня отпустят – потерпи.

– А если не отпустят?

– Если бы у нас хоть один шанс был на то, что не отпустят, тебя бы к вечеру уже в живых не было; ты уж извини за откровенность – это так, чтобы понятнее было.

– А по-другому нельзя?

– Нельзя. Фотографии есть, свидетели. Будут искать – все равно найдут. Не в Колумбии же тебе прятаться. И чего прятаться-то? Ты ведь не знала ни о чем, так?

– Так.

– Ну и все тогда. Или не все?

Девушка встала с дивана, прошла в другую комнату и достала из сейфа плотный конверт. Отдала мужчине.

– Не читала?

– Нет, – она безразлично покачала головой.

– Ну вот, – удовлетворенно сказал мужчина. – Так-то оно лучше. Не было у нас никаких писем. Не было у нас ничего. Ну не плачь, ты еще молодая. Вся жизнь еще у тебя впереди.

Все дела последних месяцев с разных сторон лучами сходились к этой ночи. И какая бы броня ни выработалась за многие годы профессиональной деятельности, от этих лучей шел нестерпимый жар. Или ледяной холод. Как посмотреть.

Когда напряжение вокруг достигало предела да и пульс стучал как бешеный, мозг освобождался полностью от всей ненужной информации и устанавливался как бы прямой канал связи с органами, точное местоположение которых Виктор Петрович не мог бы определить, но именно в эти минуты или часы он принимал самые правильные и самые неординарные решения. И сейчас был именно такой момент. Последние минут десять он сидел в своем кабинете с выключенными, кроме одного, телефонами и пытался взвесить последствия только что принятого решения, не успевшего еще отлиться в четкие команды. И уже понимал, что все равно позвонит. Он решил предложить изменить план операции и настаивать на этом изменении, сколько хватит времени. Главное, чтобы Вадим Вадимович правильно доложил наверх. В этом всегда была главная проблема. Высоко ценимый профессионально, Виктор Петрович никогда не был принят в ближнем кругу, и поэтому его аргументы должны были учитывать не только суть вопроса, но и интересы всех сторон, которые по этому вопросу будут принимать решение.