Тара сидела совершенно прямо, едва сдерживаясь, чтобы не выказать презрение. Постыдная слабость Джилли только приближает заслуженную ею кару. Она искоса посмотрела на обмякшую фигуру, растрепанные волосы, испачканное и разорванное платье и голое колено, выглядывающее из колгот, которые Джилли тоже порвала при падении. В рассеянном утреннем свете она выглядела выцветшей и полинялой — землистый цвет лица, тусклый взгляд. Она вспомнила свою свадьбу и Джилли в костюме с Пятой авеню, всю такую свежую и нарядную, и испытала что-то отдаленно похожее на сочувствие. Но тут же с профессиональной сноровкой прогнала это ощущение.

— Успокойся, Джилли, — ровно произнесла она. — Я отвезу тебя домой, — с этими словами Тара включила зажигание.

— Десять. Вы поразительно пунктуальны, Грег!

— По вызову мисс Уэллс — «роллс-ройс» с водителем у подъезда. Разрешите, вашу сумку.

Тара позволила усадить себя на переднее сиденье роскошного автомобиля, и они тронулись. Грег был в приподнятом настроении и, пока они ехали, все время что-то напевал под нос. Она знала, что он считает дело сделанным, победу обеспеченой, остались лишь технические детали. «Но вам предстоит удивиться, мистер Марсден», — холодно думала она, сохраняя на лице выражение живейшего внимания.

После изнурительного свидания с Джилли, Таре нелегко было приготовиться к испытаниям наступающего уикэнда. Но, к счастью, у нее хватило времени для обычных получасовых утренних упражнений — она привыкла к ним на Орфеевом острове, и с тех пор они стали ей жизненно необходимыми. Затем — тонизирующая ванна, сильное обтирание и, наконец, косметика. К десяти она была ухожена и готова, в предвидении и даже нетерпеливом предвкушении предстоящей дуэли умов.

Грег ехал к дому на Дарлинг-Пойнт, не торопясь — спешить было некуда. Это дало Таре возможность постепенно привыкнуть к тысяче памятных мелочей этого маршрута, без риска каким-нибудь неосторожным словом или жестом выдать себя. Наконец показались знакомые ворота. Грег включил дистанционное управление, и огромный белый дом вновь возник перед ней.

— Ну вот, — Грег сделал широкий жест. — Как вам?

— Насколько могу судить отсюда, — Тара осторожно подбирала слова, — выглядит прекрасно.

— Снаружи — да, — сказал Грег, притормаживая у ворот, — но я думаю всерьез обновить его изнутри. Внутренняя отделка — это дань моей жены собственной независимости после смерти ее отца. Мне кажется, она немного поблекла, живя в тени старика.

Грегу понравились собственные слова. На его вкус, в них была соблюдена точная пропорция между горечью об ушедшей и взвешенным безразличием к памяти о ней.

— Да, дом мне нравится, — продолжал он. — Но я не могу дождаться, пока уберут все эти ее штучки. Ну да вы увидите.

«Это уж точно», — подумала Тара.

— Пока мы еще не пришли, должен предупредить, что я приготовил для вас сюрприз: вы увидите детей Стефани. — Тара застыла на месте. — Я попросил в школе, чтобы их отпустили домой на уикэнд, впрочем, они и так часто бывают дома, Билл Макмастер забирает их к себе. — Она не могла выговорить ни слова. Грег бросил на нее взгляд и заметил, что что-то не так.

— Надеюсь, вы не против, — сказал он поспешно. — Я думал, что таким образом можно убедить вас, что в душе я семьянин.

Они подъехали к дому. Грег приостановился и посмотрел Таре прямо в глаза.

— Видите ли, Тара, — со вздохом сказал он, — вы первая женщина, кого я привожу сюда после смерти Стефани. Так что… не удивляйтесь холодному приему со стороны детей. И не расстраивайтесь. К обеду они из рук у вас станут есть.

Ободряюще улыбнувшись и сжав ей руку, Грег вышел из машины и, обогнув ее, открыл Таре дверцу. Вылезая, она уловила движение на балконе прямо перед главным входом и увидела девичью фигурку, которая быстро скрылась в хозяйской спальне. Должно быть, Сара. Тара стояла неподвижно, изо всех сил стараясь сдержать бешеный стук сердца. Тем временем подошел Мейти за чемоданами. Грег представил Тару, и Мейти бегло глянул на нее, потом присмотрелся. Несомненно, это та женщина, что он видел здесь несколько месяцев назад. Ага, теперь все прояснилось. Наверное, она была влюблена в мистера Марсдена и пришла посмотреть, где он живет. Выходит, она его все-таки заарканила. Он повернулся и вошел в дом. Тара подавила вздох огромного облегчения. Она совершенно забыла о давней, еще до того, как она стала манекенщицей, встрече с Мейти. Хотя бы это прошло гладко. Может, есть еще что-нибудь, о чем следовало бы помнить?

Как бы отвечая на ее невысказанный вопрос, из глубины дома донесся громкий лай и в переднюю выскочила огромная овчарка. Не в силах сдержать чувств, в полном восторге она кинулась к Таре, едва не сбив ее с ног. Грег с удивлением наблюдал за этим спектаклем.

— Это что-то новое, — медленно произнес он. — Его зовут Кайзер. Это пес Стефани, и обычно он с подозрением относится к чужим.

— О, я знаю, как обращаться с собаками, — небрежно отмахнулась Тара. — Но, наклонившись к Кайзеру, она всячески пыталась утихомирить совершенно обезумевшую от радости собаку, пока она не выдала ее, — и, если даже несколько слезинок упали на гладкую лоснящуюся шерсть, кто, кроме Кайзера, заметил их?

— Ну что же, пошли, — Грег взял ее за руку и повел к двери. Сопровождаемые Кайзером, который все еще хватал Тару за пятки и весело играл с нею, они переступили порог. Грег тут же повернулся к собаке и, не взирая на ее жалобное поскуливание, ударом ноги вышвырнул Кайзера за дверь и захлопнул ее.

— Ну вот, Тара, — сказал он. — Больше он не будет к вам приставать. Я провожу вас в вашу комнату.

Тара огляделась. Все тут осталось как прежде. Она испытала буквально физическую боль, подумав о тех счастливых днях, что провела здесь, — до того, как появился Грег. Все осталось прежним, кроме нее самой. Она стала почти чужой в этом доме, который все еще был ее домом.

— Я покажу вам спальню, — продолжал Грег, понятия не имея, о том, что происходит у нее в душе, — а потом займусь обедом. Почти всю прислугу, за исключением Мейти, я отпустил, и нанял на сегодня приходящую; она, должно быть, на кухне. Сегодня так трудно найти хорошую прислугу. — При этом он подумал, что вполне обходится теми, кто здесь работает издавна. — Ну что ж, если у вас нет никаких пожеланий… Мне хотелось все приготовить наилучшим образом… во всех отношениях…

Он повел ее наверх, по коридору, мимо хозяйской спальни, к гостевым апартаментам. Тара подавила вздох облегчения. Грег поставил сумку и открыл дверь.

— Я буду поблизости, — он сделал паузу, давая ей возможность воспринять сказанное, — так что, если вам что-нибудь нужно, не стесняйтесь, в любое время дня и ночи…

— Да нет, все в порядке. — Тут она вдруг поняла, что впервые, с тех пор, как они распрощались в последний раз, осталась с ним наедине в спальне.

— Право, я рад, что вы здесь, — она знала, что ему нужен лишь намек на поощрение, чтобы броситься к ней. Нервы ее были натянуты как струна.

— Я тоже, Грег, — с улыбкой сказала она. — И если вы дадите мне хоть немного времени, чтобы привести себя в порядок…

— Да-да, конечно. Увидимся позже. — И он вышел. Тара подошла к открытому окну и, жадно глотая свежий воздух, с облегчением вздохнула. Она вся подобралась. «Это будет долгий уикэнд, — сказала она себе. — Держись. Надо держаться». Тут послышался легкий стук в дверь.

— Войдите!

Дверь открылась, на пороге стоял Деннис.

В какое-то мгновение Тара пережила целую гамму чувств — радость, восторг, восхищение, — но тут же они сменились страхом разоблачения. Она жаждала кинуться и заключить его в объятия, но знала, что не может себе этого позволить. Но пожирать его глазами, впитывать весь его облик, до малейшей детали, давать изголодавшемуся сердцу пищу, которой оно так долго было лишено, — это она могла себе позволить.

— Вы ведь Тара Уэллс, верно? — весело спросил он.

— А ты, должно быть, Деннис. — Голос у нее был чужим, даже на собственный слух.