Однако стремление к подражанию и перевоплощение уже успело прочно внедриться в сознание общества, а для некоторых его прослоек такие приемы стали вполне приемлемыми еще с конца XVIII века. Огромный мир воров, осведомителей, проституток и головорезов, занимавшихся своими темными делами в зловещей тени гильотины, дал возможность прославиться умному предшественнику актеров-притворщиков и судебных мыслителей Эжену Франсуа Видоку.
В жизни Видока сложно отделить вымысел от действительности. Подробности его приключений обросли многочисленными мифами и легендами. Большинство историков считают, что он родился в 1775 г., хотя некоторые отдают предпочтение 1773 г. Еще по одной версии Видок родился в год коронации Людовика XVI, которому суждено было лишиться головы в разгар революции в 1793 г.
Однако все едины во мнении, что Видок родился в Аррасе, Франция, в семье пекаря и был непоседливым ребенком, любившим прятаться от своих родителей. В молодости, по слухам, Видок сбежал с бродячей актерской труппой, где и научился основам театральной игры. Письменные свидетельства говорят о том, что затем он стал военным, но причины этого поступка Видока являются предметом дискуссий. Ему удалось повоевать и за Австрию, и за Францию во время войны между ними; при этом Видок с легкостью менял мундиры и личности. Он был заядлым дуэлянтом, скандалистом и дамским угодником.
В конце XVIII века страну сотрясали судороги террора и участия Франции в международных войнах. Постоянное присутствие на улицах толп зевак, наблюдающих за работой гильотин, и полков солдат, марширующих на битву, создавало удобное прикрытие для беглых заключенных и дезертиров.
Хотя резиденцией «Мадам Гильотины» обычно считается Париж, вселяющая страх машина развлекала алчущие крови толпы не только в столице. Крупные провинции были «осчастливлены» собственными машинами смерти, хотя главный палач мэтр Сансон с горечью жаловался на их низкое качество.
Оснащение гильотин для провинций необходимыми атрибутами было трудной задачей, поскольку для правильной работы требовался широкий ассортимент принадлежностей. Среди них были оббитые кожей плетеные корзины, кандалы, опилки, метлы для неизбежной уборки и резаки или топоры, необходимые на случай неисправности механики.
В своих мемуарах Видок описывает возвращение из армии на родину в Аррас во время отпуска по болезни. Одетый в гражданское, он оказывается в гуще толпы, заполонившей узкие, извилистые улочки и двигающейся по направлению к рыбному рынку.
В центре рыночной площади стоит адская машина. К забрызганной кровью раскачивающейся деревянной доске привязан пожилой человек, признанный «аристократом». Жозеф Лебон, известный своей жестокостью государственный деятель, руководит действиями палачей, стоя на балконе. Играет оркестр. Особенно, как замечает Видок, выделяются трубы. Лебон, одетый в модную шляпу с трехцветной лентой, улыбается и довольно постукивает в такт музыке ногой. Две серповидные части деревянного люнета, или ошейника, вот-вот готовы сжаться на шее старика.
Лебон приказывает явно пьяному клерку прочесть длинную и совершенно неуместную сейчас сводку о военных событиях. При переходе от одной новости к другой один из музыкантов громко бьет в литавры. Наконец, очевидно, уставший от этого фарса, Лебон подает знак, и палач опускает стопор. Лезвие падает, отрубленная голова катится в ожидающую ее корзину, а радостно наблюдавшая за казнью толпа кричит: «Да здравствует республика!»
Рассказы Видока даже сегодня вызывают отвращение. Он повествует о том, что неделями наблюдает за тем, как люди, охваченные странным безумием, в спешке доносят на своих соседей, стараясь успеть раньше, чем их соседи донесут на них. Особенно Видок выделяет один случай, когда несчастная мадам де Вьес-Пон рассталась с головой лишь из-за того, что ее попугай неразборчиво щебетал что-то, напоминающее «Да здравствует король!». Кстати, попугая впоследствии забрала себе жена Жозефа Лебона, пообещавшая заняться перевоспитанием птицы.
Несмотря на то что Видок неоднократно выражал свое отвращение по отношению к Лебону, позднее он с благодарностью принимает его помощь, чтобы избежать гильотины, грозящей Видоку из-за клеветнического обвинения. Ходили слухи, что Лебон испытывал некие теплые чувства к матери Видока.
Несколько следующих лет Видок проводит, балансируя на грани закона. Его то и дело арестовывают и отправляют в тюрьму — за хулиганство, дезертирство и даже за контрабанду- Благодаря царившему в то время хаосу Видоку удавалось неоднократно сбегать из мест своего заключения. Безусловно, необходимо отдать должное его актерскому таланту — ведь для обретения столь желанной свободы он разыгрывал целые спектакли с переодеванием. Прочитав его «Записки», можно узнать, что Видок вполне успешно играл роль еврейского купца, морского офицера и монахини.
Относительное спокойствие наступило в период усиления политической власти Наполеона, который, в конце концов, в 1804 г. водрузил на свою голову корону императора Франции. Изо всех сил стремясь сдержать рост преступности, новая власть решила создать сеть шпионов, и в роли ее организатора Видок подходил как никто другой. Оказавшись перед угрозой длительной ссылки на печально известные галеры, он вынужден пойти на сотрудничество с полицией и играть роль осведомителя и шпиона. Для этого Видок совершает очередной «побег» из тюрьмы, только на этот раз при содействии властей. Обзаведясь, таким образом, легендой, способной впечатлить обитателей «дна» и вызвать их доверие, Видок начинает свою деятельность в качестве полицейского агента под прикрытием.
С самого начала своей карьеры в 1811 г. Видок максимально эффективно использует как свои связи в преступном мире, так и актерский талант. Он составляет подробные отчеты об образе действия пойманных преступников, что в то время было новаторством. Он записывает их физические приметы, манеру поведения и информацию о сообщниках. Как и Шерлок Холмс, Видок ценит системность. Он нанимает и обучает помощников из числа бывших заключенных, отправляя их в тюрьмы для получения информации. Эта деятельность оказывается настолько успешной, что правительство Франции включает ее в арсенал самых эффективных способов получения информации. Со временем агентурная сеть разрастется и станет знаменитой на весь мир службой безопасности «Сюрте».
Спустя некоторое время в преступном мире узнают о Деятельности Видока, и теперь ему приходится вести себя очень осторожно, гораздо сильнее полагаясь на свой талант перевоплощения. По мере роста своей славы Видок становится другом великих французских романистов, среди которых Оноре де Бальзак, Александр Дюма (отец) и Виктор Гюго. Когда в 1828 г. издаются его чрезвычайно популярные, отчасти сенсационные «Записки», люди поговаривают, что сильно приукрашенные приключения были написаны под влиянием повестей этих мэтров литературы. Смешение стилей в книгр, скорее всего, является свидетельством того, что она была плодом коллективного творчества. Наверняка можно говорить лишь о том, что друзья-литераторы Видока часто использовали его знания и личность в своих произведениях. Романы «Граф Монте- Кристо» Александра Дюма, «Отверженные» Виктора Гюго и «Человеческая комедия» Оноре де Бальзака увлекательнейшим образом повествуют о красочных маскарадах, драматических побегах и преследованиях преступников.
В частности, Бальзак подробно расспрашивал Видока о том, как тот использует переодевания и грим. Концепция Видока заключалась в том, что вживание в роль начинается с тщательного наблюдения за объектом-прототипом. Основной интерес представляют походка, жестикуляция и манера еды изучаемого человека. «Наблюдайте за тем, кем хотите стать, а потом подражайте его привычкам.» Костюм должен полностью соответствовать роли, включая нижнее белье. «Если вы собираетесь изображать крестьянина, не забудьте о грязи под ногтями.» Видок рассказывает, что агенты, работающие под прикрытием, носят с собой несколько шляп и шарфов различного цвета, чтобы иметь возможность быстро изменять свою внешность — эта довольно простая, но эффективная методика используется сыщиками до сих пор.
