В XIX веке большую часть обуви шили по индивидуальным заказам, и поэтому следы, которые оставляли ботинки и туфли, были хорошо различимыми. Однако, несмотря на этот факт, свидетельства, получаемые благодаря отпечаткам, в суде практически не использовались. В конце XIX века все еще не существовало общепринятой процедуры получения и изучения следов ног. Шерлок Холмс наверняка смог бы сделать конкретные выводы о физическом размере ноги человека по ее отпечатку, но медики не могли прийти к согласию по этому вопросу. Французский антрополог Поль Топинар включил в свою книгу «Антропология» (изданную на английском языке в 1890 г.) раздел под названием «Пропорции рук и ног». К нему прилагалась таблица, в которой были приведены соотношения между размером ноги и ростом человека, но отклонения были такими большими, что полученные результаты нельзя было использовать при расследовании преступлений.

Однако в дальнейшем преступники все чаще стали применять фальшивые следы, которые могли сбить с толку любого, даже самого проницательного сыщика. Американский частный детектив Алан Пинкертон в своих мемуарах «Тридцать лет сыска» в 1884 г. пишет следующее: «Если дом, в который пытаются забраться грабители, стоит на мягком или оседающем грунте, их обувь оставит заметные следы, которые в дальнейшем могут способствовать разоблачению преступников. Поэтому умные грабители для маскировки надевали чрезвычайно большие ботинки, которые после окончания работы они бросали в близлежащий колодец».

Менее сообразительные воры не стремились избавляться от собственной компрометирующей обуви. Поучительным примером может послужить случай, произошедший в шотландском городке Фалькирке осенью 1937 г. Исключительно проворного вора застали внутри магазина, в который он попал нетрадиционным путем. Вор был без обуви. Его ботинки остались снаружи возле водосточной трубы, по которой он вскарабкался в магазин. В этом районе произошло несколько подобных случаев, когда после ограблений полиция находила брошенную обувь, но вор- альпинйст отрицал свое участие в них. Патологоанатома сэра Сиднея Смита попросили определить, если возможно, принадлежит ли обувь, найденная на других местах преступления, одному и тому же человеку.

Сэр Сидней заметил, что в каждом случае правый и левый ботинок очень отличались друг от друга, и высказал предположение, что у хозяина обуви была деформирована левая нога. Он сделал желейные слепки внутри каждого ботинка. Тщательно сравнивая их, сэр Сидней обнаружил, что слепки идентичны друг другу, а обувь носил один и тот же человек. Кроме того, «осмотрев его обувь, я смог воссоздать довольно различимый портрет человека… он хромал», пишет доктор. Несмотря на то что сэр Сидней не видел обвиняемого до процесса, на котором давал свидетельские показания, сделанное им подробное описание искривления позвоночника и укороченной ноги оказалось точным.

Грабитель сознался. Его серьезный физический недостаток был следствием перенесенного в детстве полиомиелита, а умение лазить по водосточным трубам было приобретено в результате тяжелых многодневных тренировок. После того как он был признан виновным, вор согласился сфотографироваться и пройти рентгеновское исследование, внося, таким образом, ценный вклад в использование следов ног в качестве улик.

Но этот случай был необычным. В начале XX века наука о следах оставалась «падчерицей» судебной медицины, и многие врачи, которых просили высказать свое мнение по этому вопросу, не разделяли заинтересованность Сиднея Смита.

Рассуждая в конце XIX века о важности следов, Ганс Гросс делает разумное предположение о том, что отпечатки ног не должны первоначально относиться к сфере деятельности врачей, но он соглашался с тем, что мнение «заинтересованных» медиков было бы очень полезным. Он подчеркивал, что «образованный сапожник» также мог бы помочь в поисках соответствия между ботинком и его владельцем. При этом Гросс настаивал на том, что окончательная ответственность в объединении всех свидетельств вместе должна лежать на следователе. Несмотря на веру доктора Гросса в пользу идентификации следов ног для раскрытия преступлений, это направление развивалось не так активно, как другие направления криминалистики. В этом смысле Шерлок Холмс, очевидно, был впереди своего времени.

В книге Содермана и О'Конелла «Современное расследование преступлений» 1940 г. издания, в главе, посвященной следам, говорится: «Как правило, следователи не умеют эффективно использовать информацию об отпечатках ног. Для этого требуется большой опыт… Как только глаз привыкает к поиску мельчайших деталей, запутанная картина интересных фактов вырисовывается очень четко».

Несомненно, Шерлок Холмс согласился бы с этим утверждением.

♦ Когда в июле 1969 г. человек впервые высадился на Луну, космонавт Нил Армстронг сфотографировал отпечаток, оставленный человеческой ногой на лунной поверхности.

♦ Следы ног все еще являются важной частью расследования преступлений, хотя правильная их интерпретация на месте преступления может быть осложнена из- за отпечатков, оставленных первыми появившимися там после происшествия людьми. Для решения этой проблемы используют синтетические повязки с идентифицируемыми метками на обуви, специальные подошвы обуви для полицейских или пластиковые чехлы, надетые поверх обуви.

♦ В настоящее время многие органы обеспечения правопорядка, включая ФБР, используют компьютерные программы по установлению соответствия между следом неизвестной обуви и ее торговой марки либо производителем.

♦ Медицинский эксперт из Флориды смог определить, что человек, погибший в утонувшей машине, совершил самоубийство, по четкому отпечатку ноги покойного на педали газа.

♦ Томас Ногучи, в свою бытность главным медицинским экспертом Лос-Анджелеса, был озадачен пулевым ранением во лбу жертвы. В нем не было пули и ее выходного отверстия. Он сделал вывод, что рана была нанесена туфлей на шпильке, которая была обнаружена неподалеку со следами крови на каблуке, соответствовавшими ране.

i г

Шерлок Холмс относится к интерпретации мельчайших «отпечатков», которые накладывают на жертвы или подозреваемых их привычки, так же скрупулезно, как и к осмотру пыли и волосков, оставшихся на месте преступления. «Одно небольшое исследование посвящено влиянию профессий на форму руки, — рассказывает Холмс Ватсону в повести „Знак четырех“, — в ней даны литографии рук кровельщика, моряка, пробочника, композитора, ткача и шлифовальщика алмазов. Это исследование представляет собой большой практический интерес для детектива, относящегося к своей профессии как к науке. Оно особенно полезно, когда нужно опознать труп или определить занятие преступника».

Холмс абсолютно прав. Пока Конан Дойль составлял Каноны Шерлока Холмса, трасологические доказательства постепенно становились неотъемлемой частью криминалистики,

В 1893 г., спустя шесть лет после выхода «Этюда в багровых тонах», Ганс Гросс подчеркивал важность «производственной пыли». «Существует, — пишет он, — поразительное число профессий, которые оставляют следы на одежде или под ногтями тех, кто ими занимается. Одежда трубочиста обязательно будет усеяна сажей, золой, углем.

Возможно, там окажутся и следы известкового раствора». Он описывает структуру пыли, которую можно обнаружить на одежде шахтеров, каменщиков, парикмахеров, пивоваров и голубятников, а также важность волосков, шерсти, растительной жизни и даже испражнений, которые можно найти на месте преступления. При сборе подобного материала необходимо сначала внимательно осмотреть одежду при хорошем освещении через увеличительное стекло, а потом аккуратно изъять замеченные детали и пометить их. После этого одежду помещали в сумку, которую энергично трясли или били, чтобы высвободить все прилипшие фрагменты улик, требующие исследования через микроскоп. (Позднее этот этап был упрощен благодаря использованию пылесоса.)