Даже спустя много лет Черчилль не разобрался в ситуации, а она была гениально проста. Сталин не только по достоинству оценил вклад США в решение этой серьезной научной проблемы. Он рационально сэкономил для Советского Союза огромные средства на собственные исследования, не производя непродуктивных расходов…
Более того, в описываемый период Сталин лучше американского президента и британского премьера, вместе взятых, понимал существо атомной проблемы. И, возможно, раньше Трумэна, еще до конференции, знал о намечаемых в Америке испытаниях.
В секретном центре Лос-Аламос в глубокой тайне трудилось 45 тысяч ученых, инженеров, техников и рабочих, в том числе 12 лауреатов Нобелевской премии. Говоря об условиях безопасности «Проекта Манхэттен», генерал Лесли Гровс заявил: «Туда и мышь не проникнет». Даже став вице-президентом США, Трумэн не был посвящен в тайну века.
Впрочем, еще до прибытия в Потсдам Сталин знал об ориентировочной дате испытания атомной бомбы. Он узнал об этом из шифротелеграммы, переданной из Нью-Йорка заместителем резидента по научно-технической разведке (НТР) Леонидом Квасниковым. В архивах советской разведки сохранился этот документ:
«Совершенно секретно. Бомба типа «Не» (High explosive). В июле месяце сего года ожидается производство первого взрыва атомной бомбы.
Конструкция бомбы. Активным веществом этой бомбы является плутоний (элемент-94) без применения урана-235. В центре шара из плутония весом 5 килограммов помещается так наз. инициатор — берриллиево-полониевый источник альфа-частиц (…) Корпус бомбы, в который помещается это ВВ, имеет внутренний диаметр 149 см. Общий вес бомбы, включая пенталит, корпус и проч., — около 3 тонн.
Ожидается, что сила взрыва бомбы будет равна силе взрыва 5000 тонн ТНТ…
Запасы активного материала:
а) Уран-235. На апрель с/г было 25 килограммов урана 235. Его добыча в настоящее время составляет 7,5 кг в месяц.
б) Плутоний (элемент-94). В лагере-2 имеется 6,5 кг плутония. Получение его налажено, план добычи перевыполняется.
Ориентировочно взрыв ожидается 10 июля с/г.» На документе сделана пометка: «т. Курчатов ознакомлен 2.07.45 г.». Однако из-за плохой погоды испытание было перенесено и состоялось 16 июля.
Черчилль на конференцию не вернулся, его партия потерпела на выборах поражение, и после смерти Рузвельта из Большой тройки выпало второе связующее звено. Британскую сторону на окончании встречи представлял новый премьер Англии — Клемент Эттли. Личность более мелкая, чем его предшественник, и в силу малоопытности еще более зависимая от Америки.
Впрочем, даже атомная бомба не добавила и Трумэну уверенности в дипломатических поединках со Сталиным. С исчезновением поддержки Черчилля он все чаще стал отступать от позиции, казавшейся ему «жесткой». Логика и информированность советского Вождя были неоспоримы. Президент терялся под напором сталинской аргументации. Когда Сталин отверг его требования о вмешательстве США во внутренние дела восточноевропейских стран, а также «интернационализации» судоходства по Дунаю и Рейну, Трумэн уже не настаивал на своих предложениях.
Министр иностранных дел СССР А.А. Громыко, участник делегации на конференции в Потсдаме, так описывал поведение Трумэна: «Он мобилизовал все свое самообладание, чтобы не выдать волнения… Порой кажется, что он вот-вот улыбнется. Но это только кажется… мне представляется, что держится президент как-то нахохлившись. Видимо, играет тут свою роль и то обстоятельство, что у него нет еще опыта встреч на таком уровне, да еще с участием Сталина».
Конечно, дилетанту в дипломатии Трумэну было трудно тягаться с человеком такого интеллектуального уровня, как советский лидер. Нахохлившись, как ворон, которому не удалось ухватить понравившуюся блестящую безделушку, он сдавал позиции. 31 июля Вождь убедил партнеров в необходимости признать западную границу Польши по Одеру и Нейсе. Взамен СССР согласился на зональный принцип взимания репараций.
Кстати, после Потсдама Трумэн больше не встречался со Сталиным. В узком кругу он поклялся «никогда больше не иметь дела с русскими».
В ходе конференции напряженно обсуждалась и германская проблема. В Потсдаме союзники вновь выдвинули предложение о расчленении Германии на части. Сталин отклонил саму постановку такого вопроса. «Это предложение мы отвергаем, — заявил он, — оно противоестественно: надо не расчленять Германию, а сделать ее демократическим, миролюбивым государством». Советский Союз предлагал создать центральную германскую администрацию. Именно Сталин выдвигал принцип сохранения единства Германии, но в тот период союзники уже держались курса, ведущего к расколу страны.
В конце конференции, когда была поднята тема о четырехстороннем контроле за важной в промышленном отношении Рурской областью, Сталин предложил «этот вопрос сейчас отложить, а вот мысль, что Рурская область остается частью Германии (курсив мой. — К.Р.), эту мысль следует отразить в нашем документе».
На недоумение нового министра иностранных дел Великобритании Э. Бевина: «Почему ставится этот вопрос?» Сталин ответил: «Этот вопрос поднимается потому, что на одной из конференций, на Тегеранской конференции, ставился вопрос о том, чтобы Рур был выведен из состава Германии в отдельную область под контролем Совета… Мысль о выделении Рурской области вытекала из тезиса о расчленении Германии. После этого произошло изменение взглядов на этот вопрос. Германия остается единым государством… Советская делегация ставит вопрос: согласны ли вы, чтобы Рурская область была оставлена в составе Германии? Вот почему этот вопрос встал здесь…»
Изменение взглядов и идея сохранения единства Германии получили свое выражение под влиянием позиции Сталина. Эта тема ранее обсуждалась при посещении Черчиллем Москвы, уже после Тегеранской конференции. В ходе Потсдамской конференции было принято соглашение о политических и экономических принципах координирования политики союзников в отношении побежденной Германии в период союзного контроля.
В нем отмечалось: «Союзники в согласии друг с другом, сейчас и в будущем, примут другие меры, необходимые для того, чтобы Германия никогда больше не угрожала своим соседям или сохранению мира во всем мире».
По настоянию Сталина в резолюции конференций было отмечено: «Союзники не намерены уничтожать или ввергнуть в рабство немецкий народ. Союзники намереваются дать немецкому народу возможность подготовиться к тому, чтобы в дальнейшем осуществить реконструкцию своей жизни на демократической и мирной основе».
Таким образом, именно Сталин спас Германию от того расчленения на «банановые» государства, как это было совершено с Югославией в конце XX столетия. Более того, уже в начале 50-х годов Сталин снова предложил воссоединить территории восточной и западной частей Германии, но из политических расчетов канцлер Аденауэр не пошел на такой шаг. Кстати, эта инициатива, долго замалчиваемая в СССР, была достаточно широко известна на Западе.
Для решения вопросов послевоенного урегулирования был создан Совет министров иностранных дел в составе СССР, США, Великобритании, Франции и Китая и в Лондоне определено местопребывание Объединенного секретариата этого Совета.
Позиция, занятая Сталиным на конференции, во многом определила лицо послевоенной Европы, но особенно решительно он отстаивал интересы Советского Союза, понесшего в результате германской агрессии большие потери. И союзники не могли игнорировать ни жертвы, принесенные СССР во имя победы, ни решающую роль Советского Союза в разгроме нацистской Германии.
Принятое по его настоянию специальное соглашение о репарациях с Германией и о разделе германского торгового и военного флотов в некоторой степени компенсировало понесенные потери. Одновременно Берлинская конференция приняла решение о передаче СССР города Кенигсберг (Калининград) с прилегающим районом. Решением конференции были окончательно утверждены границы послевоенного устройства мира, оформившиеся в ходе переговоров в Тегеране и Ялте.
