С этого момента началась война на уничтожение. Алекс Гроза и Боря Молния забросили все дела и развязали широкомасштабный террор против бандитских шаек, орудовавших в Зоне. Теперь они не ослепляли и не оглушали – теперь они стреляли на поражение и добивали раненых. Причем действовали отчаянно смело и с большой выдумкой – всегда нападая с того направления, откуда их меньше всего ждали. Для бандитов они вскоре превратились в серьезную проблему, вызывая мистический ужас, и даже «Долг» не смог бы похвастаться подобными успехами в борьбе с «асоциальными элементами».

Не избежал печальной участи встречи с юными сталкерами и криминальный авторитет. Злые языки поговаривали, что ребята воспроизвели на нем примерно то же самое, что уголовник проделал с их подружками, однако официальная версия утверждала иное: юные сталкеры без лишних затей заманили его за

Периметр, перебили охрану, оглушили, связали, отволокли в глубь Зоны, а потом с особым цинизмом скормили Соснодубу. Где-то в Сети вроде бы даже есть запись этого процесса – очень познавательная; яйцеголовые используют ее для демонстрации поведения архианомалий биологического происхождения.

Конечно же, вечно подобное безобразие продолжаться не могло. Раньше или позже ребята допустят еще одну глобальную ошибку и заплатят за нее жизнями. Тем более что теперь за их головы назначил награду сам генерал «Долга» Давид Роте, а со статусом мишени на территории в сто квадратных километров долго не побегаешь. Они могли бы еще потянуть, подавшись в «Свободу», но фримены дружны с бандитами, а потому раньше или позже сторгуются.

И тут Плюмбум мог только посочувствовать юным сталкерам. При других обстоятельствах он не желал бы себе проводников лучше, но только не теперь, когда за ними охотится вся свора. Оставалось пожелать ребятам удачи – они не совершили ничего такого, за что следовало ловить и убивать. Неужто стерва Зона бросит своих фаворитов на произвол судьбы?…

В этой истории одно серьезно озадачило Плюмбума. Версии, выдвинутые сообществом по поводу феноменального чутья юных сталкеров, ему не нравились. Он физически чувствовал, что в них не хватает какой-то важной детали. Подумав, он задал себе главный вопрос: а почему так сильно, вплоть до смертельного исхода, не везет тем, кто так или иначе был связан с юными сталкерами? Тут и впрямь поверишь, что где-то в глубине Зоны сидит мутировавший до полной неузнаваемости Фат и плетет нити сталкерских судеб, заставляя одних своей болью и жизнью расплачиваться за успехи других. Либрусек, Пижон, «кордонная» вольница, девочки эти… Кто еще? Наверняка отыщутся, если хорошенько поискать. Что бы ни писали классики, но счастье не бывает даром – за все и всегда нужно платить.

Просуммировав, Плюмбум вычеркнул из своего виртуального списка все варианты использования удивительных способностей Алекса Грозы и Бори Молнии для достижения целей спасательной экспедиции. Кроме того, бывший сталкер убедился, что установить, на какую силу они работают, пока не представляется возможным. Значит, и этот вопрос можно снять с повестки дня. Перейдем к следующему варианту и вопросу.

Пока Плюмбум изучал отчет Привалова, Лёлек втихаря допил и второй графинчик. Теперь он озирался вокруг с характерным блеском в глазах.

– Смотри-ка, Виктор, – сказал Лёлек. – Старый знакомый пожаловал.

И действительно, в первый зал бара спустился давешний «долговец» – Алмас Ханкилдеев. Он поискал взглядом, увидел Плюмбума и сразу подошел.

– Можно?

– Прошу. – Бывший сталкер кивнул на свободный табурет.

Сотник сел, снял шлем, придвинулся к столику.

– Вы меня не помните, господин Свинцов, – сказал он без вступления.

– Отлично помню, – заверил Плюмбум. – Водку пить будешь?

– Буду, спасибо… Но я не о сегодняшней нашей встрече. Вы ведь наверняка не помните, как отбили меня от зомби? Мне тогда девятнадцать было, к фрименам примкнул – казалось, что у них весело. А вы тогда числились в «Долге», и я о таких, как вы, был самого дурного мнения. Считал, что вы устанавливаете диктатуру и пытаетесь отнять у людей единственное место, где они могут быть по-настоящему свободны. А потом попал в переделку. Меня ранили серьезно, а эти… сволочи… бросили на растерзание мутантам, спасали свои задницы. А вы помогли, хотя имели полное право пройти мимо. Вот тогда я понял, что Зона дает только одну свободу – свободу умереть. А раз так, то мое место с другой стороны баррикады.

Принесли третий графинчик и вторую тарелку с салатом.

– Ну, тогда давай выпьем за правильный выбор, – предложил Плюмбум, разливая водку по стопкам.

Ханкилдеев и Лёлек поддержали тост.

– Я так понимаю, ты пришел выразить мне благодарность? – спросил бывший сталкер, цепляя на вилку помидор из салата. – Лучшим способом будет найти нам опытного проводника. Мы завтра отправляемся на Свалку, но, как я понимаю, прямая дорога перекрыта?

– Об этом я и хотел поговорить, – признал сотник. – Никто не согласится быть вашим проводником. Ни за какие деньги. Генерал запретил всем, кто находится на территории завода, вступать с вами в контакт. Пригрозил пожизненным отлучением от базы. Никто не рискнет нарушить его запрет.

– А за территорией, стало быть, можно? – уточнил Лёлек. – Тогда ничто не мешает нам встретиться с проводником на выходе.

– Кстати, да. – Плюмбум кивнул, одобрив предложение друга. – Если ты, сотник, подберешь нам хорошего проводника и назначишь встречу с ним за околицей, мы с тобой будем в расчете.

Ханкилдеев совсем приуныл.

– Есть еще одна проблема, – сказал он. – Фримены не только заблокировали прямой проход к Свалке, они начали вытеснение наших отрядов в сторону Кордона. На «Агропроме» уже идет бой. Генерал собирается подключать миротворцев. Похоже, война началась. В ближайшие дни в районе Свалки легко попасть под пули или осколок – народ предпочитает дождаться окончания военных действий. И вам тоже советую подождать.

– Мы не можем ждать. У нас каждая минута на счету.

– Тогда я не могу вам помочь. Проводника, который добровольно рискнет нарушить запрет генерала, а потом подставит свою голову под пули, здесь просто нет.

– А сам? Ты ведь опытный сталкер и по направлению к Свалке наверняка ходил не один раз.

Ханкилдеев опустил глаза и весь как-то скособочился на правый бок.

– Роте – мой командир. У меня присяга. Я не могу ее нарушить.

– Похвально, – сказал Плюмбум. – Тогда что ты здесь делаешь? Вали к своему командиру. У вас же там войнушка намечается. Тактика, стратегия, маневры с фланга, окопная романтика.

– Зря вы так, – сказал Ханкилдеев, вставая. – Я же из лучших побуждений…

Плюмбум сделал вид, что проигнорировал его замечание. Душевные терзания сотника его совсем не интересовали.

Информация, сообщенная Ханкилдеевым, не могла остановить спасательную экспедицию, но сильно затрудняла ее дальнейшее продвижение в Зону. Решение Роте можно было бы назвать предательством и подлостью, если бы Плюмбум не видел, что у того имеются свои серьезные мотивы поступать именно так и никак иначе. По крайней мере генерал впрямую не мешает ему продолжать осуществлять свой план. Черт побери! Как же все неудачно складывается! Впрочем, еще не вечер…

Плюмбум поднялся и вразвалку подошел к стойке.

– Собираешься сегодня на Арену? – сразу спросил Бармен.

– Пока думаю.

– Не думай, а иди и ставь на псевдогиганта. Проверенный вариант.

– Знаю-знаю, Фриске уже не та.

– Точно! – Бармен заговорщически улыбнулся. – Новый заказ сделаешь?

– Будет заказ. Слушай, старина, я тут узнал, что Роте озлобился и всем проводникам запретил со мной контачить. Что можешь сказать по этому поводу?

Бармен с небрежным видом пожал плечами:

– Вольным и фрименам он не указ. К ним и обращайся.

– Странный совет. Так нету здесь фрименов – война же. А вольные боятся доступ в твой бар потерять.

– Других советов у меня для тебя нет. – Бармен принял обиженный вид. – Заказ будешь делать?