Миранда плохо спала. Почти всю ночь она пролежала с открытыми глазами, сожалея о том дне, когда встретила герцога Белфорда. Новый день также не сулил ничего хорошего.

Надо было написать письмо мистеру Илингу, но острая необходимость отпала. Какая разница, если придется остаток жизни есть подгоревшие тосты и умываться ледяной водой? Если кому и будет до этого дело, то уж точно не Лео.

Он был невозмутим, даже когда она открыто оскорбила его. Ему было все равно, лишь бы она побыстрее убралась из Ормистона. Наверное, у него на примете уже другая жертва. Ничего, Миранда останется в Грейндже в качестве живого напоминания о поражении Лео Фитцгиббона.

Каждый раз, глядя на дом, он будет думать о том, что упустил свой шанс обрести счастье, он будет…

Девушка резко оборвала себя. Учитывая, как развиваются события, трудно сказать, проживет ли она в Грейндже хотя бы неделю. Лео будет мстить. А будет ли? Умом она понимала, что это неизбежно, но сердцем чувствовала, что герцог не способен причинить ей боль.

Раздался вежливый стук в дверь.

— Войдите, Пендл.

Сегодня обычная кислая мина на его лице уступила место странному выражению, более всего напоминавшему улыбку.

— Пендл, я должна кое-что сообщить вам. Я решила, что смогу обойтись без вашей помощи, так что оповестите остальных слуг герцога и соберите свои вещи.

Пендл моргнул.

— Прошу прощения, мадам, но, боюсь, вы переоцениваете возможности Исме. Вы должны понимать, что…

— Я не собираюсь спорить с вами.

— Понимаю, — холодно отозвался он.

— Делайте, как я приказываю, Пендл. Возвращайтесь в Ормистон, ваше место там. И больше никаких разговоров.

— Нет, мадам.

— Пендл, прошу вас…

Она осеклась, услышав ржание лошади за окном. Ей не хотелось никого видеть. Только бы это была не Тина, которая приехала защищать своего братца!

Выглянув в окно, Пендл ухмыльнулся и процедил:

— Давайте спросим мнение герцога, мадам. Он только что приехал.

О, нет!

Она резко вскочила со стула, так что Пендл даже попятился. Боже, это действительно он.

Вцепившись в подоконник, девушка напряженно всматривалась в фигуру герцога. Великолепный темно-синий сюртук, кожаные бриджи и до блеска начищенные сапоги вдруг показались ей жутко нелепыми. Ему следовало бы приехать в черных доспехах, размахивая мечом.

Лео вдруг поднял голову, и Миранда отскочила от окна. Воспоминания о прошлом вечере нахлынули на девушку: выражение усталого гнева на его лице, ее боль и унижение. Сейчас у нее был только один выход — бороться.

— Нет, — простонала она, — я не могу принять его.

— Мадам?

— Я не буду говорить с ним.

— Но, мадам, герцог…

— Нет, Пендл!

С этими словами она вылетела из комнаты.

Неужели он не понимает, что ее раны еще не успели затянуться? Как он смел приехать сюда? У Лео Фитцгиббона вместо сердца одно сплошное высокомерие.

Добравшись до верхней ступеньки лестницы, Миранда почувствовала, что ведет себя глупо. Это ее дом. Если она не хочет видеть герцога Белфорда, то не увидит его. Она может приказать Пендлу выставить его вон.

Хотя с какой стати Пендл, верный своему настоящему хозяину, герцогу, станет охранять ее покой? Миранда застонала и, обхватив голову руками, прислонилась спиной к стене. Зачем он пришел? Что еще они могут сказать друг другу?

— Где она? — донесся снизу голос герцога.

Ваша светлость, миссис Фитцгиббон не может вас принять, — голос дворецкого прозвучал неожиданно высоко.

Старый добрый Пендл! Никогда больше она не позволит себе усомниться в нем.

— Не может меня принять! — Лео перешел на крик, нет, даже на рев. — Это ложь! Немедленно приведи ее сюда. Я хочу знать, почему она лгала мне. Она никакая не герцогиня!

Он узнал правду. Наверное, Тина рассказала. К сожалению, это лишь еще больше запутало сложившуюся ситуацию. Или, наоборот, облегчило?

Лео продолжал бушевать в холле.

В любом случае, мне больше не придется изображать из себя Аделу, подумала девушка. Это придало ей смелости. Помолившись про себя, она подошла к перилам и посмотрела вниз.

— Ваша светлость, — настаивал Пендл, — пожалуйста, поезжайте домой и успокойтесь. Я передам ей…

— Я никуда не поеду! Я хочу знать, почему она не сказала мне правду, хотя у нее был миллион возможностей. Я хочу схватить ее за плечи и…

— Я не сказала правды, потому что боялась такого взрыва, как сейчас.

Лео остановился на полуслове, как будто в него попала пуля. Когда он поднял голову, его синие глаза горели огнем.

При виде девушки у герцога перехватило дыхание. Когда он заговорил, его голос был похож на хрип:

— И вы считаете, что не заслужили хорошей выволочки после всего, что вы мне сделали?

— Я считаю, что поступила справедливо, заставив вас страдать так же, как страдала я от вашей грубости и жестокости.

— Оказывается, это я грубый и жестокий?!

— Господи, да перестаньте кричать. Что подумают слуги?

— Мне все равно. Это мои слуги.

— Да, вот и забирайте их с собой. Уверена, мистер Хармон поможет мне набрать новых.

Герцог покраснел. Миранда испугалась, что сейчас он взлетит вверх по лестнице и накинется на нее. Вместо этого он издал громкий стон и всплеснул руками.

— Вы сводите меня с ума!

Миранда подняла брови. Странно, но чем сильнее злился Лео, тем спокойнее она себя чувствовала.

— Вы и в самом деле на грани безумия, но это еще вопрос, кто довел вас до такого состояния.

Пендл издал нечленораздельный звук и попятился к двери, но никто не обратил на него внимания.

Лео, похоже, немного угомонился. Во всяком случае, его голос звучал почти ровно.

— Мне кажется, вам нравилось выдавать себя за другую. Вам хотелось проучить меня, и вы сделали это по-детски глупо.

Мне это нравилось так же, как вам выживать меня из этого дома и досаждать мне знаками внимания.

— Вы используете наше прошлое в корыстных целях, мадам.

— У нас нет прошлого. Уходите, я не хочу вас видеть ни сегодня, ни когда бы то ни было.

С минуту герцог продолжал смотреть на девушку, потом, тихо выругавшись, повернулся и стремительно вышел.

Домой Лео не поехал.

Он не мог смотреть в глаза сестре. Она предупреждала его, что надо дать Миранде пару дней на то, чтобы остыть и привести мысли в порядок. Он ее не послушался. Терпение, похоже, раз и навсегда ушло из числа его добродетелей.

Когда он узнал, что Миранда не Падшая Герцогиня, он хотел немедленно ехать в Грейндж, хотя было уже за полночь. Он хотел вытащить ее из постели и трясти до тех пор, пока у нее не прояснится голова.

Тина, по-видимому, считала, что ожидание охладит его пыл. Но ожидание лишь раззадорило герцога, и наутро он уже не мог контролировать свой гнев.

Подъезжая к Грейнджу, он был уверен, что сумеет подобрать нужные слова. До тех пор, пока ему не встретилась эта женщина, он никогда не терял головы.

Но стоило Лео переступить порог ее дома, как все его хорошие манеры и благоразумие ушли в небытие. Он превратился в безумного фанатика. Его поведение было оскорбительно для герцога. Неужели Миранда права и он действительно сошел с ума? Ну, что ж, это ее вина. Он никогда не станет прежним, если только… если только не получит ее.

Тяжело вздохнув, Лео осадил жеребца и поехал медленнее, пытаясь осознать только что сделанное признание.

Он хотел ее, хотел даже вчера, когда считал Миранду недостойной человека в его положении. Он готов был пойти против правил и жениться на ней. Лео мог сделать что угодно, лишь бы быть рядом с ней.

Ну почему он не сказал этого сегодня утром вместо того, чтобы снова оскорблять ее? Она не захочет иметь дело с фанатиком, будь он герцог или кто-то другой.

Она не простит его.

По словам Тины, Миранда была благородной девушкой, умевшей найти выход даже из самой безнадежной ситуации. Она обратилась к нему за помощью, как советовал ей Джулиан, а что сделал он?