— Ну, честно говоря, я об этом не думала. А потом, это ведь ты сделал мне предложение! Разве это Брейди пригласил меня прогуляться к ручью? Впрочем, давай забудем об этом, ладно? Да, я все знала. А вот ты лгал мне — лгал, из-за чего ты решил жениться на мне. А о том, что ты Араминта Зейн, вообще не сказал. Так что это — ложь номер два.

— Ну конечно! Черт, похоже, мы ходим кругами! — Кипп решительно направился в свою спальню.

— Ну и пожалуйста! — крикнула ему вслед Эбби. А потом в отчаянии рухнула на постель и заплакала так, словно сердце у нее разрывалось на части.

Только сердце ее и так уже было разбито. Это случилось, когда она, открыв ящик стола, принялась читать его рукопись, вновь и вновь переживая те часы, которые провела в объятиях Киппа, когда они занимались любовью… играли…

Теперь этим играм пришел конец. Настало время действовать.

Когда на пороге клуба появился Брэмвелл, герцог Селборн, Кипп с Брейди уже сидели за своим любимым столиком.

— Рад видеть, что вы оба вполне живы, — ухмыльнулся Брэм, подсаживаясь к ним. — Хотя Софи уверяла, что ты разумный человек, а Брейди просто слишком добр, чтобы перерезать тебе глотку, — я все же немного волновался. Да, кстати, если это вас успокоит, могу сказать, что Софи тоже пришлось давать Эбби объяснения по поводу того приглашения на бал. Помнишь, Брейди? Сцена была бурная, потом обе поплакали, и теперь они снова друзья, так что я оставил их и со спокойным сердцем отправился разыскивать вас. Ах да, у меня для вас записка.

— Записка?! — Кипп смотрел на листок бумаги, словно это был его приговор. — От Эбби?

— Нет, от моего повара, — фыркнул Брэм, протягивая ему листок бумаги.

Брейди сжался в кресле, стараясь быть незаметным. Его разговор с Киппом оказался тяжелым. И сейчас он надеялся только на то, что записка Эбби не была прощальной.

Развернув сложенный листок, Кипп поднес его к глазам, вдруг вспомнив, что до этого дня ни разу не видел почерка жены. Строчки были ровными, буквы нигде не расплывались. Обращения не было — видимо, Эбби сочла это излишним.

Мы оба разочаровали друг друга. Лгали на словах, лгали на деле. Это было просто глупо. Пару дней я побуду у Софи. Она пригласила меня, поскольку у малышки Констанс грипп и я могу ей помочь. А потом вернусь в Систон. Мне очень жаль, что так получилось. Э.

— Между прочим, это идея Софи, — заявил Брэм после того, как Кипп сунул записку в карман. — Констанс здорова, как канарейка. Но вы же знаете Софи! Она вечно старается все уладить. Так что она велела передать, что у тебя в запасе три дня, старина. Думаю, не стоит говорить, что ты должен воспользоваться ими, чтобы поговорить с женой.

— А ты хоть раз говорил, что любишь ее? — шепнул Брейди на ухо Киппу.

Кипп со вздохом покачал головой.

— По-моему, самое время, а, дружище?

— И не только для этого, — удрученно кивнул Кипп.

Эбби, сидя на ковре в гостиной особняка на Портленд-сквер, играла в мяч с маленькой Констанс. Она уже успела влюбиться в эту малышку — у нее были глаза Софи и такие же чудесные волосы, как у матери. И в первый раз Эбби подумала о том, на кого же будет похож их первенец — на нее или на Киппа?

Будет ли он так же красив, как его отец? А может, он унаследует ее глаза? Или ее волосы?

Эбби хватило одного взгляда, чтобы понять, что очаровательная крошка Констанс мила, прелестна… и совершенно здорова.

Она разгадала замысел Софи. Если бы не она, Эбби была бы уже на пути в Систон.

Софи в присущей ей милой манере быстро растолковала ей разницу между ней и Киппом.

Киппа нельзя назвать бесхарактерным, хотя нрав свой он старается не показывать. Но ведь и у нее, Эбби, тоже есть характер, верно? А раз так, стало быть, им обоим нужно уметь уступать, уважать мнение другого и, самое главное, при любых обстоятельствах сохранять спокойствие.

А ругаться, как безапелляционно заявила Софи, это пустая трата времени. И Эбби была вынуждена с ней согласиться. Впрочем, все всегда соглашались с Софи.

— Вы ведь с ним друзья, Эбби, а это самое главное, — добавила она. — А то, что ты нашла в столе, дорогая, любовная история, которую твой муж написал для тебя. История, у которой счастливый конец, — это счастливое начало! Просто вы оба слишком упрямы, чтобы это понять. А желание, которое вы испытываете, это прекрасно! И нет ничего дурного в том, чтобы дарить и получать наслаждение!

— Боюсь, я слишком много болтаю, когда мне плохо, — упавшим голосом пробормотала Эбби, и Софи захихикала. — Вся проблема в том, — снова став серьезной, проговорила она, — что вы вступили в этот брак по какой-то причине, но раз вы любите друг друга, это уже не имеет значения. Когда приходит любовь, все остальное уже не важно. Просто нужно время, чтобы это понять.

Так что ты побудешь тут, чтобы Кипп успел зализать раны, нанесенные его гордости, а там посмотрим. Вот увидишь, очень скоро он будет здесь, вы объяснитесь, и все будет хорошо. Поверь мне, Эбби, я никогда не ошибаюсь в таких делах. Во всяком случае, когда речь идет о любви.

Итак, Эбби осталась — мечтать и надеяться, что все будет так, как сказала Софи. Что Кипп явится на Портленд-сквер, что будет кричать и ругаться… а потом признается, что любит ее.

Но время шло, а Киппа все не было. Он не пришел вчера… видимо, не придет и сегодня. Если он не придет и завтра, решила Эбби, она уедет. Она и не подумает сидеть тут в ожидании, пока этот упрямец не признает то, что ей уже давно стало ясно.

Вдруг снизу донесся какой-то шум. Насторожившись, Эбби протянула малышке руки. И та охотно взобралась к ней на колени.

Эбби невольно поморщилась, подумав, что стыдно прятаться за ребенка. Но если это Кипп, то лучше пусть он увидит ее сидящей на полу с ребенком на руках. По крайней мере это помешает ей кинуться ему на шею.

Дверь с шумом распахнулась, и Кипп ворвался в комнату. Констанс захныкала, и Эбби, вздрогнув, поняла, что сжала девочку слишком сильно.

— Мадам, — медленно спросил Кипп, — могу я узнать, когда вы намерены вернуться домой?

Чего-чего, а этого она никак не ожидала.

— Спасибо, мне и тут неплохо. Констанс без ума от Геры, а я, как и обещала, через пару дней собираюсь в Систон.

У Киппа чуть заметно задергалась щека.

— Вздор! Вы возвращаетесь домой.

— Почему?

— Проклятие, да потому, что вы — моя жена! — рявкнул он. И тут же разозлился на себя. Весь день и всю ночь он повторял слово за словом все, что он ей скажет. Но стоило ему увидеть Эбби, как он снова принялся за старое!

Передав ему малышку, Эбби пересела на диван. Кипп усадив Констанс на колени, устроился рядом. «А он весьма неплохо смотрится с ребенком на руках», — решила Эбби.

— И только-то? — спросила она.

— Нет, — помолчав, буркнул он. — Ты права, Эбби. Не только. Понимаешь… мой отец умер, как раз когда я больше всего нуждался в нем. Мать умерла еще до моего совершеннолетия. Мэри и Джек тоже бросили меня.

Сухой, лающий смешок сорвался с его губ.

— Даже Гиллет решил уйти! Я счел это предательством, потому что он тоже человек, которого я люблю. И скажи я тебе всю правду… о Мэри… об Араминте Зейн… ты бы тоже ушла, Эбби.

Эбби отвела в сторону заблестевшие глаза. Он признался ей в том, в чем, возможно, не признавался еще никому — даже самому себе.

— Хорошенькую кашу я заварил, верно? Убедил тебя выйти за меня замуж, заставил согласиться, что каждый из нас останется свободным. Но я-то не чувствую себя свободным! Если честно, я чувствую себя ослом!

— Но ведь я тоже вышла за тебя не из любви к ближнему, — возразила Эбби. — Просто Брейди использовал тебя как приманку, убедил меня, что это самый верный способ избавиться от всех бед и тревог. Вот я и ухватилась за тебя обеими руками. И когда Игги начал меня шантажировать, у меня просто не хватило мужества признаться тебе в этом. Ведь тогда пришлось бы рассказать и о том, как я расставила тебе ловушку и хитростью заставила сделать мне предложение. Боюсь, Кипп, мы оба вели себя совсем не как герои твоего романа.