Кипп молча посмотрел на жену. Эбби тоже молчала, с какой-то щемящей покорностью сложив на груди руки. Выражение лица у нее было странное. Она одновременно была похожа и на приговоренного к смерти, готового к тому, что его сейчас потащат на эшафот, и на фанатичного проповедника, только и ждущего подходящего момента, чтобы обрушить громы и молнии на посланца ада.

— Позвольте, я попробую угадать. Судя по всему, ваш племянник, мадам, со всем нетерпением, свойственным юности, примчался сюда, чтобы навестить свою любимую тетушку? Видимо, решил последовать примеру сестры? — спросил Кипп, ясно давая понять, что ждет объяснений. И если Эбби рассчитывает на его помощь, то она ее не дождется, угрюмо подумал он.

— Навестить? О нет, дядюшка, разве тетя Эбби вас не предупредила? О Боже, милая тетушка! А как же ваше любезное предложение погостить у вас до конца сезона? Ну, простите ее, дорогой дядюшка! Ах, любовь, любовь! Наверное, такая мелочь просто вылетела у нее из головы!

Жеманно, на цыпочках, просеменив мимо Киппа, Игги опустился на один из диванчиков, принял весьма изысканную позу — закинув одну ногу на другую так, чтобы предоставить своим собеседникам возможность полюбоваться туфлями на смехотворно высоких, как у женщины, каблуках, — и томно обмахнулся кружевным платочком, от которого разило духами.

— Выспался я неплохо, да и завтрак был весьма и весьма недурен. Однако, любезная тетушка, могу я попросить вас об одолжении? Не могли бы вы распорядиться, чтобы впредь бекон мне подавали более прожаренным? Спасибо, тетушка. Очень вам признателен.

Кипп вдруг почувствовал, что начинает медленно закипать.

— Послушайте, мадам, кажется, он снова осмелился назвать меня дядей! Вы уж меня простите, но, боюсь, мне придется все же вытолкать отсюда вашего ненаглядного племянничка, предварительно спустив его с лестницы, чтобы он пересчитал напомаженной головой все ступени! — подчеркнуто любезно объявил он, не сводя глаз с расфуфыренного наглеца, которого (Боже правый, и за что ему это?!) обязан был со дня свадьбы считать одним из своих ближайших родственников.

— Уходи, Игги, — попросила Эбби племянника, чья дерзкая улыбка под суровым взглядом виконта слегка полиняла. — Если ты помнишь, мы с тобой заключили сделку. Но ты нарушил ее условия и потому не рассчитывай, что я стану тебя защищать от гнева его светлости. И Бога ради, попридержи язык — тебе же хуже будет, вот увидишь! А лучше всего представь, как ты будешь выглядеть с расквашенным носом! Не думаю, что это украсит твою внешность!

— Ладно, поговорим позже, Эбби. — Игги, сообразив, что хватил через край, поспешно вскочил на ноги и бочком просеменил к выходу, шмыгнул в коридор, кубарем скатился с лестницы, и через мгновение внизу с грохотом захлопнулась входная дверь.

Эбби осталась наедине с мужем.

— Ну и как насчет объяснений? Молчите? Если честно, я уж теперь и сам не знаю, хочется ли мне их услышать.

У всякой уважающей себя женщины на этот случай обычно имеется целый арсенал уловок. Увы, к несчастью, Эбби были совершенно незнакомы все те женские штучки, благодаря которым прелестные дамы ловко выкручиваются, когда мужья загоняют их в угол. К примеру, она точно знала, что не обладает полезным умением падать в обморок по заказу. А изобразить взрыв благородного негодования вряд ли удастся — совесть не позволит.

Выбор у нее был невелик — либо честно признаться мужу во всем — что было абсолютно неприемлемо, — либо отделаться уклончивым ответом. Правда, во втором случае тоже были свои трудности.

— Прошлой ночью, милорд, вы, если не ошибаюсь, заявили мне, что все свои проблемы я должна решать сама. И главное, что от меня требуется, — не обращаться к вам за помощью.

— Что?! Я вам так сказал?! — ошарашенно воскликнул Кипп. Он схватился за голову, решив, что окончательно сошел с ума. — Господи, да не может такого быть! Похоже, что способ улаживания ваших проблем заключается в том, чтобы пригласить переселиться в мой дом всех членов семейства Бэкуорт-Мелдон! Нет, просто ушам своим не верю! И это сразу после свадьбы!

— Успокойтесь, милорд! — Эбби попыталась прорвать возмущенную речь мужа. — Очень скоро их здесь не будет! — сказала она, от всей души надеясь на это. — Вот увидите — Эдвардина помирится с матерью, а Игги… ну, там видно будет. Я о нем позабочусь. Не переживайте! Кипп, я как-нибудь улажу это дело — так или иначе. И очень скоро.

Кипп иронически вскинул брови. Черт, ему определенно нравится эта женщина!

— Звучит, надо сказать, зловеще, будь я проклят! Ах, Эбби, даже не знаю, что на это ответить: то ли пожалеть несчастного мальчишку, то ли возблагодарить небеса за то, что ты решила «позаботиться»о нем, а не обо мне. Ладно, согласен. Оставляю это на твое усмотрение, но при одном условии — ты ни под каким предлогом не станешь требовать от кухарки, чтобы она по утрам жарила нам бекон до хрустящей корочки. Идет?

— Что ж, думаю, это я могу тебе обещать. Сказать по правде, я тоже терпеть не могу пережаренный бекон. Да и несчастный поросенок не заслужил такого позора — попасть на тарелку Игги! — выпалила Эбби, от злости сжав кулачки. У нее немного полегчало на душе, когда Кипп расхохотался — ее шутка явно ему понравилась. — Что ж, я надеюсь, мы покончили с этим, милорд? Со своей стороны обещаю, что постараюсь, чтобы ни мой племянник, ни племянница не попадались вам на глаза. А теперь, может быть, начнем разбирать груду приглашений, под которой вот-вот рухнет каминная полка? Если я не ошибаюсь, мы с вами на сегодняшний вечер приглашены едва ли не ко всем. А поскольку я представления не имею, какие из них можно проигнорировать, а какие — нет, вот я и подумала, что вы сможете дать мне несколько полезных советов по этому поводу.

Кипп отвесил жене галантный поклон, охотно согласившись взять на себя роль светского наставника, и сгреб с полки груду конвертов с записками. Эбби тем временем села за маленький письменный столик в углу. Кипп придвинул к столу еще один стул и одним махом высыпал на стол ворох писем.

И тут же он почему-то вспомнил, какой она была прошлой ночью, когда они занимались любовью. Как она стонала в его объятиях, как восхитительно пахла ее кожа…

Сурово одернув себя, Кипп постарался загнать это воспоминание поглубже. Тем более что солнце стояло уже высоко и то, что происходило между ними ночью, теперь казалось волшебной сказкой.

— Это все приглашения только на сегодняшний вечер, — подчеркнула Эбби. — Там, на каминной полке, лежит еще одна стопка. Я просмотрела их все, отобрала вот эти, а остальные пока оставила. И вдруг поняла, что не знаю, какие из них важнее.

— И потому решили обратиться ко мне за помощью? Что ж, вполне разумно. Постараюсь объяснить вам, чтобы в будущем не возникало подобных вопросов. Итак, существует несколько способов, какими люди нашего круга решают подобные проблемы, — начал он. Колени их случайно столкнулись под столом, и Кипп улыбнулся — Эбби слегка вздрогнула, но не отодвинулась. — Способ первый, — назидательно произнес Кипп, как будто ничего не случилось. — Вы закрываете глаза, перемешиваете всю эту кучу, а потом наугад вытаскиваете из нее одно из приглашений. Сказать по правде, я сам так часто делаю. Второй способ — откладывать в сторону те, которые написаны на бумаге одного цвета. Или конверты одинакового размера.

Эбби кивнула. Лицо ее было уморительно серьезным, и только в глазах прыгали чертики.

— Могу предложить и еще способ, милорд. Видите вон тот меч на стене? Итак, вы берете его в руки, подбрасываете эту кучу в воздух и выбираете то из них, которое вам удастся проколоть мечом, прежде чем все они упадут на пол. — Неплохая мысль, — похвалил жену Кипп. Роясь в куче приглашений, он отбрасывал одно за другим, гадая, почему все эти балы, светские рауты и обеды кажутся такими смертельно скучными по сравнению с возможностью провести этот вечер дома, со своей женой, хотя бы за партией в шахматы — что наверняка таит в себе немало забавных неожиданностей.