Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Легко можно было бы увеличить количество таких примеров, беря их из Италии, Испании и особенно Дании, и можно было бы указать на некоторые весьма интересные черты, свойственные каждой из этих стран (См. Приложение XVIII). Следовало бы также упомянуть о славянском населении Австрии и Балканского полуострова, среди которого до сих пор существует «сложная семья» или «неделенное хозяйство»[324] и множество учреждений взаимной поддержки. Но я спешу перейти к России, где то же стремление ко взаимной помощи облекается в некоторые новые и неожиданные формы. Кроме того, рассматривая деревенскую общину в России, мы имеем то преимущество, что обладаем огромным количеством материала, собранного во время колоссальной подворной переписи, предпринятой некоторыми земствами и охватывающей население почти в 20 000 000 крестьян в различных частях России[325].

Из огромного количества данных, собранных русскими переписями, можно извлечь два важных вывода. В средней России, где одна треть крестьянского населения, если не более, была доведена до совершенного разорения (тяжелыми налогами, крохотными наделами плохой земли, высокою арендною платою и чрезвычайно суровым взысканием податей после полных неурожаев), видно было, в продолжение первых двадцати пяти лет после освобождения крестьян от крепостной зависимости, решительное стремление к установлению личной земельной собственности в пределах деревенских общин. Многие обедневшие «безлошадные» крестьяне бросали свои наделы, и их земля часто переходила в собственность тех, более богатых, крестьян, которые, занимаясь торговлей, имели добавочные источники дохода; или же наделы попадали в руки посторонних купцов, покупавших землю главным образом для того, чтобы сдавать ее впоследствии крестьянам же, по непомерно высоким арендным ценам. Должно также заметить, что вследствие недосмотра в Положении 1861 года, представилась широкая возможность скупать крестьянские земли по очень дешевой цене[326]; а государственные чиновники, в свою очередь, употребляли свое могущественное влияние в пользу частного владения и относились отрицательно к владению общинному.

Однако, начиная с восьмидесятых годов, началась также и сильная оппозиция в средней России против личного владения, и средние крестьяне, занимающие срединное положение между богачами и бедными, употребляют энергические усилия для поддержания общины. Что же касается до плодородных южных степей, являющихся в настоящее время наиболее населенными и богатыми частями Европейской России, то они были главным образом заселены в течение девятнадцатого века, при системе личного владения, или захвата, признанного в этой форме государством. Но с тех пор, как в южной России были введены, при помощи машин, улучшенные способы земледелия, крестьяне-собственники в некоторых местах начали сами переходить от личного владения к общинному, так что теперь в этой житнице России можно, по-видимому, найти довольно значительное количество добровольно сформировавшихся деревенских общин, очень недавнего происхождения[327].

Крым и часть материка, лежащая к северу от него (Таврическая губерния), для которых у нас имеются подробные данные, лучше всего могут послужить для пояснения этого движения. После присоединения к России, в 1783 году, эта местность начала заселяться выходцами из Великороссии, Малороссии и Белоруссии — казаками, свободными людьми и бежавшими крепостными, — которые, поодиночке или небольшими группами, стекались сюда со всех углов России. Сначала они принялись за скотоводство, а позднее, когда они начали распахивать землю, каждый распахивал столько, сколько мог. Но когда, вследствие продолжавшегося наплыва переселенцев и введения усовершенствованных плугов, возрос спрос на землю, между поселившимися здесь поднялись ожесточенные споры. Споры тянулись по целым годам, пока, наконец, эти люди, ранее не связанные никакими взаимными узами, пришли постепенно к мысли, что необходимо положить конец раздорам, введя общинное землевладение. Тогда они начали составлять приговоры, согласно которым земля, которою они до того владели лично, переходила в общинное владение; и вслед за тем они начали делить и переделять эту землю, согласно установившимися в деревенских общинах обычаям. Это движение постепенно приняло обширные размеры, и на сравнительно небольшой территории таврические статистики нашли 161 деревню, в которых общинное владение было введено самими крестьянами-собственниками, вместо частной собственности, главным образом, в течение 1855–1885 годов. Поселенцы, таким образом, свободно выработали самые разнообразные типы деревенской общины[328]. Особенный интерес этому переходу от личного землевладения к общему придает еще то, что он совершился не только среди великороссов, привыкших к общинной жизни, но и среди малороссов, давно забывших об общине под польским владычеством, а также среди греков и болгар, и даже среди немцев, которые давно уже успели выработать в своих цветущих полупромышленных колониях на Волге собственный тип деревенской общины[329]. Татары-мусульмане в Таврической губернии, очевидно, продолжали владеть землею по мусульманскому обычному праву, допускающему лишь ограниченное личное землевладение; но даже среди них, в некоторых немногих случаях, привилась европейская деревенская община. Что же касается до других национальностей, населяющих Таврическую губернию, то частное владение было уничтожено в шести эстонских деревнях, в двух греческих, в двух болгарских, в одной чешской и в одной немецкой.

Возврат к общинному землевладению характерен для плодородных степей юга. Но отдельные примеры такого же возврата можно встретить также и в Малороссии. Так, в нескольких деревнях Черниговской губернии крестьяне раньше были частными земельными собственниками; они имели отдельные законные документы на свои участки и распоряжались землею самовольно, отдавая ее в аренду, или продавая. Но в пятидесятых годах девятнадцатого века между ними началось движение в пользу общинного владения, причем главным доводом служило возрастание числа обедневших семейств. Началось такое движение в одной деревне, а за ней последовали другие, и последний случай, упоминаемый В. В., относился к 1882 году. Конечно, происходили стычки между бедными крестьянами, требовавшими перехода к общинному владению, и богачами, обыкновенно предпочитающими частную собственность, и иногда борьба продолжалась целые годы. В некоторых местностях единогласное решение всей общины, требуемое законом для перехода к новой форме землевладения, не могло быть достигнуто, и деревня тогда делилась на две части: одна оставалась при частном владении землею, а другая переходила к общинному; иногда они позднее сливались в одну общину, а иногда так и оставалась каждая при своей форме землевладения.

Что же касается до центральной России, то во многих деревнях, население которых склонялось к частному владению, начиная с 1880 года, возникло массовое движение в пользу восстановления деревенской общины. Даже крестьяне-собственники, годами жившие при личном землевладении, возвращались к общинным порядкам. Так, например, имеется значительное количество бывших дворовых, получивших лишь четверной надел, но зато без выкупа и на правах частной собственности. В 1890 году, между ними началось движение (в Курской, Рязанской, Тамбовской и др. губерниях), целью которого было сведение воедино их участков на основе общинного владения. Точно так же «вольные хлебопашцы», которые были освобождены от крепостной зависимости по закону 1803 года, и которые купили свои наделы — каждая семья порознь, — теперь почти все перешли к добровольно введенной ими общинной системе. Все эти движения относятся к очень недавнему времени, причем в них принимают участие и крестьяне других национальностей, помимо русской. Так, например, болгары Тираспольского уезда, которые владели землею в течение шестидесяти лет на правах частной собственности, ввели у себя общинное владение в 1876–1882 годах. Немецкие меннониты Бердянского уезда боролись в 1890 году за введение общинного владения, а мелкие крестьяне-собственники (Klienwirthschaftliche), среди немецких баптистов, вели в своих деревнях пропаганду за проведение подобной же меры. В заключение, приведу еще один пример: в Самарской губернии русское правительство устроило, ради опыта, в сороковых годах прошлого столетия, 103 деревни на правах частного землевладения. Каждый домохозяин получил превосходный надел в 40 десятин. В 1890 году, в 72-х деревнях из этих 103-х, крестьяне выразили желание перейти к общинному владению. Все эти факты заимствую из превосходного труда г. В. В., который в свою очередь лишь классифицировал факты, отмеченные земскими статистиками во время вышеупомянутых подворных описей.

вернуться

324

Для Балканского полуострова см.: Laveleye. Propriété Primitive.

вернуться

325

Факты, касающиеся деревенской общины, заключенные почти в сотни томов (из общего числа 450 томов) этих исследований, были классифицированы и изложены в превосходной работе В. В., «Крестьянская община», Петербург, 1892, помещенной в: «Итоги экономического исследования России по данным земской статистики», том II). Помимо ее теоретического значения, эта статья содержит богатый свод данных, относящихся к этому вопросу. Вышеуказанные переписи породили обширнейшую литературу, в которой вопрос о современной деревенской общине впервые вышел из области общих заключений и был поставлен на твердую почву достоверных и в достаточной степени подробных фактов.

вернуться

326

Выкуп должен был быть выплачиваем ежегодными взносами в течение сорока девяти лет. С течением времени, когда большая часть выкупа была уплачена, делалось все легче уплатить остальную долю, а так как каждый надел позволено было выкупить лично, то этим воспользовались купцы, скупавшие землю за пол-цены у разорившихся крестьян. Впоследствии был издан закон, воспрещавший подобные покупки, но потом он был отменен, и решительные меры были приняты, при Столыпине, чтобы окончательно искоренить общину.

вернуться

327

В. В. в своей «Крестьянской общине» сгруппировал факты, относящиеся к этому движению.

вернуться

328

В некоторых случаях они приступили к делу с чрезвычайной осторожностью. В одной деревне они начали с передачи всех лугов в общинное владение и только незначительная доля пахотных полей (около двух десятин на душу) была сделана общинною; остальная же пахотная земля продолжала быть в частном владении. Позднее, в 1862–1864 гг., система эта была расширена, но лишь в 1884 г. все земли перешли в общинное владение (В. В. Крестьянская община. С. 1–14).

вернуться

329

О деревенской общине у меннонитов см. А. Клауса, «Наши колонии» (Петербург, 1869). — Когда, в 1897 году, я посетил наших меннонитов, переселившихся при введении воинской повинности в России, в Канаду, я нашел, что эти поселения, представлявшие богатейшую часть провинции Манитобы, жили селами русского типа и сохранили вполне общинное землевладение.

59
{"b":"184262","o":1}