— Нет, — медленно выговорил я, — это не единственный способ.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Джейн, я явно озадачил ее.

Я описал то, что видел собственными глазами предыдущей ночью.

Раздражение на лице Джейн сменилось выражением зловещей беспощадности.

— Это многое объясняет! А я-то гадала, как она смогла… — Голос ее умолк, и она посмотрела мне в лицо. — Она была еще несноснее, чем я думала.

— Вы действительно считаете, что она шантажировала кого-нибудь?

Джейн скривилась:

— Иначе и быть не может! Люди слишком долго ее терпели, я и не думала, что можно иметь такое терпение. Очевидно, у нее был какой-то способ влиять на жителей Снаппертон-Мамсли. У каждого есть унизительные секреты, и люди не хотят, чтобы о них узнали остальные.

— И может быть, Эбигейл написала пьесу, где она раскрыла некоторые из них? — подумал я вслух. — И если это так, то кому-то, наверное, очень не хотелось, чтобы остальные жители Снаппертон-Мамсли прочли пьесу, и уж тем более чтобы ее поставили на большой сцене.

— Похоже на правду, — согласилась Джейн. — А если полиция не найдет пьесу, то никто не узнает, что на самом деле замышляла Эбигейл.

— И все равно одна вещь не дает мне покоя, — медленно произнес я. — Если она шантажировала людей в Снаппертон-Мамсли все это время, то с чего вдруг она решила унизить их публично? Если бы пьесу поставили и все грязные секреты выплыли бы наружу, она уже не смогла бы никого ничем шантажировать.

— Это хорошая мысль, Саймон. Все выглядит не очень логично, да? — Джейн нахмурилась. — Но разве поймешь Эбигейл? Она была более чем эксцентричной особой, сколько я ее знаю, и, возможно, ей казалось, что она может бесконечно эксплуатировать одну и ту же идею.

— Но кто-то решил остановить ее раз и навсегда, — сказал я мрачно. — А вы не знаете или, быть может, догадываетесь, какие именно тайны она хотела обнародовать?

— Я все еще чужой человек здесь. — Джейн задумалась на минуту. — Далеко не за всеми я знаю грешки. Я уже рассказывала тебе об истории вражды между Эбигейл и леди Прунеллой, а здесь это уже старо как мир. Я неоднократно наблюдала стычки между нашей бакалейщицей и Самантой Стивенс, но, честно признаюсь, я не уверена, относится ли это к чему-то определенному, что Эбигейл могла знать про нее, или же это просто ее отвратительный характер.

— Миссис Стивенс произвела на меня впечатление. Не хотел бы я оказаться с ней по ту сторону баррикад. От нее, пожалуй, можно ожидать всего, даже убийства. Более того, ей может даже сойти это с рук.

— О да. — Джейн кивнула. — Так оно и есть.

— А как насчет Тревора Чейза? — спросил я. — Какую грязь на него накопала Эбигейл? — Я понял, что мной движет не просто праздное любопытство.

— Но это же очевидно, ты не находишь? — Джейн рассмеялась, но в веселом смехе ее мне послышались фальшивые нотки. — Эбигейл была старомодной особой и не любила Тревора только за то, что подозревала его в нетрадиционной сексуальной ориентации. Я ничего дурного про него не знаю, но кто скажет, что воспаленный мозг Эбигейл не выдумал про Тревора Чейза. У нас нет мальчиков из церковного хора, которых бы грязно домогались. Во всяком случае, я таких не знаю.

Я рассмеялся:

— Уверен, мальчики из церковного хора — это по части преподобного Батлер-Мел вилла.

Джейн отмахнулась от этого предположения:

— Не говори ерунды. Спору нет, Летти — ужасная хозяйка, но они просто обожают друг друга. Невилл, безусловно, скучнейшее создание, но он преданный муж. А Летти, так та и вовсе готова ради мужа сделать все что угодно.

— Поверю вам на слово, хотя у меня сложилось несколько иное впечатление.

Джейн фыркнула:

— Для твоих фантазий здесь найдется немало пищи, уверяю тебя. Тут тебе и Тревор, и избалованное донельзя дитя рода Блитерингтонов.

Я искренне рассмеялся.

— Так, значит Джайлз действительно голубой? Видимо, я просто не в его вкусе, учитывая, как он вел себя со мной.

Джейн покачала головой:

— Нет, Саймон, ты не прав. Джайлз очень несчастный человек. А ты бы смог продержаться на его месте, с его-то родителями? — Она вздрогнула. — Ты можешь оставаться собой: красивым, утонченным, умным, талантливым…

— Да уж, ты знаешь, как вскружить мужчине голову, — заметил я не без самодовольства. — Продолжай, прошу тебя.

Но она не обратила внимания на мои слова.

— Джайлз был бы очень симпатичным молодым человеком, если бы смог стать самим собой. Так, кажется, говорят американцы? — Она не дождалась моего подтверждения. — Если бы он только перестал зацикливаться на своей нелегкой судьбе и разыгрывать шекспировские страсти, то смог бы достичь многого. Такой эгоцентризм неприятен.

Я подумал, не поведать ли ей разговор, что я подслушал в офисе у Тревора Чейза, но в итоге решил приберечь эту пикантную новость до лучших времен. Тревор Чейз определенно заслуживал большего внимания и дальнейшего изучения по ряду причин. А может быть, и Джайлз Блитерингтон тоже.

— Может, это просто переходный возраст? — ухмыльнулся я.

— О нет, Джайлз превратил это в вид искусства! — сказала Джейн с явным неодобрением в голосе. — Но по крайней мере он неглупый парень в отличие от своей сестры.

— Надо же, не имею чести быть представленным, — сказал я Джейн.

— Не много потерял, — ядовито уверила меня Джейн.

— А как насчет полковника Клидеро? — спросил я. — Он выглядит как настоящий прототип персонажа из романов Агаты Кристи. Даже не верится, что он настоящий.

Джейн рассмеялась.

— Я тебя очень хорошо понимаю. Он в деревне пришлый, как и мы с тобой, хотя живет здесь уже лет двадцать. Насколько я знаю, он приехал почти сразу после четы Батлер-Мелвилл.

На этот раз я решил поделиться с Джейн информацией и рассказал ей о странной сцене в тени церковного кладбища, свидетелем которой я стал. Джейн нахмурилась:

— Ума не приложу, что все это может означать. По моим наблюдениям они всегда были вежливы друг с другом. Дружелюбны, но друзьями их не назовешь, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Я кивнул.

— Но что-то определенно происходит, и нужно это что-то расследовать.

— Вот мы и пришли к тому, с чего начали, верно? — Глаза Джейн горели озорством. — Кстати, об Агате Кристи. Может, и ты станешь подкручивать усы и говорить с бельгийским акцентом?

— Хорошо, Джейн, — я сделал особое ударение на ее имени, — если вы бросите свое вязание и свой замечательный сад, я буду подкручивать усы. Но я ничего не могу с собой поделать, мое любопытство сильнее меня. Впервые в жизни я оказался в центре событий детективной истории, а посему не вижу причин, по которым я не должен совать свой нос куда не следует.

— Сомневаюсь, что старший инспектор Чейз согласится с тобой.

Я лишь усмехнулся.

— Вот и еще одна причина, по которой я займусь расследованием. Симпатичный представитель правосудия и справедливости не должен с лету отметать предложения помощи от верных своих подопечных. Тем более что я готов предоставить ему любую поддержку, которая может понадобиться.

— Какой ты бесстыдник, Саймон, — сказала Джейн. — Но учти, это последний комплимент на сегодня.

Я встал.

— Понял. Пойду-ка я лучше домой. Пока мы достоверно не выясним все детали убийства Эбигейл Уинтертон, делать по большому счету нечего. Работа зовет, а на досуге я продумаю первый шаг своего расследования. Так вы со мной?

Джейн проводила меня до двери.

— Ну конечно, дурачок. Неужели ты думаешь, что я пропущу такое веселье? Какой бы непривлекательной и откровенно неприятной особой ни была Эбигейл Уинтертон, я считаю, что она не заслужила такого финала. Я хочу, чтобы свершилось правосудие, как, надеюсь, и ты.

Стоя в дверях ее дома, я кивнул, затем попрощался. Она проворно закрыла за мной дверь.

Насвистывая себе под нос, я направился к своему коттеджу. Снаппертон-Мамсли оказалась гораздо интереснее, чем я осмеливался мечтать.

Дома я приказал себе забыть о смерти Эбигейл Уинтертон и сосредоточился на работе. У меня неплохо получалось, и я решил, что с такими темпами я закончу первый вариант рукописи недели за две. И это даже несмотря на то, что большая часть времени неизбежно уйдет на расследование странного убийства у меня под боком. Я решил весь вечер и большую часть ночи потратить на чудовищное злодеяние с причинением увечий на страницах своего вымышленного мира.