Саша «заболел» этой фигурой. Иногда он ловил себя на том, что ладонями машинально делал такую «бочку», разыгрывая воздушный бой. Он вычертил схему нового маневра и показал ее Фигичеву. Тот поглядел и пожал плечами.

Все же Покрышкин решил испытать этот маневр. Вначале он тренировался в зоне. Непосвященные летчики смеялись, думая, что в небе неопытный пилот, которому никак не удается сделать «бочку». По радио с КП Саша услышал озабоченный голос, советовавший ему: «Скорость! Следи за скоростью!»

В ближайшем бою Покрышкин вспомнил о «бочке с зарыванием». Драться пришлось с тремя «мессершмиттами». Методичными, последовательными ударами они прижимали его к земле. Покрышкин яростно огрызался, но немцы наседали все нахальнее. И тут по радио он услышал: «Покрышкин! «Месс» сзади... Сейчас...» Саша не дослушал. Почти инстинктивно он сделал движения, отработанные во время тренировочного полета, и в ту же секунду его самолет, зарывшись носом и теряя высоту, оказался сзади, внизу немецкой машины, которая пулей пронеслась вперед, стреляя из пушек.

«В белый свет, как в копеечку!» — мелькнуло в голове у Покрышкина, и радость охватила его: маневр удался!

В другом бою Саша упростил маневр. Когда немецкие истребители насели на него, он вдруг резко свалил машину в скольжение, убрав газ, и получил тот же результат: его самолет оказался в хвосте у немецкой машины. Теперь можно было бить «мессершмитт» сзади, пока тот не опомнился.

Сколько таких находок было сделано летчиками за пятнадцать месяцев войны! И теперь, вспоминая их и критически разбирая, Саша вновь и вновь убеждался в том, что, освоив новые скоростные и маневренные самолеты, гвардейцы сумеют стать настоящими хозяевами воздуха. Надо было только добиться, чтобы каждый летчик усвоил новейшие, проверенные на практике приемы.

Забота об этом, конечно, не входила в обязанности рядового командира эскадрильи, а именно эту скромную должность все еще занимал капитан Покрышкин. Но потребность работать творчески, не успокаиваться вечно жила в нем. И Саша, оклеив стены своей комнаты схемами маневров, применявшихся уже в боях, с увлечением принялся за работу.

Ему хотелось создать наглядный альбом тактических приемов истребителя, которым каждый летчик мог бы пользоваться как справочником и учебным пособием. Он сшил из плотной бумаги большую тетрадь и стал заполнять ее рисунками и чертежами, используя каждый свободный час.

На обложке Покрышкин нарисовал свой самолет и написал крупными буквами: «Истребитель! Ищи встречи с противником! Очищай воздух от фашистской мрази!» Дальше лист за листом в строгом порядке развертывался показ боевых построений истребителей и индивидуальных маневров, выработанных практикой. Здесь были показаны строи звена, приемы перестроения и группового маневра, боевые порядки.

Основой боевого порядка теперь была общепризнана пара самолетов. И Покрышкин особенно подробно разрабатывал приемы применения пары в бою, наглядно показывая на схемах, как должны действовать ведущий и ведомый.

Кое-где Саша для большей наглядности разбросал забавные рисунки. Выполненные неумелой рукой, они выглядели, быть может, наивно, но зато были очень наглядны. Так лучи, расходящиеся от самолета, означали наиболее опасные секторы, за которыми должны взаимно следить ведомый и ведущий. Это, так сказать, учебный материал. Но тут же к лучам Саша пририсовал черепа со скрещенными костями и написал сбоку: «Истребитель! Чтобы тебя не сбили, как куропатку, чаще смотри назад, назад-вверх и назад-вниз! Маневрируй так, чтобы хорошо просматривалась задне-верхняя полусфера!» Это сделано для наглядности. Рядом были еще две назидательные картинки. На одной из них изображен горящий самолет и надпись: «Он проявил беспечность в воздухе и плохо осматривался. В особенности — назад-вверх!» На другой красовалась пара самолетов, в которых сидели смеющиеся летчики. Надпись поясняла: «Нас не купишь! Мы смотрим за хвостом друг друга!»

Дальше опять шли строгие, деловые схемы: свободный поиск группой; прикрытие и поиск в условиях облачности; разведка пикированием; боевые порядки при штурмовке; сопровождение бомбардировщиков...

Наиболее обстоятельно Покрышкин работал над разделом «Индивидуальный маневр в бою с истребителями противника». Идея повышенных скоростей и вертикального маневра безраздельно владела им. Он твердо знал, что на большой скорости его машина сделает все, что от нее потребуют, и смело вычерчивал схемы труднейших эволюций.

Одно время многие летчики считали, что в современном воздушном бою, когда самолеты сближаются с головокружительной скоростью, в общей сложности далеко переваливающей за тысячу километров в час, не до эволюций. Они полагали, что маневр в таком скоротечном бою должен стать примитивным и однообразным: боевой разворот, «горка», разворот. Но опыт показал, что повышенные скорости не только не отрицают маневра, но, наоборот, требуют самых сложных боевых фигур.

Высота — скорость — маневр — огонь! Так складывалась формула современного воздушного боя. И Покрышкин чертил все новые и новые схемы, продиктованные этой формулой. Надо было драться так, чтобы всегда и всюду, при любых обстоятельствах оказываться выше противника, сохранять скорость большую, чем у противника, иметь возможность открыть огонь с минимальной дистанции и притом по наиболее уязвимым местам вражеского самолета.

На самом видном месте в альбоме красовался рисунок, изображавший излюбленный маневр Покрышкина — «соколиный удар»: пунктирная линия, круто опускающаяся вниз и выходящая в хвост силуэту «мессершмитта», показывала, как истребитель должен атаковать врага сверху сзади. Были показаны развороты на противника, полуперевороты, лобовые атаки, различные способы ухода из-под огня.

И, конечно же, несколько страниц он отвел вертикальным маневрам. Чего только здесь не было! Тщательно вычерченная схема показала уход из-под огня «горкой» с переходом в вираж; красноречивое примечание, помещенное рядом, гласило: «Резкое переламывание с потемнением в глазах». Наглядно были изображены уход с последующей атакой с разворота, выход в атаку управляемой восходящей «бочкой», выход с «горки» в атаку разворотом и полупереворотом, атака с восходящей спирали и много, много других, таких же сложных и интересных фигур.

Покрышкин понимал, что далеко не каждому под силу такие маневры. Но он хотел показать всем летчикам своей эскадрильи, какие великолепные возможности заложены в современном скоростном самолете. И всякий раз, вылетая в зону, старался продемонстрировать эти возможности. В его умелых руках истребитель становился сущим чертом и выделывал такие фигуры, что даже Фигичев восхищенно восклицал: «Вот это да!..»

Иногда Покрышкин объединял несколько фигур в один комплекс. Так, одним из любимых приемов его была редкая комбинация полупереворота с выходом в боевой разворот. Когда самолет противника атаковал его сзади, а большой разницы в скоростях не было, Покрышкин уходил от огня полупереворотом, оказывался в хвосте у немца, тут же за счет сохранившегося запаса скорости закладывал машину в боевой разворот и набрасывался на врага. Получалось нечто вроде обратной петли Шевиара — начало ее выполнялось вниз, а не вверх. Покрышкин предпочитал эту комбинацию маневров другим, потому что она давала возможность сохранить высоту.

Саша все время помнил, что гитлеровцы пока еще располагают количественным превосходством в воздухе. Поэтому он старательно коллекционировал в памяти случаи, когда наши летчики в групповом бою побеждали противника, располагая меньшими силами. И свой раздел «Групповой воздушный бой» он открыл суворовским лозунгом, осовременив его: «Истребитель! Спрашивай — не сколько противника, а где он! Побеждают не числом, а уменьем!»

Опыт показал, что групповой бой проходит удачно тогда, когда ведущий и ведомый, четко соблюдая строй пары, взаимно выручают друг друга. Воздушный бой следовало всегда вести активно, парализуя волю врага и не давая ему возможности перехватить инициативу. Перебирая в памяти проведенные за эти пятнадцать месяцев бои, Покрышкин все больше и больше склонялся к мысли, что надо прежде всего стремиться зажать противника в клещи. «Клещи вызывают у противника неуверенность в бою, что обеспечивает нападающим победу. Истребители! Чаще применяйте клещи в бою!» — записал он в своем альбоме.