На повестке дня — простите, ночи! — единственный вопрос: "Что с хозяином?"

Сначала предположили колдовство. Обследовали — и никаких плетёнок не нашли. Потом решили: всё очень просто — намаялся человек, набегавшись. Сняли показания с Шишика — долго переглядывались, пожимая плечами: и потяжелее дни бывали у хозяина, но чтобы так спал после дневных хлопот?..

Результатом конференции стало решение устроить дежурство у кровати самого ценного человека в доме. Не постоянное, а набегами: домовые продолжали открывать для себя Интернет и пополнять свои закрома (личные — именные! — папки) бесценным урожаем — скопированными файлами.

Первым, по праву второго лица в квартире после хозяина, дежурил при Лёхине Елисей. Обследовав позу спящего, он обнаружил, что Лёхину в живот упирается забытый меч-складенец в чехле от зонта. Беспокоясь о комфорте хозяина, Елисей попытался отстегнуть чехол от ремня и нарвался на бешеную истерику "помпошки", на вопли которого сбежались и домовые-соседи, и призраки, а потолок в спальне замерцал изумлённым желтоглазым ковром.

Вот тут уж Елисей перепугался на все сто. Припадочный Шишик, срывающийся с рычания на визг, его просто ужаснул. А после минутного замешательства домовой пораскинул мозгами и принялся носиться в сопровождении целой свиты: одни помогли перетащить к кровати запасную пару ботинок (снятые с хозяина ещё сушились на газовой плите) и ремень с мелким оружием; другие — сверху — советовали дельное или напоминали, где что находится. Так, именно Дормидонт Силыч предложил на всякий случай ещё и плащ хозяину принести. А вдруг ему снова придётся идти в промозглую ночь? Елисей признал справедливыми рассуждения призрака и потратил время на поиски и переноску старого, но ещё крепкого плаща. Кроме того из карманов куртки Елисей выложил на стол все предметы, что обычно Лёхин берёт с собой, в том числе и связку ключей, мелочь на проезд, спичечный коробок без спичек, но с чем-то, видимо, важным. Фотографии Ромки и Лады, поколебавшись, Елисей поставил стоймя, чтобы, завидя снимки, Лёхин сразу бы нашёл и нужные вещи.

Всё это хлопотливое время "помпошка" сидела на ухе хозяина и внимательно следила за суетой, готовая вот-вот заголосить, сделай паранормальный народ что не так. Получив её молчаливое "Одобрям-с!", народ на цыпочках удалился, включая Касьянушку, которого, вежливо взяв под руки, подпинывали коленками Дормидонт Силыч и Линь Тай: призрак нищего настойчиво порывался спеть Лёхину колыбельную, недавно им сочинённую. Покорившись судьбе, Касьянушка нашёл-таки себе объект для испытания — Джучи, который дрых на диване в зале. Зависнув над невинным домашним животным, призрак с чувством спел куплет с припевом и только собрался приступить к исполнению следующего куплета, как Джучи поднял голову и внимательно заглянул Касьянушке в глаза. Призрак поперхнулся фразой и, стараясь не поворачиваться к коту задом, медленно и кланяясь отлетел к компьютеру.

Дверь в спальню закрывать не стали. Строго каждые пять минут Елисей бегал проверять, всё ли в порядке. Человек спал.

Шишик вскоре перебрался на стол и чуть-чуть выдвинул-открыл спичечный коробок. Зеленовато-голубоватое сияние изнутри словно гипнотизировало его.

Лёхин впервые пробовал себя на детективном поприще, иначе бы по-другому отнёсся к словам домового Следака о светлячках в коробке: "Их пять было с утра, да трое тоже пригодятся!"

Нахохлившись и полуприкрыв жёлтые глазища, Шишик следил, как медленно передвигаются в темноте три сияния. Стадо "помпошек" пробовало сманить его на потолок, но убедилось, что Шишику на потолок плевать с высокой башни. Хихикающая волна плеснула по стенам и хлынула в зал — дразнить кота-пастуха.

Шишик не двигался. Светлячки ползали. Заглянул Елисей — пять минут прошло. Прислушался к дыханию хозяина и с лёгким сердцем вернулся к компьютеру.

До следующей проверки оставалась минуты, когда сквозь гудение блока питания послышалось домовым — стукнуло вроде что-то. Но старательно закрашивали в сей миг "Народные способы лечения простудных заболеваний", чтоб скопировать, и жалко было прерывать — вон сколь уж закрасили! И минутка в запасе есть.

В общем, добежали до спальни — и остолбенели уже на пороге: ни Лёхина, ни Шишика, ни плаща с ботинками, а на столе из всей мелочи — пустой спичечный коробок.

40.

Едва Елисей ушёл, один светлячок выполз наконец на край коробка, посидел немножко, словно оглядываясь, и расправил жёсткие крылья. Больше похожий на миниатюрную кабинку с Колеса обзора, чем на летательный аппарат, он, тем не менее, уверенно подлетел к спящему человеку… Пока вылезал второй жучок, Шишик скатился на стул и упал в карман плаща.

Вскоре уже три жучка совершали медленный облёт головы спящего.

Человек приподнялся на локте, всмотрелся совсем не сонными глазами в мерцающий хоровод и откинул одеяло.

Светлячки поплыли к двери. Человек сунул ноги в приготовленную обувку, накинул плащ, машинально хлопнул ладонью по чехлу с мечом-складенцом, проверяя, на месте ли, и вышел. Он не старался идти тихо, словно прячась. Так уж получилось само по себе.

Странно, не от мира сего, в ночной тишине пропиликал домофон — и Лёхин оказался на улице, в посвисте ночного ветра, в шелесте и поспешном перестуке дождя.

Три призрачно-светящиеся точки обогнали его и понеслись вперёд. Бездумно и не сомневаясь, Лёхин побежал за ними. Зонт он оставил дома — и промок мгновенно. "Помпошка", цепляясь за край воротника, героически мокла вместе с хозяином.

Светлячки летели вроде и не очень быстро, но в их полёте чудился остаточный след, будто впереди Лёхина двигался тускло сияющий треугольник. Когда жучки вывели человека на остановку, он начал выходить из состояния послушного сна. Постепенное понимание, что с ним и где он, не помешало Лёхину бежать дальше. В августе тоже был такой пробег — от остановки до остановки. Он уже понял, что светлячки ведут его к месту, где находится пропавший детектив: успел разглядеть в треугольной темноте лицо Павла Ивановича.

Мельком прошло удивление: светлячки же должны только показывать местонахождение человека!.. И лишь через десяток шагов появилась мысль, близкая к догадке. Лёхин вспомнил, что заговорённых светлячков у Следака было пять штук, а отдал он коробок с тремя. Вывод: домовой посадил на своего хозяина двух соглядатаев, оттого остальные светлячки вознамерились не только показать, где хозяин находится, но и проводить к нему.

Бегущий Лёхин хмыкнул. Хорошо, что очнулся только сейчас, после минут бега. Небось, и выходить в эту морось не захотел бы, будучи бодрствующим.

На остановке в столь поздний час (на настенных было близко к часу ночи) он приметил лишь двоих: кто-то в длинном мокром плаще прятался под навесом, второй маялся под зонтом ближе к краю дороги. Оба, наверное, ожидали дежурного транспорта. Фонарь находился чуть дальше остановки. Лёхин усмехнулся: интересно, что подумали двое припозднившихся, глядя на него? Может, решили, что он хочет одолеть нужное расстояние пешим ходом?

Он только разогнался, только вошёл во вкус движения, уверенный, что бежать придётся, как минимум, до следующей остановки, как летящий перед носом призрачный треугольник плавно свернул и завис на переходе. Лёхин встал и огляделся. Несмотря на поздний час, движение ещё вполне оживлённое. Просто так дорогу не перейдёшь. И, пока машины деловито мчались, окатывая водой друга друга, у Лёхина выдалось время снова удивиться. Через переход — значит на сторону, откуда лишь две дороги: одна по мосту — и до следующей остановки идти очень долго; вторая — вниз, в овраг, через который и перекинут мост. Прикинув за и против, Лёхин похолодел от предчувствия, что придётся спуститься — в темень, в место почти незнакомое, виденное раньше лишь издалека, из окна транспорта.

И оказался прав. Светлячки ринулись в машинный просвет, перевели человека и, не сворачивая направо, к мосту, устремились над асфальтово-бетонной лестницей вниз. С левого плеча что-то буркнул Шишик. Буркнул — и вздохнул. Лёхину показалось, "помпошка" произнесла вполне членораздельно: "Так я и знал!"