— Бедный Лёша! — трагическим голосом, но на полном серьёзе провозгласила она. — Ты всё ещё одинок? Всё ещё не можешь забыть меня?

— Анжела! — в тон ей возопил Лёхин, севший на диван. — Ты не представляешь, как мне иногда хочется одиночества! А его всё нет и нет!

Елисей, выглянувший из-за шторки над дверью в зал, тут же спрятался. Обернулись привидения, только что бурно обсуждавшие кур, уже упомянутых сегодня домовым, и тихонько утянулись в стену. Один Шишик влез на плечо хозяина и принялся внаглую сверлить нежданную гостью мрачными глазищами.

— Оставим эту дикую ложь на твоей совести, — снисходительно предложила Анжела.

— Оставим. Анжела, ты чего приехала?

— Мне нужны деньги. Срочно.

— А этот, с кем ты живёшь?..

— Этот мужлан и грубиян давно мной отринут! — гордо сказала Бывшая Жена. — Жить с человеком, который не умеет ценить тонкости моей душевной организации, я не собираюсь.

— То есть сейчас ты опять живёшь на нашей старой квартире?

— Почему это старой? Папочка сделал мне евроремонт и превратил квартиру в настоящие апартаменты!.. Лёша, не уводи от темы. Мне нужны деньги.

— Сколько?

— Пятнадцать тысяч.

— Зачем?!

— Ты спрашиваешь у красивой женщины, зачем ей деньги? — возмутилась Анжела.

— У конкретной красивой женщины — да, спрашиваю.

Бывшая Жена помялась — и вздохнула.

— Как говорит папа, на всякие фигли-мигли. На женские безделушки.

— Денег у меня пока нет. Купил компьютер.

Анжела взглянула на стол с компьютером. Изящный, безупречно нарисованный ротик открылся. Лёхин опередил.

— Назад отдавать не собираюсь.

Сосредоточенно-оценивающий взгляд прошёлся по стенам, потолку.

— Квартиру тоже продавать не собираюсь! — отрезал Лёхин — и вдруг увидел, и жалость к Бывшей Жене заставила его тоном спокойнее спросить: — Анжела, а где твой любимый гарнитур? Ты же всегда носила хоть одну вещь из него… И даже другие украшения подбирала к его стилю…

Анжела затравленно взглянула на него, схватившись за шею. В безделушках Лёхин не разбирался, но помнил, что область декольте Бывшей Жены всегда украшала золотая цепочка, книзу превращавшаяся в частую сетку с вкраплениями мелкого сапфира. На работу шла Анжела или на светскую вечеринку, любимая безделушка всегда была на месте… Лёхин присел перед Анжелой на корточки, поднял безвольные кисти — на пальцах ни одного кольца! На правах бывшего мужа отогнул манжеты жакета. Ни одного браслета. Приподнял крупные локоны — уши пустые.

Ограблена. Подчистую. Хоть и своими руками отдала.

Анжела будто впала в ступор: сидела и смотрела в точку, не замечая слёз, бегущих по побледневшим щекам. Маленькая девочка, у которой злой дядя отнял куклу.

Он не стал спрашивать о работе и об отце. Принёс чёрного сладкого чаю и тарелку с ватрушками "от Елисея". И то и другое она проглотила покорно и, кажется, немного отошла. И только тогда, когда она умылась и вернулась к поведению деловой женщины, Лёхин сказал:

— Анжела, потерпи дня три, ладно? Мне тут за одну работу на стороне обещали двадцать тысяч дать.

— Правда? — вскинулась она.

— Правда.

— Три дня я потерплю! — почти кокетливо улыбнулась Бывшая Жена.

"Если через три дня я не найду Ромку и не узнаю, в чём дело с "Орденом Казановы", я эту кафешку либо взорву, либо начиню какой-нибудь отпугивающей дрянью. Домовые помогут такую штуку придумать, чтоб народ это заведение стороной обходил", — мрачно подумал Лёхин.

33.

Фотографии Ромки и Лады стояли на столе. Лёхин сидел на кровати, обняв ноги, смотрел на их лица. Итак, главный вопрос: что произошло в "Ордене Казановы", когда там оказались юноша и девушка?

Предположим, они встретились. И влюбились. И что — сбежали? Смысл современным влюблённым куда-то бежать? Особенно этим двоим. У одного — пустующая, без уехавших родителей, шикарная квартира. У другой — квартира попроще, но тоже почти своя. Если рассуждать прагматично, они должны были поселиться в квартире Лады, как это делает современная молодёжь. Гражданский брак. Но нет… Они просто исчезли.

Лада с фотоснимка смотрела так, словно вот-вот потупится. Ромка — взирал на мир, словно был императором всей Земли. Но та же Лада, не слушая уговоров подруги, спустилась следом за Анатолием в кафе. Зачем Анатолию заманивать в "Орден Казановы" скромно одетую девочку, если он сам ожидал появления Анжелы? Ведь к этому времени Бывшая Жена ходит в кафе каждый вечер. Тренировался на новенькой?

Вот ещё одно, плохо продуманное. Подружка Лады, ранее работавшая в кафе компаньонкой, а теперь гардеробщицей. Он так и не успел доискаться, кто она, чтобы поговорить.

Ветер сыпанул в окно мелкими брызгами с верхнего балкона. Только что рассыпал морось, а уже на тебе…

Лёхин вспомнил, что где-то, на шкафу, кажется, пылится старая гитара. "Так, встать, взять, протереть, настроить!" — скомандовал он себе и, выполнив цепочку движений, снова залез сесть на кровать, прислонился к стене. Как там было? Он вспомнил обрывок мелодии, подобрал аккорды и тихонько спел:

— Дождь, разыщи меня! Ветер, найди меня! В Каменном городе я заплутал…

Прислушался к затихающему струнному звуку и повторил.

— Улицы, улицы… Дождь, нудный дождь… Листья осенние… Ты меня ждёшь! — вдруг ворвался в странное пространство совсем по-мальчишески срывающийся голос, настолько осиплый, что сразу понятно: его обладатель давно не пел, да и не говорил. Режим молчания — как у вокалистов, когда им надо поберечь голос.

Лёхин, затаившись, посидел немного — и закрыл глаза. Стало отчётливее ощущение, что он внезапно перенёсся в громадное пустое помещение. Нет, не помещение — это слово не выражает пустынности, в которой малейшее движение отдаётся поспешно-суетливым эхом.

Не открывая глаз, Лёхин медленно перебрал струны первого аккорда.

— Вот город теней. В нём реки дорог. Бегом по асфальту — эхо шагов. Вот сумрачный дом — высокий порог. А входишь — и пусто… Игры богов… Дождь, разыщи меня! Ветер, найди меня! В Каменном городе я заплутал!.. Улицы, улицы. Дождь, нудный дождь… Листья осенние… Ты меня ждёшь в сером тумане, средь брошенных зал… Дождь, разыщи меня! Ветер, найди!..

— … меня! — выдохнули за спиной Лёхина.

Лёхин подпрыгнул на кровати и, дёрнув головой, едва не разбил нос о стену.

Никого. Стена и стена.

А потом ошарашенно уставился в окно. Пел-то с закрытыми глазами, благо аккорды простенькие. А открыл глаза в настоящую чёрную ночь.

На улице бушевала осенняя буря. Бушевала по-настоящему: наивные жильцы, оставившие форточки чуть приоткрытыми или вообще открытыми, получали сейчас по полной — резкое хлопанье, звон бьющегося стекла Лёхин слышал безостановочно, пока закрывал форточку на своём окне. Ветер неистовствовал так, словно обрёл кулаки, которыми и лупил по содрогающимся от напора стёклам. К грохоту бесчинствующего ветра добавилось резкое рычание озверевшего неба. Всполохи молний побежали- замелькали по летящим, клубящимся тучам.

Лёхин зажмурился. На небо смотреть невозможно: земля уходит из-под ног при виде расползающегося и летящего пространства.

Не может быть. Минуты две назад он закрывал глаза — за окном моросил серенький дождик, ну, ветер немного поднялся. Темновато, конечно, было. Но света достаточно для послеобеденного времени. И вдруг — темень, хоть глаза выколи. В минуты…

Дверь в спальню распахнулась. Не замечая стоящего у штор Лёхина, Елисей добежал до стула, подпрыгнул, забрался с него на стол — и бегом на подоконник. Вцепившись в нижнюю щеколду рамы, задрал бороду к форточке.

— Ахти ж тебе… Буря-то кака… Али закрыто? Уфф…

Отдышавшись, домовой огляделся.

— Лексей Григорьич, ты, что ли, закрыл? Успел, значит?

— Успел. А ты чего разнервничался?

— Дык… Как не разнервничаться! На кухне-то фортка — хлобысть! Аж по сердцу шлёпнула… Хорошо — стекло не разбилось. А потом вспомнил — батюшки! — в спальне-то форточка тоже раскрыта! Ну и побежал.