Развернувшись, Карен бросилась бежать.

Дверь захлопнулась за ее спиной. Карен никогда не представляла себе, насколько длинна гостиная; казалось, ей потребовалась целая вечность на то, чтобы достигнуть противоположной двери. Она оказалась закрыта. Карен потеряла несколько секунд, потому что ее руки, скользкие от пота, не могли крепко схватить ручку. Дверь открывалась на себя; закрытая, она предоставила бы на какое-то мгновение защиту, но Карен не решилась остановиться; бросившись ко входной двери и протянув руку к ключу, она краем глаза увидела, что Мириам вышла из кухни и стоит в глубине прихожей.

Пуля ударила в дверь в каких-то дюймах от головы Карен, и от нее во все стороны полетели щепки. Тело Карен отреагировало быстрее, чем заторможенный рассудок; она упала, перевернувшись в падении и ругая себя за то, что не вспомнила про револьвер. Мириам о нем не забыла. Для сумасшедшей Мириам думала и действовала очень эффективно.

Стреляла ока тоже хорошо. Вторая пуля ударилась в пол в то место, где только что была Карен, которая, успев откатиться, теперь ползла в малую гостиную.

Куда теперь? Две двери, одна сзади, через которую она попала в комнату, другая в глубине, напротив двери на кухню. Это была какая-то ужасная игра — «женщина и тигр», выберешь правильный выход — победа, нет — смерть. Карен осталась на полу, спрятавшись за двумя большими диванами. Сквозь тонкие занавески ей был виден серый, залитый дождем сад. Более соблазнительно не могли выглядеть и врата рая. Если бы только выбраться из дома! Стены, служащие раньше защитой, теперь стали стенами тюрьмы, заперевшей Карен вместе с ее смертью. Выбравшись на улицу, она может попытаться убежать от пули. Карен вспомнила, как Пат говорил, что револьверы действенны только на близком расстоянии. Внутри дома все расстояния как раз близкие.

Раздались еще два выстрела. Сколько же патронов в этом чертовом револьвере? Карен совершенно ничего не знала об оружии, кроме одного, очень существенного обстоятельства: оно стреляет маленькими твердыми кусочками металла, убивающими людей. Если бы только Черил была здесь...

Слава Богу, Черил здесь нет. Все закончится так или иначе к тому времени, как Черил обыщет сельские дороги восточного побережья и поймет, что ее заманили в ловушку. Неудивительно, что голос по телефону казался таким знакомым.

В прихожей скрипнула половица. Карен пожалела, что не знает, какая именно. Их было несколько, протестовавших таким образом против нажатия ногой. Если у Мириам хватит ума оставаться на месте, победа за ней. Из прихожей она сможет держать под прицелом обе двери, отрезая путь к лестнице. Сейчас Карен с радостью воспользовалась бы возможностью попасть наверх. Окна второго этажа не заперты. До земли далеко, но кусты самшита под окнами спальни смягчат падение.

Опять скрипнула половица. Та же самая или другая? Мириам движется или стоит на месте, нетерпеливо переступая с ноги на ногу? Карен приказала себе думать. Надо что-то предпринять. Нельзя до бесконечности корчиться за диваном.

Но в неподвижной тишине была опасная иллюзия безопасности. Карен поняла, что чувствуют мышь или заяц, застывшие на открытом пространстве в надежде, что страшный взгляд хищника не заметит их. Она оглядела всю комнату, пытаясь найти что-нибудь, чем можно было бы воспользоваться. На подставке перед камином среди прочих принадлежностей лежала кочерга. Толк от подобного предмета был лишь тогда, когда в руках у Мириам был нож. Теперь от нее никакого толка.

Обводя глазами комнату, Карен заметила что-то, наполовину скрытое розовыми занавесками. Это что-то походило на коврик или изъеденный молью меховой воротник, оторванный от одного из старых пальто, купленных Карен. Оно не шевелилось.

Порыв яростной боли, неожиданной и сильной, поднял Карен на ноги. Она схватила кочергу, и тяжелая бронзовая подставка с набором каминных принадлежностей с грохотом рухнула на пол. Услышала ли она выстрел? Наверное, да, сказать трудно; раскатистое эхо громыхающего железа заглушило остальные звуки. Карен ощутила, что ее губы плотно прижаты к стиснутым зубам; огибая диван по дороге к двери в глубине комнаты, она почувствовала мимолетное изумление от мысли, что именно Александр — не Шрив, даже не ее собственная избитая плоть — пробудил в ней настолько сильную ярость, что она поглотила страх. Даже когда третья или четвертая пуля разбила вазу, стоявшую в нескольких дюймах от ее локтя, она продолжала двигаться, прямо через дверь и дальше в прихожую.

Ее дальнейшее продвижение остановил не вид Мириам, стоявшей в дверях малой гостиной и смотревшей прямо на нее. Это сделал неожиданный стук в дверь.

Мириам пришлось повысить голос, чтобы он стал слышен сквозь канонаду стука.

— Они не смогут войти. Они скоро уйдут. Ты меня начинаешь раздражать, Карен. Почему бы тебе не прекратить всю эту ерунду?

Карен метнулась назад в спасительную дверь. Это последнее было уже слишком для ее кружащейся головы и ноющего тела. Она догадалась, кто за дверью, даже до того, как услышала настойчивый голос, требующий разрешения войти.

Миссис Гроссмюллер. Миссис Гроссмюллер пришла получить причитающиеся ей деньги — это она колотит в дверь, кричит...

Миссис Гроссмюллер просто так не уйдет. Увидит ли ее мистер ДеВото, а потом не подойдет ли спросить, что ей нужно? По-прежнему идет дождь, он, возможно, даже и не заметит миссис Гроссмюллер. А она сама сказала ему не вызывать полицию. Она решила, что надо как-то попытаться воспользоваться присутствием старой дамы; но мысли у нее оставались спутанными.

Мириам заводилась все больше. Еще одна пуля впилась в дверь; крик миссис Гроссмюллер перешел в пронзительный визг. Но ведь пуля не могла пробить массивную дверь. Старуха вскрикнула от удивления, а не от боли. Интересно, насколько выжила из ума миссис Гроссмюллер? Если она до сих пор не сообразила, что в доме происходит что-то странное, значит, у нее крыша здорово съехала. Хватит ли все же у нее ума, чтобы обратиться в полицию?

Нельзя на это полагаться, в отчаянии подумала Карен. Миссис Гроссмюллер потребуется целая вечность, чтобы убедить полицию, что она ничего не выдумывает. К тому же миссис Гроссмюллер может заглянуть в окно, предоставив Мириам отличную мишень.

Карен крикнула что есть силы:

— Уходите отсюда! Бегите! Уходите скорей!

Она услышала шаги Мириам, быстро бегущей в дальний конец прихожей. Упав на четвереньки, Карен поползла к ближайшему дивану. Никаких других звуков слышно не было, только шаги Мириам. Что случилось с миссис Гроссмюллер? Ушла ли она? Стоит ли под дождем, почесывая затылок и размышляя о том, что за чертовщина происходит в доме? Или же лежит на крыльце, истекая кровью?

Мириам еще раз выстрелила от двери. Пуля глухо ударила в диван, за которым пряталась Карен. Только тут она заметила, что все еще сжимает в руке кочергу. Конечно, это не самый лучший метательный снаряд, но все равно пригодится. Если бросить кочергу как копье и побежать в противоположную сторону...

Снова послышались стуки и крики, теперь уже далеко, приглушенные закрытыми дверьми. Прогрохотал еще один выстрел. На этот раз пуля пролетела где-то далеко от Карен. Впившись зубами в нижнюю губу, та боролась с истеричным смехом. Добрая старая миссис Гроссмюллер! Такая мелочь, как пуля, ее не остановит; старая дама обошла дом и теперь колотила в заднюю дверь. А

Мириам потеряла голову, стреляя вслепую на стук. Карен потеряла счет сделанным выстрелам. Хотя теперь это уже не имело значения, Настала пора действовать, дальше тянуть было нельзя.

Карен поднялась на колени и откинула руку назад, собираясь метнуть свое оружие. Но тут она услышала нечто такое, что заставило ее подумать, не лопнул ли в конце концов у нее мозг. Из глубины дома продолжал доноситься шум, но несомненно — несомненно в замке входной двери поворачивался ключ. Замок, как обычно, заело.

Только у одного человека были ключи от дома.

Карен поняла, что сейчас произойдет и как мало она может сделать, чтобы этому помешать. Крик или призыв о помощи только подтолкнут Черил. Карен заставила себя встать.