– Ну, я, пожалуй, сосну, – вяло проговорил Джейк. – Надеюсь, Лео, тебе здесь понравится. Когда-то тут было просто здорово.

Он закрыл глаза и задернул маскировочную занавеску.

– Идем, Лео, я покажу тебе кузни, – сказал Уилл.

Перед тем как выйти, Лео оглянулся на свою новую кровать и едва ли не увидел на ней мертвого старосту – еще один призрак, который теперь будет преследовать Лео.

– А как он умер? – спросил Лео. – Я имею в виду – Бекендорф.

Уилл Солас шагал впереди.

– От взрыва. Бекендорф и Перси Джексон взорвали круизный лайнер, набитый чудовищами. Бекендорфу спастись не удалось.

Опять всплыло это имя – Перси Джексон, пропавший парень Аннабет.

«Этот деятель тут повсюду, куда ни ткни», – подумал Лео.

– Кажется, Бекендорф был довольно заметной фигурой в лагере, – сказал Лео. – Ну, до того, как подорвался.

– Очень заметной, – согласился Уилл. – Когда он погиб, весь лагерь переживал. Джейк – он стал главным советником в самый разгар войны. Вообще-то и я тоже. Джейк старался как мог, но он никогда не хотел быть лидером. Он любит делать всякие штуки. А потом, после войны, все пошло наперекосяк. Колесницы девятого домика стали взрываться. Их механизмы портились. Изобретения начали сбоить. Это было похоже на проклятие, и в конечном счете так его и стали называть – проклятие девятого домика. Потом с Джейком произошел этот несчастный случай…

– Связанный с той проблемой, о которой он упомянул?

– Они работают над этим, – без энтузиазма сказал Уилл. – Ну вот мы и пришли.

Кузня напоминала паровоз, въехавший в греческий пантеон и застрявший там. Колоннады белого мрамора у стен, запачканных сажей. Дым из печей, пятнающий великолепный фронтон, украшенный резьбой с изображением богов и чудовищ. Здание это стояло у ручья, крутившего несколько водяных колес, чье вращение передавалось на ряд бронзовых шестерен. Лео услышал скрежет, исходящий из машин, рев пламени, стук молотов по наковальням.

Они вошли внутрь, и с десяток девчонок и парней, работавших над разными изделиями, замерли. От прежнего шума остались только рев мехов и клацанье шестерен и рычажков.

– Привет, ребята, – сказал Уилл. – Это ваш новый брат Лео… да, как твоя фамилия?

– Вальдес. – Лео оглядел ребят в кузне.

Неужели он им всем родственник? Его двоюродные братья происходили из известных семей, но у него была только его мать… пока она не умерла.

Ребята подошли к нему, стали представляться, пожимать руки. Их имена перепутались у него в голове: Шейн, Кристофер, Нисса, Харлей (ух ты, как мотоцикл!). Лео знал, ему этого никогда не запомнить. Слишком их много. Слишком много впечатлений.

Они все были разные – разные типы лиц, оттенки кожи, цвет волос, рост. Ни за что не подумал бы: «Эй, смотрите-ка, это все Гефестово племя!» Но у всех сильные руки, мозолистые, в моторном масле. Даже у маленького Харлея, которому едва ли перевалило за восемь, был такой вид, словно ему выстоять шесть раундов против Чака Норриса – плевое дело.

И у всех ребят на лицах была какая-то грустная серьезность. Плечи опущены, словно им всем досталось от жизни. А у нескольких вид такой, будто их и в самом деле поколотили. Лео увидел два лубка, пару костылей, повязку на глазу, шесть эластичных бинтов и тысяч семь лейкопластырей.

– Ну что ж, ребята, – ухмыльнулся Лео. – Я смотрю, в вашем доме каждый день вечеринки!

Никто не рассмеялся.

Уилл Солас похлопал Лео по плечу.

– Ну, я вас оставляю, ребята. Знакомьтесь. Проводите Лео в трапезную, когда придет время.

– Я отведу, – вызвалась одна из девчонок.

Нисса, вспомнил Лео ее имя. На ней были камуфляжные брюки, безрукавка, выставлявшая на всеобщее обозрение ее мощные руки, и красная бандана на копне темных волос. Если не считать пластыря со смайликом на подбородке, она была точь-в-точь как героиня какого-нибудь боевика – вот сейчас схватит автомат и начнет укладывать одного за другим злобных инопланетян.

– Клево, – сказал Лео. – Мне всегда хотелось иметь сестренку, которая может меня поколотить.

Нисса не улыбнулась.

– Идем, шутник, я покажу тебе, что к чему.

Лео в мастерских чувствовал себя как дома. Он вырос среди механиков и всевозможных инструментов. Мать шутила, что вместо соски в рот совала ему в руку гаечный ключ. Но ничего похожего на здешнюю кузню видеть ему не приходилось.

Один из парней ковал боевой топор. Он постоянно проверял лезвие на бетонной плите. С каждым ударом топор врезался в плиту, как нож в теплый кусок сыра, но парня это не устраивало, и он продолжал затачивать лезвие.

– Что он собирается сразить этой штуковиной? – спросил Лео у Ниссы. – Военный корабль?

– Тут заранее не скажешь. Даже небесная бронза…

– Это что – металл?

Она кивнула.

– Его добывают на самом Олимпе. Очень редкий металл. В общем, он при ударе рассеивает монстров, беда только в том, что у самых крупных из них удивительно толстая шкура. Вот, например, драгоны…

– Ты хочешь сказать «драконы»?

– Это родственный вид. Разницу ты узнаешь на занятиях по истреблению чудовищ.

– Истребление чудовищ? Ну да, у меня уже есть черный пояс в этом боевом искусстве.

Девушка даже не улыбнулась. Лео надеялся, что она не все время такая серьезная. Должно же в его семье по отцовской линии быть хоть какое-то чувство юмора.

Они прошли мимо двух парней – те работали над какой-то бронзовой заводной игрушкой. По крайней мере, ему так показалось. Это был кентавр – наполовину конь, наполовину человек – размером в шесть дюймов и вооруженный миниатюрным луком. Один из парней покрутил хвост кентавра, и тот ожил – поскакал по столу с криком: «Умри, комар! Умри, комар!», стреляя во все вокруг.

Такое уже явно происходило раньше, потому что все, кроме Лео, попадали на пол. Прежде чем один из ребят схватил молоток и резким ударом измолотил кентавра на мелкие кусочки, в рубашку Лео впились шесть стрел размером с иглу.

– Чертово проклятие! – Парень воздел молоток к небесам. – Мне нужен всего лишь волшебный истребитель жуков! Неужели я прошу слишком много?

– Опа, – проговорил Лео.

– Ну, ничего страшного. – Нисса вытащила иголки из его рубашки. – Идем дальше, пока они не соорудили нового.

– И часто такое случается? – Лео на ходу потер грудь.

– В последнее время все, что мы делаем, оборачивается такой вот ерундой.

– Проклятие?

Нисса нахмурилась:

– Я не верю в проклятия. Но что-то тут не так. И если мы не решим проблему с драконом, все будет еще хуже.

– Проблему с драконом? – Лео надеялся, что она говорит о миниатюрном драконе, может, о таком, который истребляет тараканов, но что-то ему подсказывало: вряд ли, так просто ему не отделаться.

Нисса подвела его к большой карте на стене – ее изучали две девчонки. На карте был изображен лагерь – полукруг земли, ограниченный Лонг-Айлендским проливом на севере, лесом на западе, домиками на востоке и кольцом холмов на юге.

– Он должен быть где-то на холмах, – сказала первая девчонка.

– Мы там уже искали, – возразила вторая. – Уж если где прятаться, то лучше в лесу.

– Но мы уже расставили ловушки…

– Постойте-ка, – вмешался Лео. – Вы что, потеряли дракона? Настоящего дракона в натуральную величину?

– Это бронзовый дракон, – объяснила Нисса. – Но он и в самом деле автоматон, механизм, сделанный в натуральную величину. Дети Гефеста соорудили его много лет назад. Потом он потерялся в лесу, но сезона два назад его нашел Бекендорф – он был разобран на части, но Бекендорф собрал их воедино. Дракон помогал защищать лагерь, но он… немного непредсказуемый.

– Непредсказуемый, – повторил Лео.

– Он ломает и крушит домики, поджигает людей, пытается есть сатиров.

– Это называется «немного»?

– Ты прав, – вздохнула Нисса. – Один только Бекендорф и мог с ним управляться. Потом Бекендорф погиб, и дракон совсем распоясался. В конце концов он просто взбесился и убежал. Время от времени он появляется, разрушает что-нибудь и снова исчезает. Все ждут, что мы его найдем и уничтожим…