– А вот это действительно интересно, – Канарис откинулся в кресле и спросил: – Нам известно месторасположение этого полигона?

– Да, примерные координаты у нас есть, – кивнул Штольц.

– Отлично, полковник! – воскликнул Канарис.

– Но есть одна проблема, – кашлянул Штольц.

– И какая же, полковник? Надеюсь, мы способны ее решить?

– Боюсь, что нет, господин адмирал.

– Это почему же?

– Московский агент Плутон мертв. Он застрелился. Наши люди проверили эту информацию.

– Покончил жизнь самоубийством? – брезгливая гримаса исказила лицо адмирала.

– Да, он застрелился, – подтвердил Штольц. – Нам потребовались годы и поистине титанические усилия, чтобы внедрить его в русскую контрразведку. А в результате…

– Действительно, печальная новость, – вздохнул адмирал. – Понимаю, полковник, ваше разочарование. Такие агенты, как Плутон, ценятся на вес золота.

Они немного помолчали, затем Канарис спросил:

– Вы не установили, почему агент покончил жизнь самоубийством?

Штольц пожал плечами:

– Мы знаем только, что это было самоубийством. Все факты говорят об этом. А почему он свел счеты с жизнью, об этом остается только догадываться. Возможно, он почувствовал или узнал, что его схватят, и у него сдали нервы.

– Полковник, – внимательно посмотрел в глаза Штольца Канарис, – а вы не исключаете какой-нибудь игры со стороны русских?

– Я, конечно же, обдумывал и эту версию, господин адмирал. Но какая здесь может быть игра? Агент Плутон – многократно проверенный человек, и мы точно знаем, что он застрелился.

– А перед этим передал информацию, – подхватил Канарис.

– Нет, здесь все чисто. И сведения, которые Плутон успел нам передать, без преувеличения – сверхважные.

Канарис на несколько минут задумался, а затем произнес:

– Пожалуй, я с вами соглашусь, полковник. Так что нужно браться за эту работу. Быстро, оперативно и четко, как вы умеете это делать. Подготовьте мне план операции – и вперед. Надо отправлять диверсионную группу на полигон, чтобы добыть необходимые нам сведения. Причем отобрать нужно самых лучших диверсантов. Как вы понимаете, действовать им придется в глубоком тылу. Тут необходим особый сорт людей, проверенных и высокообученных. Словом, мы должны послать на этот полигон нашу элиту. Если русские на самом деле испытывают сверхмощное оружие, мы должны многое о нем узнать: боевые характеристики, технологию изготовления… То есть все ценное, а главное, сделать это нужно в кратчайшие сроки.

– Слушаюсь, господин адмирал, – кивнул Штольц.

– Я лично буду следить за ходом этой операции. Назовем ее «Гарпун», – задумчиво произнес Канарис. – А вы непосредственно будете отвечать за успешность ее выполнения. Вам все ясно, полковник? – с нажимом спросил адмирал.

– Да, вопросов у меня нет, господин адмирал.

– Вот и прекрасно. Тогда действуйте.

– Есть один положительный момент, о котором я должен вас проинформировать, господин адмирал.

– Какой?

– В тех краях, в глухой таежной деревне, действует завербованный еще в 1938 году агент. Он периодически выходит с нами на связь.

– Вы даже в тайге держите агентов? – улыбнулся Канарис.

– Дело в том, что русские строят в Коми несколько военных заводов. Танки, самолеты, стрелковое оружие… А по роду службы мы должны все знать.

– Это похвально, Штольц, – Канарис потянулся в кресле, – но теперь надо бросить наших лучших оперативников и агентов на решение задач операции «Гарпун». Вопросы есть, полковник?

– Мне все предельно ясно, господин адмирал.

– Тогда действуйте, полковник. Тянуть нам нельзя, ситуация не позволяет. Ставлю задачу через неделю отправить нашу группу к полигону. Ровно через неделю, не позже, – повторил Канарис. – Докладывайте о ходе операции мне лично, а я в свою очередь буду докладывать фюреру. Вы уж постарайтесь, полковник, чтобы «Гарпун» попал в цель, и тогда я обещаю вам повышение в звании, боевые награды и новую, более высокую должность.

Штольц вскочил и подобострастно крикнул:

– Хайль Гитлер!

Когда полковник вышел, Канарис встал и подошел к большому глобусу, стоявшему у шкафа. Он нашел автономную советскую республику Коми. «В недрах тайги прячется секретный советский военный полигон, на котором успешно испытывают сверхоружие. Удача сама идет к нам в руки. Гитлер в последнее время не очень-то доволен нашей работой, так что операция «Гарпун» при успешном ее выполнении снова поднимет Абвер в глазах фюрера. Поэтому ставки не просто высоки, они заоблачны, – размышлял Канарис, стоя рядом с глобусом и покручивая его правой рукой. – Эта операция слишком много значит для нас, подхалимов у Гитлера хватает, и они нашептывают ему о том, что Абвер стал неэффективным и, мол, пора его реорганизовывать и менять старика Канариса. Эту операцию послал нам Бог.

Канарис сел за стол и, сняв с аппарата телефонную трубку, связался со Штольцем.

– Полковник Штольц, – послышалось в трубке.

– Послушайте, Штольц, на операцию «Гарпун» не жалеть никаких сил и средств. Другого результата, кроме как полный успех, просто не может быть. Вы поняли, Штольц?

– Да, господин адмирал.

– Вот и великолепно. Активизируйте работу, подключайте к ней лучшие силы, лучшие умы контрразведки. Работайте днем и ночью, главное, чтобы это было результативно. Повторяю, обо всех этапах подготовки и проведения операции докладывайте лично мне. Если потребуется помощь, поддержка с моей стороны, звоните мне хоть ночью домой. Я верю в вас, Штольц, – тихо, но твердо закончил Канарис.

– Операция «Гарпун» пройдет успешно, – заверил адмирала Штольц.

– Другого ответа от вас, полковник, я и не ожидал. Действуйте, – Канарис повесил трубку.

Накануне вылета группы Когтя на полигон в Коми полковник Костомаров отпустил майора домой в семь вечера. Когда Коготь около восьми часов вошел в свою квартиру, Варя после дежурства мылась в ванной. Он разделся, прошел на кухню, открыл банку свиной тушенки, нарезал сала, достал из кадки соленый огурец и водрузил на стол бутылку водки. Два граненых стакана были естественным приложением.

Коготь сел за стол и стал ждать жену. Варя вышла из ванной обнаженной, на плече у нее висело белое полотенце. Повернув голову в сторону кухни, она взвизгнула, прикрывая голое тело полотенцем.

– Господи, Володя, как ты меня напугал! – воскликнула женщина. – Я же подумала, что у нас в доме кто-то чужой, может, грабитель или еще кто. Ты же так рано никогда не возвращался.

– А сегодня вот вернулся раньше. И сказать по правде – не зря. Было на что посмотреть.

Майор встал, подошел к жене и, погладив ее мокрые волосы, крепко поцеловал в губы, обхватив двумя руками за талию. Потом он подхватил Варю на руки и отнес в спальню. Уложив женщину на кровать, он стал ее целовать, прижимая к себе.

Быстро сняв одежду, Коготь прошептал Варе на ухо:

– Я же говорил тебе, что мы встретимся в постели. Так оно и вышло. Я люблю тебя, Варя. Очень люблю, – целуя жену в шею и грудь, тихо сказал Коготь.

– Я тоже тебя очень люблю, Володя.

Позже они пошли на кухню ужинать. Майор открыл ножом бутылку водки, плеснул немного Варе, а себе налил побольше.

– В кои-то веки мы ужинаем вместе, – покачала головой Варя и рассмеялась, а потом серьезно добавила: – Ты меня так испугал, Володя, если бы ты только знал…

– Нужно было быть чуть собраннее и внимательнее, тогда ты заметила бы в прихожей мои сапоги и успела бы одеться, – улыбнулся Коготь. – Хотя это и не обязательное условие. В любом случае, ты не испугалась бы.

– Я же, Володя, гражданский человек, а не военный. Пришла в шесть часов с дежурства, немного полежала на диване, отдохнула. Сегодня был тяжелый день, хотя и прошлые дни были нелегкими. Потом я нагрела в тазике воды и пошла в ванную мыться.

– И тут в дом пробрался я, – подтрунивая над женой, засмеялся Коготь, – похитил красавицу и соблазнил ее в спальне.