Майор кивнул и промолчал.

– В соседней комнате ваши люди уже завтракают, там и ваша пайка, товарищ майор. Так что идите подкрепитесь. Все, что вы просили в плане оружия и так далее, мои солдаты принесли.

– Хорошо, Семен Петрович. Спасибо, – сдержанно поблагодарил Коготь.

– Вы пойдете без рации? – поинтересовался полковник.

– Почему? Мы захватим свою, новой модели, испытанную.

– Понятно, значит, связь будет. Ну, я пойду. Дела. А вам желаю удачи. Ждем вас обратно, – Веригин развернулся и вышел.

Плотно позавтракав хорошо разогретой перловой кашей, щедро заправленной свиной тушенкой, офицеры СМЕРШа облачились в маскхалаты, погрузили в вещмешки сухпайки, патроны, взяли оружие, рацию и, спустившись по лестнице вниз, вышли из здания штаба. У входа стояли вчерашние «Виллисы». Погрузившись в джипы, смершевцы поехали, огибая ангар, к видневшейся вдали вышке.

Выгрузившись, офицеры группы Когтя поправили амуницию. Солдат спустился с вышки и открыл железные ворота, встроенные в ряд колючей проволоки. Смершевцы один за другим вышли с территории полигона и направились вглубь леса.

– Какой план, товарищ майор? – поравнявшись с Когтем, спросил Андронов.

– В первую очередь обойдем полигон, постараемся посмотреть на него глазами врага, – взглянул на капитана майор.

– Что ж, разумное решение, – произнес Андронов.

– А потом нужно пройти к одному таежному озеру. Вчера перед сном, после того как я изучил документы и карту местности, мне пришла в голову одна мысль. Проверю все на месте, тогда и поговорим. Пока это только предположения. Вернемся к этому разговору позже, Степан Иванович.

– И сколько до этого озера топать? – спросил капитан.

– Если верить карте, километров пятьдесят по тайге.

– Не проспект, конечно, но зато здесь свежий воздух, а движение, как говорили древние, – это жизнь, – пошутил Андронов.

– Выходит, что будем жить на полную катушку.

Продвигаясь неподалеку от полигона и огибая при этом минные поля, обозначенные на карте, Коготь и его бойцы часто останавливались, рассматривая полигон. Майор то и дело доставал из кармана маскхалата блокнот, карандаш и делал пометки. В небольшой низине он остановился.

– Надо бы залезть на одну из этих сосен, – Коготь посмотрел на высокие, стройные деревья, окружавшие офицеров со всех сторон. – Судя по карте, в этом месте небольшая плотность охранных вышек, хочу глянуть на все это сверху. Кто полезет со мной за компанию, для подстраховки?

– Разрешите мне, товарищ майор? – улыбнулся другу лейтенант Самойлов.

– Разрешаю. Думаю, мне понадобится врачебная помощь на такой высоте.

– Это вряд ли, и не на такие высоты забирались, – намекнув на бой под Смоленском, сказал Самойлов.

– Тогда вперед, – Коготь отдал свой автомат Андронову, а Самойлов оставил снайперскую винтовку своему коллеге, снайперу и радисту Егорову.

Возле сосны Самойлов наклонился. Майор с разбега вскочил на спину друга и, подпрыгнув, ухватился за одну из веток. Затем он подтянулся и принялся карабкаться вверх. Поднявшись примерно до середины сосны, Коготь посмотрел вниз. Самойлов карабкался вслед за ним, отставая на пару метров.

Усевшись на ветке и смахнув пот, майор сказал:

– Надо передохнуть.

Подтянувшись на длинной ветке, лейтенант сел рядом и ответил:

– Есть, товарищ майор.

– Андрей, перестань. «Товарищ майор» я для тебя в строю и в бою, а сейчас я ничего такого не наблюдаю, – Коготь перевел дыхание.

– Это я так, по привычке, Володя.

Коготь познакомился с Самойловым в Москве, еще до войны. Майор оканчивал в то время военное училище. Однажды, возвращаясь из увольнения ранней весной, он заметил в одном из переулков, как трое хулиганов избивают какого-то парня. Коготь бросился на выручку и мощным хуком справа сбил с ног самого дюжего из хулиганов. Это было неудивительно, потому что к тому времени Володя уже два года занимался боксом и успел занять третье место на боксерском чемпионате Москвы.

Один из нападавших выхватил нож и бросился на курсанта. Коготь ушел с линии атаки и перехватил бьющую руку хулигана, но тот порезал Володе запястье. Несмотря на сильное кровотечение, курсант сбил врага с ног, нанеся два мощных удара в голову, и обезоружил его.

Коготь поднял голову и увидел, как парень, которого избивали, пришел в себя и колотит, прижав к стене, согнувшегося в три погибели хулигана.

– Все, ему хватит, уходим, – сказал Коготь парню.

Увидев, что у его спасителя из руки хлещет кровь, парень вызвался помочь, сообщив, что он учится на третьем курсе медицинского института. На скамейке в одном из старых московских двориков студент снял с себя куртку, а затем и рубашку, которую тут же разорвал и использовал в качестве бинта для перевязки руки курсанта, спасшего его от нападения хулиганов.

– Надо бы продезинфицировать рану, иначе может быть заражение крови. Я живу здесь неподалеку, пойдем со мной, ведь ножевая рана – дело нешуточное, – серьезно сказал студент.

Андрей оказался сыном потомственных врачей. Его отец, Виктор Борисович, был профессором медицины, известным в стране хирургом. Мать, Александра Васильевна, работала гинекологом в одном из московских роддомов.

Увидев раненого курсанта и сына с синяком под правым глазом, Александра Васильевна изменилась в лице и позвала мужа. Узнав, что курсант защитил Андрея от хулиганов, Виктор Борисович осмотрел рану, похвалив сына за хорошую перевязку. Тут же, дома, прославленный хирург продезинфицировал порез и зашил рану. Андрей наблюдал за операцией, сидя на стуле и приложив к синяку небольшой кусочек льда.

Так молодые люди и познакомились. Они вместе ходили по выходным на футбольные матчи, в кино, а затем их пути разошлись на три года. Коготь поехал служить в Смоленск, а за несколько дней до начала войны в их часть прибыл молодой врач Андрей Самойлов, который на следующий день во время стрельб поразил бывалых офицеров меткостью стрельбы из пистолета. Коготь только улыбался, наблюдая за тем, как его друг поражает одну мишень за другой. Только он один на стрельбище знал, что Андрей – мастер спорта по стрельбе из пистолета.

– Ты что замолчал, Володя? – спросил Самойлов.

Коготь посмотрел на друга и усмехнулся:

– Вспомнил, как ты избивал хулигана возле стены, а затем лихо разорвал свою рубашку и остановил кровотечение из моей раны.

– Да, были ведь дни золотые, – с ностальгией протянул Андрей. – Обещай мне, Володя, что когда закончится война, мы при первой же возможности сходим на футбол. И Варю прихватим с нами.

– Обязательно, она любит спорт. Но мы пойдем не втроем… – интригующе понизил голос Коготь.

– А кого еще ты хочешь позвать, Володя? – удивился Самойлов.

– Твою будущую жену, кого же еще. Хватит, Андрей, тебе уже ходить в холостяках.

– Значит, чтобы сходить с лучшим другом и его замечательной женой на футбол, я должен жениться?

– Непременно. Это даже не обсуждается.

– Ради этого я готов отправиться в ЗАГС в первый же послевоенный день.

Друзья рассмеялись.

– Ну что, до верхушки осталось не так уж и много, – произнес Коготь.

– Ровно половина, – вздохнул Андрей.

– Так чего же мы сидим? Вперед!

Майор приподнялся, ухватился за ближайшую ветку и продолжил карабкаться по сосне. Добравшись до верхушки дерева, они огляделись. До полигона было не более четырехсот метров. Коготь пригляделся к близлежащему участку полигона. В этом месте примерно полуторакилометровый участок периметра прикрывала всего лишь одна вышка. «Вот здесь-то и кроется ахиллесова пята полигона, опытная группа немецких диверсантов запросто ночью может пробраться в этом месте. Если бы я вел эту группу, то направил бы ее только сюда, потому что другие участки полигона охраняются в разы лучше. Наши понадеялись на мины? Но диверсанты прекрасно обучены проходить минные поля», – подумал Коготь.

– Как-то здесь не очень-то весело, – словно уловив мысли друга, заметил Самойлов, – всего одна вышка на таком расстоянии. Не маловато ли?