Жаль, что этот анекдот из всей его компании можно было рассказать одному только Гришке Холину. Остальные просто не поймут, к чему это он. Мешок вдруг поймал себя на мысли, что в последнее время ему всё меньше нравятся его знакомые, и всё больше порно: «Холину, кстати сказать, на самом деле тоже не помешало бы заменить каждодневное бухло на порно»…

В очередной раз капитально застряв в неслабой, но исходя из проложенного маршрута всяко последней пробочке, Мешок раскурил сигарету, чуть приглушил гитарные стенания Эрика Клэптона и как бы безразлично поинтересовался у Прилепиной:

— Как там поживает наша божья старушка Демичева? Азербайджанцы более не досаждают?

Ольга не уловила подвоха в его вопросе, а потому доложилась откровенно и бесхитростно:

— Всё хорошо. Через две недели слушания. Представляете, Александра Яковлевна, готовясь к выступлению в суде, даже записалась к парикмахеру? Хочет выглядеть настоящей примой.

— Как мило! — лукаво прищурился Мешок. — А кран у неё больше не течет?

— Нет, Виталий вчера всё починил, — подтвердила Прилепина и осеклась, лишь теперь сообразив: куда, собственно, клонит начальство.

— Ай молодца! И сколько же Вучетич за это со старухи поимел?

— Нисколько.

— Напрасно. По мне так сантехническая деятельность вполне может быть приравнена к творческой. Запрет на которую сотрудникам милиции законом не возбраняется.

— Глумитесь?

— Как можно?! Напротив, я всегда радуюсь проявлениям инициативы со стороны подчиненных. В самом деле: к чему заниматься крючкотворством? Коли возникла необходимость отправить оперативника в служебное время чинить кран — надо срочно отправлять. И «пусть весь мир подождет»!

Ольга, насупившись, попыталась оправдаться:

— Андрей Иванович, я не…

— А я — да! — резко перебил её Мешок. — Я безмерно уважаю ваши оперские таланты, Ольга Николаевна. Особенно в связи с недавними событиями. Но хотел бы напомнить, что в этом подразделении пока ещё я — начальник. Поэтому позвольте в следующий раз вопросы расстановки вверенных мне сил и средств согласовывать именно со мной. Минимум — ставить меня в известность!

— Простите. Я действительно…

— Прощаю! — Мешок снова не дал ей договорить. Он уже пожалел о том, что взялся выместить на Прилепиной своё скверное настроение и в эту минуту чувствовал себя некомфортно. — Вы действительно… — он обернулся к Ольге и, сглаживая неловкую ситуацию, улыбнувшись, докончил: — …вы действительно выглядите сегодня потрясающе!

Испытав лёгкое смущение от весьма и весьма неравнодушного начальственного взгляда, Прилепина поспешила сменить тему, невзирая на всю её (темы) приятность:

— А мне сегодня с утра Василий Александрович звонил. Ворчал-обижался, что его окончательно все позабыли-позабросили. Настойчиво зазывал в гости.

— Я даже догадываюсь, почему именно «настойчиво зазывал».

— И почему же?

— Согласно поступившим агентурным данным, Лидия Станиславовна активнейшим образом взялась за здоровье супруга и отныне строго-настрого запрещает ему выпивать без наличия весомого повода, — усмехнулся Андрей. — Но согласен, надо бы уважить старика. Сегодня вряд ли получится. Да и завтра, пожалуй, тоже. Но вот в пятницу… А что? Может, не станем откладывать в долгий ящик, а прямо в эту пятницу вместе и махнём? Вы как?

— Давайте попробуем.

— Отлично! Тогда сразу после работы и подорвёмся… Уф-ф, ну слава богу, прибыли! — Мешок вывернул машину в ближайший карман и притормозил у здания Следственного управления. — Не доводилось бывать? Нет? Тогда прошу: следственная гавань, она же бухта с романтическим названием «Барахта». Вперед, Ольга Николаевна, нас ждут великие дела. Ибо иных в производстве господина Викула не бывает…

…Трудно сказать, насколько действительно великим было дело, возбужденное в отношении замглавы администрации Курортного района, но Олег Викентьевич вызвал в свой кабинет представителей «гоблинов» именно в связи с этой историей. Точнее — с теми драматическими событиями, которые случились непосредственно после ареста господина Быкова.

— …Все улики, вся доказуха были у нас практически на руках. — с нарастающим раздражением объяснял Викул. — Оставались буквально самые мелочи. А тут такое! Про взрыв в коттеджном поселке «Полоса прибоя», надеюсь, слышали?

— Читали. В утренней сводке, — подтвердил за двоих Мешок.

— Вот, это как раз Пущина, взяткодателя нашего, на атомы разложили. Я ему на сегодня повестку выписал и: «Вот тебе, Олежек, совочек и веничек, соскребай клиента!»… Э-эх, оперативно работают, с-суки!

— Зацепки, свидетели есть?

— Есть записи камеры из дома напротив: за пятнадцать минут до взрыва к убиенному приезжал какой-то мужик. Похоже, привез тот самый кейс, в который было вмонтировано взрывное устройство.

— Уже кое-что.

— Дохлый номер! «Копейка», номера не читаются. Да и те, скорее всего, левые. А мужик из серии: многие парни плечисты и крепки, многие носят очёчки и кепки. Показали запись соседям: клянутся, что раньше никогда его здесь не видели. Хотя опознаваемость там… Ну да что я тебе объясняю!

— Раз Пущин впустил его в дом, значит были знакомы, — не сдавался Мешок. — Обратно какой-никакой хлеб.

— Ну то, что нахлебаемся, — это точно!

— А почему вы сразу решили, что ликвидация произведена именно в интересах арестованного чиновника? — неожиданно спросила доселе молчавшая Прилепина.

Этот на первый взгляд банальнейший вопрос тем не менее застал Викула врасплох. Он посмотрел на Ольгу с лёгким удивлением и ответил не сразу:

— Есть избитый, но до сей поры актуальный юридический принцип: «Ищи, кому выгодно». Так вот здесь — примерно тот самый случай.

— «Cui prodest?» принцип любопытный. Вот только не всегда работающий.

— Даже так? — еще больше удивился Олег Викентьевич.

— Именно так, — тряхнув чёлкой, невозмутимо подтвердила Прилепина. — Этим принципом бывает затруднительно объяснить многое плохое и почти невозможно всё хорошее.

— Ну, начнем с того, что «всё хорошее» — это не по нашему ведомству.

— Допустим. Тогда давайте сосредоточимся только на плохом. Мне кажется, Олег Викентьевич, что ваш вопрос сугубо из области формальной логики. Исходя из которой вы невольно смешиваете две импликации: 1. Если некто А организовал событие В, то оно ему выгодно. 2. Если некоему А выгодно событие В, следовательно, он его и организовал. Так вот второе — совершенно алогично. Если подозреваемому Быкову выгодно, по вашим словам, убийство Пущина, это еще не означает, что он его и организовал.

— Как она тебя срезала, а, Олежек? — оживился Мешок, искренне радуясь Ольгиным успехам. — Ну, что же вы замолчали, господин следователь? Парируйте!

Викул поморщился и ответил уклончиво:

— Коллеги, я предлагаю отложить нашу с вами дискуссию о добре и зле на лучшие времена.

— «Лучшие времена скоро наступят», — хохотнув, процитировал Бендера Андрей.

Раздосадованный, а потому не расположенный к шуточкам следователь, пропустил цитату мимо ушей и продолжил вещать о своём…

…- Таким образом, на данный момент в наборе живых козырей у нас осталась лишь секретарша Быкова — некая Светлана Ковелина. Согласитесь, что в свете вчерашних событий есть основания обеспокоиться ее судьбой.

— Она что, дала показания на своего шефа? Вообще-то, для секретарш такие вещи во все времена считались моветоном, — в который раз высказала сомнения абсолютно не тушующаяся Прилепина.

Олег Викентьевич пожал плечами:

— Ну, кто знает: возможно, он ее чем-то не удовлетворял?

— Скорее, тогда это она его. Не удовлетворяла. Чем терзалась!

М-да, похоже, в пасть Мешку явно залетела смешинка.

— В любом случае, моё определение о применении мер безопасности в отношении гражданки Ковелиной начальством завизировано, — натянуто-невозмутимо докончил вводную Викул. — Посему давайте перейдём к делу. — Он подвинул к себе телефонный аппарат и набрал местный номер дежурного. — Пичугин? Это Викул говорит. Распорядитесь, чтобы гражданку Ковелину проводили ко мне в кабинет… Да… — следователь положил трубку и почти просительно посмотрел на Мешка. — Андрей, личная просьба: давайте попробуем в этом деле обойтись без неприятных неожиданностей. Очередная детективная история в духе «старуха Демичева» не нужна ни нам, ни вам…