— Кто вас нанял?

Евгений усмехнулся, помотал головой.

— Зря. Есть совсем простой способ заставить вас заговорить. Сейчас мы снимемся с якоря и возьмем курс на Сутеево. А навстречу нам пойдет катер с Козловой на борту. Так будет быстрее. Минут через тридцать вы мне все разложите по полочкам!

Хализев встал и направился к двери.

— Погодите!.. — Евгений лихорадочно соображал, что предпринять. — Она ничего не знает.

— А мне и не нужно, чтобы она что-то знала. Вполне достаточно того, что знаете вы. — Хализев взялся за ручку.

— Стойте! — От удара по голове мутило. Все двоилось в глазах. — Стойте, Хализев. Не троньте ее.

Евгений помолчал еще секунд двадцать, просчитывая все варианты.

— Гарантий, как я понимаю, никаких? — еще потянул время.

— Ну почему же? Вы называете того, кто вам платит, а я снимаю пост в Сутееве.

— А что будет со мной?

— Это будет зависеть от вашего ответа.

«Все равно он прав: так или иначе — я труп. Я знаю имя убийцы и почти наверняка — заказчика… Они меня не выпустят ни при каких обстоятельствах…»

— Ладно, черте вами со всеми!.. Гори вы синим пламенем со своими разборками… Ваша взяла…

— Давно бы так. И кто же?

— Гридин.

— Кто?!

— Гридин, губернатор…

— Лжете?!

— А вы спросите у него.

«Или этот московский сыщик блефует… но тогда он должен быть просто гением… Или Костя действительно давно никому не доверяет…»

— Зачем же Гридину понадобилось нанимать частного детектива? У него мало спецслужб?

— Ваши спецслужбы — дерьмо продажное, — сплюнул Евгений. — После нераскрытых убийств питерского нефтяного магната и замдиректора судоверфи Гридин никому не верит. И прокурору вашему Федину в том числе.

Это походило на правду.

— Он вам платил?

— А вы думаете, я стану работать «на шару»? Я профессионал, у меня лицензия есть.

Теперь за киллера нельзя было выдать даже его труп, раз его нанял сам губернатор. Больше он был не нужен. Хализев встал и, не говоря больше ни слова, вышел.

Кровь остановилась, но шум в голове не утихал. Евгений попытался раскачать стол, и это оказалось не таким уж нереальным делом. Привинченная к полу «лапа» — основание металлической ножки — дала трешину, расширяющуюся с каждым толчком. Он попробовал перехватить руки, но ничего не получалось. Пришлось влезть под низкий стол, надавить плечом. Послышался щелчок, ножка спружинила. Теперь ее нужно было отогнуть сантиметров на пять, чтобы пропустить под нею наручники. Евгений попытался сделать это ногой, но не во что было упереться, переборка была далеко. Он присел на корточки, подставил плечо и приподнял угол стола. Ножка оторвалась, но кисти рук в таком положении до пола не доставали. Наконец он выбрал нужную позицию: приподнимаясь на одной ноге, другой уперся в основание сломанной ножки и надавил. Зазор увеличился. Зайдя сбоку, Евгений встал на колени, уперся руками в пол и резко, изо всех сил потянул на себя ножку замком «браслетов». Ножка спружинила, расстояния не хватило; «браслеты» едва не содрали кожу с костей. Отдышавшись и переждав приступ боли в руках, он сконцентрировался. Прикинул траекторию рывка: по ножке вскользь, до упора кулаком в пол и — на себя…

«Ай да Гридин, — думал Хализев, стоя на палубе. — И мне ничего не сказал… Значит, и меня подозревал?..»

К яхте приближался маленький прогулочный катер Асхада Атуева.

— Что с этим делать, Аркадий Давыдович? — справился Джарданов из-за плеча.

Хализев задумался об участи Столетника — не пригодится ли он на случай объяснения с Гридиным?.. Пожалуй, он принесет больше вреда, чем пользы… Тревожило другое. Только что позвонил Дворцов. УФСБ вышло на след Евдокимова, подбираются к Дворцову. Значит, Гридин все-таки предпочел идти ко дну вместе со всеми. Ну нет, Костя! Не выйдет… Давыдов якобы ездил к губернатору на аудиенцию… Что они там задумали?..

Не хотелось терять Евдокимова — верный человек, припаянный наглухо. Как он лихо кокнул матерого киллера Портнова — по высшему разряду… Сам все продумал, сам провернул, даже «угла» татуированного подставил. Может, не надо было им во второй раз рисковать?.. Но кроме него, Портнова никто не видел — тот только ему доверял… А Козлова он сам вызвался чикнуть — еще бы: двадцать кусков!.. Ай, влип ты, Евдоким!.. Теперь тебя самого нужно прятать…

Плохо!..

Первая заповедь, которую Евгений вывел для своего стиля «рыси», гласила: «Невозможное — удел спонтанности. Хорошая атака — это хорошо подготовленная атака».

Задержав дыхание, он собрал внимание на самом кончике ножки стола и, одновременно с резким рывком, выдохнул… Кровь сочилась из-под «браслетов», выступила на содранной коже кулаков. Кисти оставались скованными, зато теперь он мог свободно передвигаться по каюте. Ухватившись за ножку, он уперся ногой в край стола и отломал ее. В замкнутом пространстве каюты это оружие вполне могло соперничать с пистолетом. Путь через иллюминатор отпадал: одежда намокнет, потянет на дно; снять куртку не позволят наручники. Тем более до берега далеко — увидят, начнут стрелять. По той же причине не имело смысла выходить за дверь: даже если удастся убрать ближнего к каюте — выстрелит кто-нибудь из находящихся на палубе. Нет, так он превратится в мишень. Евгений приставил ножку обратно и вернулся в то положение, в котором его оставил Хализев…

Евдокиму знать об опасности пока рано. Он еще может пригодиться. К тому же узнает — неизвестно, как себя поведет. Уйдет в лучшем случае… Тертый волчара!

«Нет, Костя, — продолжал мысленный разговор с Гридиным Хализев, — яхта, машина, вилла, деньги — все ничто! Вот когда у тебя будет свой личный, «карманный» наемный убийца, который не остановится ни перед чем, тогда ты можешь сказать, что у тебя есть реальная власть!..»

— Скормите его рыбам, — махнул Хализев рукой и пошел навстречу пришвартовавшемуся Атуеву.

Атуев пожаловал с Русланом. Двухметровый сутулый борец в кожаном пальто первым ступил на палубу, неся в вытянутых руках ящик с французским коньяком.

— Принимай гостей, Аркадий! — весело крикнул Атуев с катера, заглушив мотор. — Да хранит Аллах твой корабль!

— Милости прошу, крутейшие из крутых, — улыбнулся Хализев.

Он облобызался с вечно небритым Русланом, отечески потрепал его за сломанное левое ухо. Обеими руками потряс лапу Атуева.

— Что невеселый, Аркадий? — хлопнул его Атуев по плечу. — Все наши ребята начеку. Этот город наш, даже если твоего глупого друга Гридина больше не будет под луной.

— Пойдем в каюту, Асхад. С утра в душе вес пересохло.

Охранник услужливо распахнул перед ними дверь…

— Сегодня Руслан гуляет!

— Разбогател? — нетерпеливо откупорил бутылку Хализев. Руслан расстегнул пальто, плюхнулся в кресло.

— Двадцать «штук» заработал, Аркадий. Разве это деньги? Целый год готовил товар.

Трое весело засмеялись.

— Рабами торгуешь, Руслан?

— Почему «рабами»? Обижаешь, Аркадий. Патриотами! О моих парнях сам Джохар хорошие слова говорил. Без страха воюют.

Хализев наполнил стаканы.

— Добро, аксакалы. Пусть их пуля не берет.

— Земля им пухом, — засмеялся Атуев.

Сдвинутые стаканы, наполненные до краев, не звенели.

Вошли двое — Джарданов и телохранитель Хализева. Евдокимов оставался где-то снаружи. Сунув руку в карман за ключом от наручников, Джарданов шагнул к Евгению. Телохранитель остановился в трех шагах, щелкнул затвором «Макарова»,

— Не дергайся, — лениво посоветовал Евгению Джарданов.

Руку из кармана он вынуть не успел. Евгений сделал длинный выпад и одновременно ударил его металлической ножкой в висок. Продолжая движение, развернулся на 180°, выбил оружие из руки телохранителя и захватил предплечьями его голову. «Браслетами» притянув противника за шею, он ударил его лбом в переносицу.

Эти двое в драке больше не участвовали.