– Ничего, пообвыкнется, – говорю я и укоризненно качаю головой.

– Надеюсь, – недоверчиво вздыхает Марси.

– Да с ней никаких хлопот, – уверяю я.

– Марси, расскажи про Ма, – просит Эмми.

Следопыт уткнулся мордой в колени хозяйки. Она чешет ему за ухом. Пес жмурится от удовольствия. Нерон дремлет у меня на плече.

– Ах да, ты же ее и не знала вовсе, – отвечает Марси. – Ну, Саба-то ее помнит.

– Не очень хорошо, – говорю я. – Смутно. Она словно… ускользает.

– Ваша Ма была хохотушка, – начинает Марси. – Любила смеяться. В жизни немного поводов для радости, но Эллис всегда их находила. Думаю, поэтому Уиллем, ваш Па, так ее любил.

– Лу такой же, – говорю я. – Он в Ма пошел. Па перестал смеяться после того, как Ма умерла. Я не припомню ни разу.

– Да, – кивает Марси. – Смеяться он перестал.

Мы сидим молча.

– Это я виновата, что Ма умерла, – внезапно заявляет Эмми.

Она тычет прутиком в землю с такой силой, что он разламывается пополам.

Марси внимательно смотрит на меня. Я отвожу глаза.

– Рождение ребенка – опасная вещь, – говорит Марси. – А ты появилась на свет на месяц раньше срока. По мне, так это я виновата.

– Ты? – удивленно спрашивает Эмми.

– Ну, я ведь обещала помочь, – продолжает Марси. – Мы все рассчитали. Я собиралась прийти к Ма за две недели до твоего рождения, принять роды, так же, как было, когда родились Саба и Лу. Иногда мне кажется, если бы я пришла раньше, то Эллис осталась бы жить. Но так думать нельзя. Такие мысли сводят с ума. Я успела спасти тебя, крохотулечку, и этим себя успокаиваю. Потому что, хотя Эллис и умерла, дочь ее живет. Я вижу ее в тебе.

– Правда? – удивленно восклицает Эмми.

– Конечно. Ты пошла в Па, а вот глаза тебе достались от Ма. И еще тут вот… – Марси касается груди Эмми, потом лба. – Я это вижу. Знаешь еще что?

– Что? – зачарованно спрашивает Эмми.

– Твоя Ма очень ждала тебя, – говорит Марси. – Она была очень счастлива, когда узнала, что ты появишься на свет… и она, и Па.

– А я и не знала, – шепчет Эм.

– Что ж, теперь знаешь, – кивает Марси. – Она бы очень обрадовалась такой дочурке, как ты.

Эмми смотрит на меня и снова опускает взгляд в землю.

Я всегда винила ее в смерти Ма. Никогда этого не скрывала. Теперь, когда Марси говорит про это, мне приходит в голову мысль, что никто не в силах захотеть родиться. И не родиться по собственному желанию никто не может. Даже Эмми.

– Дети рождаются, когда приходит их время, – говорит Марси и берет Эмми за руку. – Никто не виноват в том, что твоя Ма умерла. В этом нет ничьей вины.

– Па сказал, что так написано в звездах, – говорит Эмми.

– Ох, детка, на небе ничего не написано, – вздыхает Марси. – Просто некоторые умирают слишком рано.

– Па умел читать по звездам, – возражаю я. – Он всегда говорил, что с самого начала мира все предначертано. Судьба каждого записана там, в небесах.

– Вот про это у нас с Уиллемом и вышел спор, – кивает Марси. – Потому наши пути и разошлись, когда мы покинули Город Надежды. Он искал ответы среди звезд, я же ищу ответы в том, что передо мной, вокруг меня или внутри меня.

– Лу считает, что Па все это выдумал, – говорю я.

– А ты как думаешь? – спрашивает Марси.

– Саба всегда думает то же, что и Лу, – вставляет Эмми.

– Неправда! – горячусь я.

– А вот и правда! – возражает Эмми.

– Что ж, похоже, пришла пора научиться думать самостоятельно, – говорит Марси. – Для меня звезды – это просто звезды.

Она запрокидывает голову и смотрит в небо так долго, будто она уже там, среди звезд и планет, рядом с луной. Словно забыла про нас. Я хмыкаю. Марси вздрагивает.

– Хотя, конечно, я могу и ошибаться, – говорит она с улыбкой.

Эмми валится с ног от усталости, но в хижине спать отказывается. Мы с трудом укладываем ее на Марсину кровать. Сама Марси ложится на красную скамью и закидывает руки за голову. Следопыт пристраивается рядом.

Я сижу у костра. Носком ботинка тычу в тлеющие угли.

– Почему Па не привел нас сюда? – спрашиваю я шепотом, чтобы не разбудить Эмми.

– Да, на Серебряном озере трудно жить, – замечает Марси.

– И день ото дня все хуже, – вздыхаю я.

– Я его звала сюда, – говорит Марси. – После смерти Эллис. Я посторонних не привечаю, но друга в беде никогда не брошу. Здесь нашлось бы место для всех вас. Перебились бы как-нибудь, притерлись. Но ваш Па и слышать ничего не хотел. Сказал, что ему никакой помощи не нужно.

– Лу считает, что Па не хотел уходить с Серебряного озера из-за Ма, – говорю я.

– Ну да, из-за этого тоже, – кивает Марси. – А еще он думал, что там вас не достанет беда. Они с вашей Ма оба так думали.

– Беда? Что за беда? – спрашиваю я.

Марси молчит, словно обдумывает, что ответить.

– Ты ничего не знаешь о мире вокруг, – говорит она. – Он полон тягот и опасностей. Ваши Ма и Па об этом знали, потому и поселились в глуши, на Серебряном озере. Случайных путников там почти нет. Соседей тоже. Так же, как и здесь, у Кривого ручья.

Вспоминаю, как скрытно живет здесь Марси. С дороги тропинку не заметишь, если не знать про ветряные колокольчики на дереве.

– Ты от кого-то прячешься? – допытываюсь я.

– Не то чтобы прячусь, – объясняет Марси. – Скорее, держусь в стороне.

– В стороне от чего? – спрашиваю я. – Па держал нас на Серебряном озере, чтобы быть в стороне?

– Он пытался, – вздыхает Марси. – Правда, у него не вышло.

Что-то в ее голосе заставляет все мое нутро напрячься.

Я вскакиваю, стискивая кулаки.

– Ты знаешь что-то? Знаешь, кто забрал Лу? – цежу я сквозь зубы.

– Нет, не знаю, – отвечает Марси.

– Скажи мне! – требую я.

Она смотрит на хижину, где спит Эмми.

– Пойдем прогуляемся, – говорит она.

Следопыт срывается с места, но Марси поднимает руку.

– Лежать! – велит она.

Пес со вздохом укладывается.

Мы переходим через мостик на луг. Идем вдоль ручья, по долине. Луна заливает тропу серебряным светом. Вода в ручье сверкает, журчит по камням. Я вдыхаю сладкий ночной воздух.

– Расскажи мне, что случилось, – просит Марси. – Расскажи все, ничего не упускай, даже если думаешь, что это не важно.

Я так и делаю. Рассказываю, что произошло. Как мы с Лу на рассвете пошли на свалку, как Лу накричал на Па, как налетела песчаная буря и, наконец, как появились четверо всадников и Проктер Джон.

– Четверо? – переспрашивает Марси. – Как они были одеты?

– Ну, в такие длинные черные плащи и плотные кожаные нагрудники, – вспоминаю я. – А еще у них были кожаные наручья от запястий до локтей.

– В доспехах, – говорит Марси. – Похоже на тонтонов.

– На кого? – недоумеваю я.

– На тонтонов, – повторяет она. – Понимаешь, они всякими делами занимаются. Ну, сведения передают, следят за кем велено, доносят или охраняют, кого прикажут. Убийством тоже промышляют.

– Не понимаю, о чем ты, – говорю я. – Откуда ты знаешь про этих… тонтонов?

– Твои Ма и Па не всегда жили на Серебряном озере, – терпеливо объясняет Марси. – И я не всегда жила у Кривого ручья. Мы познакомились в месте под названием Город Надежды.

– Никогда про такое не слыхала, – недоверчиво говорю я.

– Это такое поселение, – продолжает Марси. – В неделе хода отсюда. Если повезет, конечно. Путь туда лежит через Песчаное море, оно странников не привечает.

– Песчаное море, – повторяю я. – Па рассказывал о нем. Чужаки… тонтоны… отправились туда вместе с Лу. Их следы сворачивают с тропы на север. Думаешь, они увезли Лу в Город Надежды?

– Возможно, – задумчиво говорит Марси. – Туда стекаются все мерзавцы, бандиты и подонки, которые пырнут ножом всякого, кто им придется не по нраву. Все отребье рано или поздно оказывается там. И заправляют всем в городе такие же подонки. А тонтоны сдерживают эту ораву грубой силой, угрозами и дрянью под названием шааль.