ИЗ ЯЧЕИСТЫХ ГЛАЗ СВЕРЧКОВ НА СТОУВ СМОТРЯТ СОТНИ ОТРАЖЕНИЙ, И НА ВСЕХ – ОДИН И ТОТ ЖЕ ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО ДЕВОЧКА НЕ УЗНАЕТ. ЕГО ДЛИННЫЕ ЧЕРНЫЕ ВОЛОСЫ НИСПАДАЮТ НА ЛОБ ДО САМЫХ ГЛАЗ – ЗЕЛЕНЫХ И ХОЛОДНЫХ. ОН НЕ МИГАЯ СМОТРИТ ПРЯМО НА НЕЕ – ЭТО ФЕРРЕЛ. КАК ТОЛЬКО ДО НЕЕ ЭТО ДОХОДИТ, ЕГО ИЗОБРАЖЕНИЕ СМЕНЯЕТ ОБРАЗ ЯЩЕРИЦЫ, ЗА КОТОРЫМ ВОЗНИКАЮТ КОНТУРЫ ВЫЛЕПЛЕННОЙ ИЗ ГЛИНЫ ДЕВОЧКИ, А НА ЕЕ МЕСТЕ ТУТ ЖЕ ОКАЗЫВАЕТСЯ ОНА САМА В СВОЕМ ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ОБЛИКЕ. ГЛАЗА СВЕРЧКОВ ВРАЩАЮТСЯ ВСЕ БЫСТРЕЕ И БЫСТРЕЕ, ОТРАЖАЮЩИЕСЯ В НИХ ОБРАЗЫ РАЗДЕЛЯЮТСЯ И ПЕРЕМЕШИВАЮТСЯ В СТРАННОЙ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ, ВОЗНИКАЮТ ЯЩЕРИЦЫ С РУКАМИ ДЕТЕЙ, ДЕВОЧКИ С ГОЛОВАМИ ЯЩЕРИЦ. ПЕРЕД НЕЙ БЕСПРЕСТАННО МЕЛЬКАЮТ НЕВЕРОЯТНЫЕ КОМБИНАЦИИ ПЛОТИ, И ЭТО ПРОДОЛЖАЕТСЯ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ОНА УЖЕ БОЛЬШЕ НЕ МОЖЕТ ВЫНОСИТЬ ЗРЕЛИЩА ЭТОГО ЧУДОВИЩНОГО КАЛЕЙДОСКОПА. ОНА ПАДАЕТ НА ТВЕРДУЮ ЗЕМЛЮ И РАЗРЫВАЕТСЯ НА ДВЕ ЧАСТИ. ДЕВОЧКА ПЫТАЕТСЯ КРИЧАТЬ, НО У НЕЕ ПРОПАДАЕТ ГОЛОС. ОНА ХОЧЕТ ПРОТЯНУТЬ РУКУ, НО И РУКИ У НЕЕ НЕТ – У НЕЕ ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕТ С ПРАВОГО БОКА. ПРОСТО СОВСЕМ НИЧЕГО. ПОЛНАЯ ПУСТОТА В ТОМ МЕСТЕ, ГДЕ ТОЛЬКО ЧТО БЫЛА ПРАВАЯ ПОЛОВИНА ТЕЛА. ПЕРЕД ГЛАЗАМИ ВСЕ КРАСНОЕ, ОДИН ЛИШЬ КРАСНЫЙ СВЕТ, БУДТО ВЕСЬ МИР ЗАЛИТ КРОВЬЮ, КУПАЕТСЯ В КРОВИ, ПОГРУЖЕННЫЙ В МОЛЧАНИЕ. ОНА НЕ СЛЫШИТ ДАЖЕ БИЕНИЯ СОБСТВЕННОГО СЕРДЦА.

ВИЛЛУМ НЕ ОТРЫВАЯСЬ СМОТРИТ В ПУСТЫЕ РАСКРЫТЫЕ ГЛАЗА СТОУВ:

«Я НЕ ЧУВСТВУЮ ЕЕ».

КРЫСА ПРИНЮХИВАЕТСЯ К СТОЯЩИМ МЕЖДУ НИМИ ДВУМ ТЕЛАМ, ПОТОМ ПЕРЕВОДИТ ВЗГЛЯД С ЯЩЕРИЦЫ НА ГЛИНЯНУЮ ДЕВОЧКУ.

«НЕТ, – СОГЛАШАЕТСЯ ОНА, – НО НАДЕЖДА ПОКА ЕСТЬ. А ТЕПЕРЬ ВОЗЬМИ ЕЕ, ВИЛЛУМ. ТЕБЕ НАДО СПЕШИТЬ. МАБАТАН УКАЖЕТ ТЕБЕ ПУТЬ. А Я ВЕРНУ ФЕРРЕЛА ЕГО НАРОДУ».

КРОЛИК ПОДПРЫГИВАЕТ БЛИЖЕ, И КОГДА СОКОЛ ПОДВИГАЕТСЯ, ЧТОБЫ ОСВОБОДИТЬ ЕМУ МЕСТО, КРЫЛОМ ОН КАСАЕТСЯ КРЫСЫ. ВИЛЛУМ ВЗДРАГИВАЕТ – ЕМУ ВДРУГ ЯВЛЯЕТСЯ СТРАШНОЕ ВИДЕНИЕ, БУДТО ЕГО БРОСАЮТ ТУДА, ГДЕ ВСЕ ОБЪЯТО ПЛАМЕНЕМ И УЖАСОМ: РАЗДАЮТСЯ ПРОНЗИТЕЛЬНЫЕ КРИКИ ДЕТЕЙ, ОТЧАЯННО ПЫТАЮЩИХСЯ ВЫБРАТЬСЯ ИЗ ГОРЯЩИХ СЕЛЕНИЙ; ОБЕЗУМЕВШИЕ, ЗАЛИТЫЕ КРОВЬЮ ЛИЦА ЛЮДЕЙ, ТОЛПАМИ СТРЕМЯЩИХСЯ УБЕЖАТЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ СЕРЕБРИСТЫХ БАШЕН ГОРОДА, КОТОРЫЕ ВЗРЫВАЮТСЯ ОДНА ЗА ДРУГОЙ; КИРА И МАБАТАН ОКАЗЫВАЮТСЯ В ЗАПАДНЕ ГЛУБОКО ПОД ЗЕМЛЕЙ, В ЗАСТЕНКАХ РАСПОЛОЖЕННОЙ ПОД ПИРАМИДОЙ ТЕМНИЦЫ, В ПОЛНОЙ ТЕМНОТЕ, ОНИ СЛОМЛЕНЫ И УМИРАЮТ. В ВИХРЯЩЕМСЯ ПОТОКЕ ВОЗДУХА В ШАХТЕ, ПРОЛОЖЕННОЙ В ЦЕНТРЕ ПИРАМИДЫ, НЕВЕРОЯТНАЯ СИЛА ТЯНЕТ ВИЛЛУМА НАВЕРХ И ШВЫРЯЕТ ЕГО НА ХОЛОДНЫЕ СТЕКЛЯННЫЕ ПЛИТЫ, ПОКРЫВАЮЩИЕ САМУЮ ВЕРШИНУ ГРАНДИОЗНОГО СТРОЕНИЯ. ДАРИЙ УЖЕ ЗАНЕС НОЖ, ЧТОБЫ ПРОНЗИТЬ ИМ ГРУДЬ СТОУВ. ВИЛЛУМ ПОДНИМАЕТСЯ НА НОГИ И БРОСАЕТСЯ НА ВРАГА. СТОУВ КРИЧИТ. ТЕЧЕТ КРОВЬ, ОНА ЗАЛИВАЕТ ВСЕ ПРОСТРАНСТВО ВОКРУГ, И ОТОВСЮДУ ДОНОСЯТСЯ КРИКИ. НЕТ, НЕ КРИКИ, А ИСТОШНЫЕ ЖУТКИЕ ВОПЛИ, ПОЛНЫЕ СТРАХА И УЖАСА. И КОГДА ВИЛЛУМА СНОВА ПОГЛОЩАЕТ ТЕМНОТА, ОН ПОНИМАЕТ, ЧТО ТАК ЖУТКО ВОПИТ ОН САМ.

ТРЯХНУВ СОКОЛИНОЙ ГОЛОВОЙ, ЧТОБЫ ВЫКИНУТЬ ИЗ НЕЕ ЭТО ВИДЕНИЕ БУДУЩЕГО, ОТ КОТОРОГО КРОВЬ СТЫНЕТ В ЖИЛАХ, ВИЛЛУМ ЗАМЕЧАЕТ ГЛУБОКУЮ ПЕЧАЛЬ В ВОДЯНИСТЫХ ГЛАЗАХ ГОВОРЯЩЕЙ С ДОЧЕРЬЮ КРЫСЫ.

«Я ЗНАЮ, МАБАТАН, НАД ТОБОЙ ВИТАЕТ СМЕРТЬ. НО ТЕПЕРЬ СМЕРТЬ ВИТАЕТ НАД ВСЕМИ НАМИ. ТОЛЬКО ПОМНИ, ЧТО ПУТЬ ПОСТОЯННО МЕНЯЕТСЯ, И У НАС ЕСТЬ ЕЩЕ ВРЕМЯ, ЧТОБЫ ИЗМЕНИТЬ НАШУ СУДЬБУ, ДО ТЕХ ПОР, ПОКА БЫК НЕ ПОДНИМЕТСЯ НА ВОСТОКЕ».

СОКОЛ С КРОЛИКОМ ОДНОВРЕМЕННО ВЗДЫХАЮТ И ГОВОРЯТ:

«ПОСЛЕ ЭТОГО ВСЕМ ВОЗМОЖНОСТЯМ НАСТАНЕТ КОНЕЦ».

КОСНУВШИСЬ ЛАПОЙ СТОУВ, КРОЛИК ЧУТЬ ПОВОРАЧИВАЕТ ГОЛОВУ ДЕВОЧКИ К СОКОЛУ. ВИЛЛУМ СЖИМАЕТ В ОДНОЙ ЛАПЕ ГЛИНЯНУЮ ДЕВОЧКУ, А ВТОРУЮ КЛАДЕТ НА КРОЛИКА. КРОЛИК МОРГАЕТ, И В ТОТ ЖЕ МИГ ВСЕ ТРОЕ ВДРУГ СТАНОВЯТСЯ МЕРЦАЮЩИМИ ПЫЛИНКАМИ, КОТОРЫЕ НЕСЕТ СВЕЖИЙ ВЕТЕР В ЛАЗУРНОМ НЕБЕ.

ДОСТИГНУВ БЕРЕГА БЕСКРАЙНЕГО МОРЯ, СОКОЛ ПОСТЕПЕННО РАСТЕТ В РАЗМЕРЕ И ОТПУСКАЕТ КРОЛИКА. ВЗМАХНУВ КРЫЛЬЯМИ, ОН СЖИМАЕТ СТОУВ ОБЕИМИ ЛАПАМИ И ПАРИТ. КРОЛИК, ДЕЛАЯ ОГРОМНЫЕ ПРЫЖКИ ВНИЗУ, УКАЗЫВАЕТ ЕМУ ПУТЬ.

ОНА НЕ УМРЕТ; ОНА ПРОСТО НЕ МОЖЕТ УМЕРЕТЬ, МОЛИТСЯ ВИЛЛУМ, СЛЕДУЯ ЗА МАБАТАН, ПЕРЕПРЫГИВАЮЩЕЙ С ОДНОЙ ПЛАВУЧЕЙ ЛЬДИНЫ НА ДРУГУЮ. В КОНЦЕ КОНЦОВ ОНА ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ НА УТЕСЕ, ПОДНИМАЮЩЕМСЯ ИЗ ПУЧИНЫ ВОДОВОРОТА, ГДЕ БУШУЮТ ПЕНИСТЫЕ ВОЛНЫ, ОТ КОТОРЫХ ВЗДЫМАЕТСЯ ПАР.

ОНА ЖДЕТ, ПОКА ВИЛЛУМ ПРОНОСИТСЯ СКВОЗЬ НАПОЛНЕННЫЙ ПАРОМ ВОЗДУХ И НЫРЯЕТ В ВИХРЯЩИЙСЯ ВОДОВОРОТ. ОН ЧУВСТВУЕТ, КАК МАБАТАН МЫСЛЕННО ПЫТАЕТСЯ ЕГО ПОДБОДРИТЬ, НО ВСКОРЕ, УНОСЯСЬ ВСЕ ДАЛЬШЕ ВНИЗ, ПЕРЕСТАЕТ ОЩУЩАТЬ ЧТО-ЛИБО, КРОМЕ ОБРУШИВАЮЩЕЙСЯ ВНИЗ ВОДЫ. НО ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ДО НЕГО НАЧИНАЮТ ДОНОСИТЬСЯ ДРУГИЕ ЗВУКИ – ЗВУКИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ГОЛОСОВ. СЛЕДУЯ В ТОМ НАПРАВЛЕНИИ, ОТКУДА ОНИ ДОНОСЯТСЯ, ОН ОКАЗЫВАЕТСЯ НА УСТУПЕ, ГДЕ ЕГО ЖДУТ ТЕНИ НАРОДА НЕГАСИМОГО СВЕТА.

СО ВСЕХ СТОРОН РАЗДАЮТСЯ ШЕЛЕСТЯЩИЕ ШЕПОТЫ ПРИВЕТСТВИЙ:

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ВИЛЛУМ ИЗ ПЛЕМЕНИ АПСАРА».

ВИЛЛУМ АККУРАТНО КЛАДЕТ СТОУВ НА ПОСТЕЛЬ ИЗ ГУСТОГО МХА И С ПОКЛОНОМ ВСЕМ ГОВОРИТ:

«ПРОСТИТЕ МЕНЯ».

«ТЫ НЕ РАЗ СПАСАЛ ЕЕ, БРАТ, – ГОВОРИТ МАМА СТОУВ. – А ТЕПЕРЬ ПРИНЕС ЕЕ КО МНЕ ДОМОЙ. ЗА ЧТО ЖЕ ТЕБЯ ПРОЩАТЬ?»

«ОНА УЖЕ НЕ СТАНЕТ ЦЕЛОСТНОЙ».

МАМА СТОУВ СКЛОНЯЕТСЯ НАД НЕПОДВИЖНЫМ ГЛИНЯНЫМ ТЕЛОМ, ПРОВОДИТ РУКАМИ НАД СЛАБО БЬЮЩИМСЯ СЕРДЕЧКОМ.

«НЕМНОГИМ ИЗ НАС ДАНА ПРИВИЛЕГИЯ ОСТАВАТЬСЯ ЦЕЛОСТНЫМИ. ВАЖНЕЕ ВСЕГО ТО, ЧТО ОНА ВЫЖИВЕТ. МЫ НЕ МОЖЕМ ПРОСИТЬ О БОЛЬШЕМ».

СОКОЛИНЫЕ ГЛАЗА ВИЛЛУМА НЕ ЗНАЮТ СЛЕЗ, НО В НИХ ОТРАЖАЕТСЯ ОГРОМНАЯ БОЛЬ.

«ПУСТЬ ТЕБЯ НЕ ПОКИДАЕТ НАДЕЖДА, – ГОВОРИТ ЖЕНЩИНА, ПОДНИМАЕТ РУКУ И НЕЖНО ГЛАДИТ ЕГО ПО ЩЕКЕ. – ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ ЗДЕСЬ ОСТАВАТЬСЯ, БРАТ. ЭТО МЕСТО НЕ ДЛЯ ТЕБЯ».

СКЛОНИВ ГОЛОВУ, ЧТОБЫ БРОСИТЬ ПРОЩАЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД НА СТОУВ, ВИЛЛУМ ОТХОДИТ В СТОРОНУ. РАСПРАВИВ КРЫЛЬЯ, СКВОЗЬ БУРНЫЕ ВОДЫ МОРЯ ОН СТРЕМИТЕЛЬНО УДАЛЯЕТСЯ ПРОЧЬ. ЧТО ЖЕ ОН СТАНЕТ ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ СТОУВ ВОВРЕМЯ НЕ ИСЦЕЛИТСЯ И НЕ СМОЖЕТ ИМ ПОМОЧЬ?

Роун был вымотан до крайности, но гнал сон прочь. Стоило ему сомкнуть глаза, как перед его мысленным взором возникали образы людей, корчившихся от нестерпимых страданий. Все в этом мире было залито кровью, и возникало такое чувство, будто кто-то, забравшийся в самую сердцевину его существа, разрывал его на части.

Плотно обмотав походную постель вокруг плеч, Роун прополз мимо похрапывавших докторов. Недалеко от костра он нашел удобную прогалинку, поросшую мхом, оперся спиной о холодный валун и уставился на видневшийся кусочек звездного неба. Почему его посещают эти жуткие видения? Благополучно ли добрались Виллум и Стоув до Энде? Могло ли случиться что-то страшное с Мабатан в селении Киры? А вдруг с ним когда-нибудь произойдет то, что является ему в видениях?

– Беспокоишься, что с нами может произойти там, куда мы направляемся?

Роун обернулся и увидел, как Лампи самодовольно похлопывает по пергаментному свитку, спрятанному у него за пазухой.

– Что это ты стал ко мне втихаря подкрадываться? – удивленно спросил друга Роун.

– Я упражнялся в новых приемах, которым меня научили апсара, но если бы ты не был таким усталым, мне бы, наверное, не удалось к тебе подобраться так незаметно, – полушутя-полусерьезно ответил Лампи.

Роун хлопнул его по ноге.

– Эй! Ты что это делаешь?

– Не бери в голову.

Лампи улыбнулся и сел рядом.

– Так что ты думаешь об Отаре с Имином? – спросил Роун, лукаво посмотрев на друга.

Лампи вздохнул.

– Они, наверное, считают, что если им выпало на долю путешествовать с человеком, перенесшим напасть от лесных клещей, после смерти за такое геройство их сразу возьмут на небеса. Мне иногда кажется, что оба они слегка чокнутые. – Лампи вынул из-за пазухи свиток, раскатал его и чуть наклонил, чтобы на него падал свет полной луны. – Боюсь, что через пару дней, когда придется идти по открытой местности, наши друзья-целители доставят нам немало хлопот. Перемещаться там с такими болтунами – все равно что самим подставляться!