Сашка достала из сумочки многострадальный томик Стивена Кинга и начала читать, лишь бы хоть чем-нибудь занять себя в ожидании, пока Стас откроет глаза. Ее хватило ровно на пару страниц, как с противоположной полки раздалось:

— Уже проснулась, ранняя пташка?

Сашка отложила книгу в сторону и улыбнулась.

— Ага, сама себе удивляюсь! Думала, только перед самой Москвой от подушки оторвусь, а вон видишь, как все получилось. Я тебя, случаем, не побеспокоила, не нашумела?

— Да что ты! Я заметил, ты вообще делаешь все тихо, как мышка. Просто вдруг пришло четкое ощущение, что ты уже встала, и я решил проверить, так ли это. Оказалось, не ошибся.

— Выспался?

— Да, вполне, — потянулся Станислав. — Сейчас бы еще завтрак в постель — и можно сказать, жизнь удалась!

— Да ты что, какой завтрак! — рассмеялась Сашка. — Я до сих пор ужасно сытая, боюсь, только к обеду снова есть захочу.

— Ну, я в принципе тоже не голоден, — признался Стас. — Просто вдруг подумалось, как было бы здорово, если бы поезда были чем-то вроде гостиниц, только на колесах, и официанты приносили заказ прямо в номер, то есть в купе.

— Мечтать не вредно! — ухмыльнулась Сашка и по примеру Станислава села по-турецки, закутавшись по плечи в одеяло.

— О, нас можно поздравить с первым снегом? — заметил Стас кружащиеся за окном белые хлопья.

— Да, такая красотища — глаз не отвести! Представляешь, я, оказывается, успела соскучиться по зиме! А ведь она никогда не была моим любимым временем года. Я всегда с нетерпением ждала, когда же начнется первая мартовская капель, когда придет апрель и принесет с собой мать-и-мачеху, а следом за ним май и черемуха с сиренью. А сейчас вот смотрю на снег, а на душе так хорошо и спокойно, что и не передать.

— Аналогично, — подтвердил Станислав. — Хотя лето все-таки вне конкуренции!

— С этим не поспоришь! — кивнула Сашка.

— Интересно, сколько сейчас времени? — задумчиво почесал подбородок Стас.

— Сейчас на мобильник гляну, скажу точно.

— А ты что, наручные часы не носишь?

— Нет, когда поняла, что с появлением сотового телефона надобность в них отпала, тут же спрятала их в дальний ящик. О, начало восьмого!

— То-то я за дверью топота не слышу, похоже, все пассажиры еще спят и десятые сны видят.

— Ага, одни мы с тобой светские разговоры ведем! — не удержавшись, сладко зевнула Сашка. — О природе, о погоде…

— Сдается мне, что кто-то все-таки погорячился со столь ранним подъемом! — иронично заметил Станислав.

— Не-а, ничего подобного, просто сила привычки. Я обычно в это время на работу встаю, вот организм и привык к такому распорядку. Все бы ничего, но вот в выходные иногда так обидно становится: еще бы валяться и валяться в свое удовольствие, так нет же — глаза нараспашку и задремать заново не получается, хоть ты тресни! Да к тому же я не очень люблю спать в новых местах, мне там обычно неуютно. И подушка не той мягкости, и одеяло неправильное. В общем, привередничаю. Глупо, да? Столько мотаюсь по командировкам, пора бы уже и привыкнуть, а все равно каждый раз одна и та же история.

— Знакомо, — кивнул Стас. — Хотя я приучил себя спать где угодно и не привязываться к часам, все равно лучше собственной кровати нет ничего!

— А какая она у тебя?

— Большая! Люблю простор и ничего не могу с собой поделать! Кроме того, иногда я начинаю вертеться и тогда сплю поперек. Забавно бывает иной раз: проснешься, сам на постели, а голова и ноги свешиваются и в воздухе висят. Значит, опять либо дрался с кем-то, либо куда-то бежал…

— Выходит, ты — неспокойный сосед! — улыбнулась Сашка. — А ведь как замаскировался! Всю ночь по струночке спал, даже калачиком не пытался свернуться!

— Ну, если я свернусь здесь калачиком, то непременно окажусь на полу. Полка-то узкая! Так что это просто инстинкт самосохранения срабатывает, только и всего. Но, по правде говоря, не люблю я поездом путешествовать. Будь моя воля, исключительно самолетами бы летал, жаль, что не везде воздушное сообщение налажено.

— Да ты что! А я, наоборот, самолетов боюсь! То ли дело поезд — у него даже запах особенный! Сейчас уже не так остро это воспринимается, как раньше, а то стоило мне только занять свое место, и сразу же, откуда ни возьмись, такая радость на душе появлялась! Мне здесь буквально все нравится, даже и не знаю, как это словами передать! В дороге можно отдохнуть, можно подумать о чем-то важном, на что в городе времени не хватает. Да даже просто книжку почитать — и то приятно!

— Нет, для меня дорога — это дорога, и чем быстрее ты ее преодолеешь, тем лучше и для тебя, и для дела. Единственный вариант, когда я получаю от нее удовольствие, это если еду за рулем своего автомобиля. Вот это по мне! На спидометре километры отщелкиваются, движок урчит, а ты знай себе давишь на газ и несешься вперед. Кстати, — встрепенулся Стас, — а чего ты в одеяло кутаешься? Замерзла? Перебирайся ко мне, сейчас согрею!

На самом деле Сашке было хорошо и так, но устоять перед приглашением Станислава она не могла, поэтому послушно перелезла на соседнюю полку, и тут же очутилась в горячих мужских объятиях.

— Ну как, теперь не холодно?

— Не-а, ни капельки не холодно. Мне с тобой как в Сахаре!

— Ой, а ладошки-то у тебя ледяные! Ну-ка, давай их сюда!

Стас принялся массировать Сашкины ладони, не обделяя своим вниманием ни единый пальчик. Сашка жмурилась и разве что не мурлыкала от удовольствия, одновременно отмечая краешком сознания, что внизу живота растет знакомое возбуждение и по спине бегут сладкие судороги — предвестницы высшего наслаждения.

Станислав, судя по всему, прекрасно понял, что творится сейчас с Сашкой, поскольку от массажа ладоней перешел к довольно провокационным поглаживаниям бедер. Сашка, уже не скрываясь, извивалась под его руками и, словно кошка, терлась головой о его широкую грудь.

— Ты когда-нибудь занималась этим в поезде? — хрипло спросил Стас.

Сашка отрицательно мотнула головой, не в силах сказать ни слова.

— Хочешь попробовать?

Сашка вновь ничего не ответила, лишь из груди ее вырвался тихий стон.

Станислав расценил это единственно правильным образом…

Когда они, разгоряченные спонтанной любовной схваткой, лежали вместе в обнимку, вспоминая только что подаренные им судьбой счастливые мгновения, Стас осторожно поцеловал ушко попутчицы и спросил:

— Тебе понравилось?

— А что, по мне не заметно? — поинтересовалась Сашка, на лбу которой еще не успела высохнуть сладкая испарина.

— Ну, я на всякий случай, мало ли чего.

— Честное слово, я тебя стукну, — пообещала Сашка, еще крепче прижимаясь к Стасу.

— Боюсь тебя огорчить, но у тебя это вряд ли получится!

— Ничего, я как-нибудь улучу момент, — пробормотала Сашка, проваливаясь в дрему…

Их следующий подъем состоялся при помощи проводника, который пробарабанил в дверь, сообщив, что через сорок минут начнется санитарная зона и туалеты закроют.

— Кажется, сейчас нам действительно пора вставать! — вздохнул Стас, глядя на чуточку опухшее со сна лицо своей подруги.

— Эх, я бы не отказалась, если бы в этот раз поезд пришел с опозданием часов на пять! — потянулась Сашка. — Так не хочется вылезать из-под одеяла, это что-то!

— Ну что поделать, иногда железнодорожники бывают пунктуальными, — рассмеялся Стас. — Да, еще вчера хотел спросить, тебя кто-нибудь встречает?

— Нет. Собственно, единственный человек, кто хоть как-то обо мне беспокоится, это моя квартирная хозяйка. Но она уже давно привыкла, что меня частенько нет дома, да и с датами она путается. Ничего не скажешь, возраст такой! Поэтому я ей просто говорю, что уехала, буду через неделю. А уж во сколько эта неделя выльется — в три дня или полмесяца, — уже не важно. Она все равно не помнит, когда я уехала.

— Значит, если ты сегодня не появишься дома, она беспокоиться не будет? — уточнил Стас.

— Нет, а зачем ты спрашиваешь?

— Хочу уволочь тебя в свою берлогу и больше никогда от себя не отпускать! — сделав грозное лицо, поведал Станислав.