Вампир вскочил на ноги и громко зашипел, выпуская когти. Его противник ответил тем же. Мягкое свечение, исходящее из коридора, давало достаточно света для того, чтобы рассмотреть тварь. Солан внутренне присвистнул. Видимо когда-то, до близкого знакомства с сидхийским гостеприимством, это была скальная мантикора. По крайней мере, кошачье тело и нетопыриные крылья в наличии были. Но вот все остальное - явно плод чьей-то воспаленной фантазии. И даже понятно, чьей, хотя образ того маньяка-психопата, который приложил руку к появлению на свет существ из Бестиария, никак не совмещался со знакомым, до мелочей изученным за этот год образом спокойной, чуть застенчивой Тай... Но факт оставался фактом. "Мантикора" оказалась вдвое крупнее своих скальных сородичей, что обитали в горах к северу от Грейса, узкая кошачья морда существа была неестественно вытянута вперед, с оскаленных клыков, слишком больших, чтобы зверь мог нормально закрыть пасть, капала слюна. Глаза - слепые провалы, затянутые белесой пленкой, ушей не было и в помине. Мощное кошачье тело покрывала не шерсть, а чешуйки, лапы с внушительными когтями сгибались, похоже, и вовсе произвольно, крылья казались слишком маленькими для такой туши и какими-то рахитичными. Особой статьей был хвост. Неестественно длинный и тонкий на кончике, он заканчивался длинным изогнутым шипом, и что-то подсказывало, что лучше с ним не контактировать.
Тварь прыгнула, стремясь достать вампира лапой. Солан отскочил, в прыжке немыслимо изогнувшись, чтобы избежать удара гибким и подвижным, как боевой хлыст, хвостом. Почти получилось - шип прошел мимо, лишь острые чешуйки болезненно скользнули по коже, оставляя саднящую царапину. Если так пойдет и дальше, то кошак легко победит, попросту доведя вампира до полного изнеможения от ранений и потери крови. Солан мечтательно улыбнулся, наконец-то ему повстречался достойный противник! Мужчина, не прекращая движения, перешел на второй уровень боевой трансформации. Танцевать - так со смертью!
Они кружили по пещере двумя размытыми тенями. Вампир и "мантикора", два смертельно опасных хищника. Удары когтей и брызги разлетающейся крови - красной и почти черной - сопровождали каждое движение противников. От ударов хвоста вампир продолжал уворачиваться. Но у мантикора был и собственный взгляд на ситуацию. Кошак на мгновение замер, не обращая внимания на атакующего вампира, а потом с куцых рахитичных крылышек сорвались магические искры. Кроме впечатляющего арсенала когтей и прочих клыков Тайхэ умудрилась впихнуть в свое творение еще и магию. Солан хмыкнул, про себя решив, что за такое уважает сидхийку еще больше, и поднырнул под искры, на ходу замахиваясь когтями. На миг отвлекшийся мантикор обиженно взревел - ушлый вампир умудрился отрезать ему смертоносный кончик хвоста.
Как бы не нравилась мужчине эта игра, но он пришел сюда не ради боя, пусть и такого захватывающего. В очередной раз уходя от атаки твари, Сол отскочил далеко назад, прямо под купол магической защиты, и вызывающе зарычал. Ощущение опасности взвыло благим матом, но вампир не двинулся с места. Завывающий мантикор мчался прямо на него, а вампир стоял и ждал, лишь в последний момент, прямо из-под оскаленной морды твари прыгнув вперед и вверх, на пределе возможностей выходя из-под атаки. Вовремя. Прокатившись по камням, сбивая кожу на руках, мужчина вскинул голову и, наконец, увидел всю прелесть сидхийской охранки в действии.
Мантикор вывернуться не успел. Система защиты, активированная шагнувшим в купол вампиром, ударила по тому, до кого смогла дотянуться. От светящегося камня стен отделилось... нечто. Лишь приглядевшись, вампир понял, что это те самые растительные узоры, которые так ему понравились еще в верхних галереях, в доме Тай. Словно обретя материальность, плети растения-заклинания схватили ревущую мантикору, сдавили так, что Сол услышал хруст ломаемых костей и потащили прямо в стену. Дико воющий зверь был мгновенно пришпилен к вертикальной поверхности, словно уродливая бабочка булавкой энтомолога. По стене, как по вязкой поверхности болота, прошла волна, больше похожая на судорогу, а потом мантикор стал медленно погружаться в толщу камня, не прекращая реветь от боли. Солан передернул плечами. Жуть! Через несколько минут все закончилось и дрянь, прикидывающаяся стеной, "выплюнула" на пол голый костяк - все, что осталось от кошки-мутанта.
Солан опять уселся на пол у купола. Надо было думать и думать быстро, пока сюда, привлеченные его аурой и запахом крови, не явились другие обитатели подземелий.
Итак, что удалось узнать? Как он понял, система защиты реагировала на пересечение силового поля, которое служило не щитом, а скорее индикатором, поскольку было проницаемо в обе стороны. Активировало охранку любое вторжение, хоть это происходило и не мгновенно - требовалось несколько секунд для активации силовых нитей-узоров. В общем, не густо. Хотя если подумать... В верхних коридорах стены на Солана не реагировали вообще, здесь атаковали, но не сразу... Да и Тайхэ как-то ходила через эту охранку, не отключала же она ее каждый раз, когда шла в лаборатории, так? А там ведь должна быть защита ничуть не хуже, чем внизу. Следовательно, существовала какая-то система опознания "свой-чужой", которая позволяла пройти мимо охранки. Оставалось догадаться, как ее обойти.
Если предположить, что поле-индикатор идентифицирует своих по слепкам ауры или же специальным "пропускам", будь то заклинание или же амулет, то нечего было даже и пытаться обойти защиту. Но поддержание такого заклинания требовало постоянного расхода чудовищного количества силы. Если же опознание происходило по крови, с использованием куда более эффективных, и при этом менее энергозатратных заклинаний сродства, то у него еще был шанс. В противном случае пришлось бы куковать в Бестиарии до следующего открытия ворот. Но на прорыв у него была только одна попытка.
Солан закрыл глаза, полностью отрешаясь от окружающего мира, втянул в себя все стелющиеся в пространстве вокруг него потоки кровавой магии, тем самым лишая себя возможности "увидеть" возможную опасность. Но ему нужна была вся его сила. Вампир решился на очень неприятное, но очень действенное в его ситуации колдовство.
Он взывал к памяти собственной крови. Где-то там, в глубине его существа, отражались те, чью кровь он когда-либо пил. Они навечно оставляли в нем след, чуточку изменяли его, вместе со своей жизненной силой передавая вампиру частичку себя. Где-то там, среди многих других, в потоке имен и лиц, был и образ Тайхэ. Такой, какой он ее запомнил - маленькой сидхэ с пушистыми каштановыми волосами и огромными сиреневыми глазищами. Его девочки, такой хрупкой и такой нужной. И не важно, существовала ли она на самом деле или же это маска другой, опасной и хищной, словно пантера, женщины. Он видел ее такой, он ее такой знал, а значит, она жила, пусть и в его личной реальности. И из этой реальности он вытаскивал, вырывая из собственной души, все то, что пришло к нему весте с ее кровью, саму ее суть, на время наполняя себя ее силой, ее кровью, становясь ею. Недаром это заклинание называли кровавой маской. И когда по венам побежала, словно жидкое пламя, дурманяще-сладкая кровь сидхэ, вампир легко поднялся с колен и спокойно шагнул в молочно-белое сияние защитного купола.
Охранка молчала, не подавая признаков жизни. Нити узоров так и остались рисунками в камне, ни малейшим образом не среагировав на вторжение. А значит, он угадал. Помянув на удачу рауха и еще парочку нечистиков, Солан на предельно возможной скорости рванул вверх по тоннелю - нужно было успеть проскочить охранку, пока заклинание еще действовало. Надолго его бы не хватило, а повторить подобное он не бы не смог, ведь маска выжигала не только память крови и чувства, она часто уничтожала даже воспоминания о том, чью кровь призвала из глубин сущности вампира. Как только спадет заклятье, нежная девочка Тай, что пусть недолго, но жила в его сердце, навсегда погибнет, не оставив даже воспоминаний. Останется только та, ненужная и чужая, с которой ему еще предстоит встретиться.
