- Нет, Солан, не в том дело, - голос холодный и колкий, словно ледник. Мгновенная смена роли.

   - В смысле? - он еще не понял, он еще верит, но удавка уже затянулась на смуглой шее. Не вырваться. Не крикнуть. Не вдохнуть.

   - Спасибо, дорогой. За все, - и ни следа от прежней Тай. Ненужная более маска сползла с лица, обнажив... торжество. Женщина медленно провела длинными ногтями по его скуле, словно желая расцарапать бархатную кожу. Вампир рефлекторно дернулся, ничего не понимая, но... тело не слушалось. Совсем. А женщина, вмиг ставшая незнакомой, громко крикнула:

   - Стража! Взять его!

   Стоявшие за дверью воины охраны словно того и ждали. Четко и быстро ворвавшись в помещение, они подхватили безвольное тело вампира, заламывая за спину руки, и куда-то потащили. Не имея возможности даже голову повернуть, растерянный мужчина все пытался что-то сказать, спросить... Но ответом на все невысказанные вопросы послужил бездушный, чужой голос, хлестанувший раскаленной струной по напряженным нервам:

   - В Бестиарий!

   *****

   Вот, значит, как...

   В тишине и холоде подземелья, лежа на мертвом камне, он вспоминал. По крупицам собирал мозаику взглядов и вздохов, улыбок и шепота, что казались столь естественными, а вылились - смертью. Его смертью. Где-то там, в калейдоскопе звуков и запахов, прикосновений и чувств он почти потерял себя, запутался, забылся. С головой окунулся в манящий омут колдовских сиреневых глаз, с каждым вздохом погружаясь все глубже и глубже в манящую, дурманящую бездну безумия и страсти. Сладкая отрава ее губ оказалась слишком уж действенной... А потом стало поздно. Все завертелось, словно его подхватило потоком, понеслось вскачь, ослепляя и сбивая с толку мельканием новых для него ощущений и образов.

   Беременность Тай.

   Бесконечные интриги.

   Странные истории, иногда смешные, иногда жуткие.

   Ее эксперименты.

   Длинные полки с лабораторными журналами, ряды реторт, колб, алхимических тиглей...

   Все это смешалось в разноцветный, как драгоценные смальты Храма Всех Богов, клубок, подменяя и вытесняя привычную реальность. Он сам убедил себя в том, что здесь его дом. Он счел игравшую с ним женщину своей, поддавшись извечному вампирскому инстинкту семьи. И если кто и виноват в том, что с ним произошло, то это отнюдь не Тайхэ. Сидхийка лишь подыграла, все остальное он доделал самостоятельно.

   Солан расслабился, позволяя холоду камня скользнуть по позвоночнику, впиваясь все глубже в тело. Что поделать, он проиграл этот бой. И на мучительно-длинное мгновение его затопило желание... подчиниться. Принять поражение и умереть, лишь бы не видеть своего позора, не помнить о том, что оказался слабее собственных инстинктов и желаний.

   И только когда он почти сдался, пришло понимание: где-то там, за толщей холодного камня, в окружении ядовитой, лживой силы, сейчас спала его новорожденная дочь. Единственное по-настоящему важное существо. Единственное, достойное счастья. И только он сможет его дать, ведь рядом с матерью ее не ждет ничего хорошего. Ложь, предательства, смерти и кровь, вечное одиночество и пустота... разве этого он желает своему единственному ребенку? Нет, не этого, решил для себя Солан. А значит, не время сдаваться.

   Он уже догадался, чем его обездвижили. Довольно примитивное заклятие кровавой магии, которое распутал бы любой вампир-недоучка, если бы не одно "но". Тайхэ рассчитала верно, лишь от своей семьи он не ждал удара, и лишь так его, вечно настороженного и готового к любым неприятностям, можно было победить заклятием родной школы. Плетя свою сеть, Тайхэ ударила через кровь дочери, надежными путами обезвредив того, кто был с ней связан.

   Скованное заклятием тело отказывалось повиноваться, но это было не важно. Отрешившись от внешнего холода, вампир сконцентрировался на биении сердца, на том, как с каждым его толчком кровь бежит по артериям. Каждая капля полна жизни, напитана силой, темной и терпкой, солоновато-медной силой магии крови. Солан представил, как с каждым ударом сердца спящая сила выплескивается наружу, тонкой пленкой ложится на кожу, застывает на теле вязью ало-багровых знаков. И на выдохе, в момент наибольшей концентрации магии, сломал сковавшее его заклинание, скомкал узор чужого плетения и отшвырнул от себя, словно шарик измятой бумаги.

   Тихий, но очень проникновенный низкий рык чуть не сбил вампиру всю концентрацию. Тягучая и вязкая дымка кровавой магии, заполнившая ответвление подземного коридора, привлекла кого-то из местных хищников. Недаром же это милое местечко называлось Бестиарием.

   Солан спокойно завершил транс, свернул, словно крылья, вихри окутывающей его магии. И только тогда озаботился новоприобретенным соседом. Какая-то мохнатая тварь, с торжествующим воем кинувшаяся на мужчину, была остановлена одним единственным взмахом серповидных черных когтей. Так и оставшаяся неопознанной лохматка по инерции пробежала еще несколько шагов и упала, расплескивая вокруг себя зловонную кровь. Солан как ни в чем не бывало стряхнул красновато-сизые капли с ладони. Вампир не обладал тепловым зрением сидхэ, и абсолютная темнота подземелья была непроницаема для его глаз, но магу крови и не нужны глаза, чтобы видеть. Терпкая багровая аура успешно заменяла зрение, передавая информацию об окружающем пространстве, а живые существа "виделись" сгустками жизненной энергии - обострившееся до предела вампирское чутье улавливало биение сердец тех тварей, что населяли подземные коридоры. Солан постоял с минуту, настраиваясь на новый тип восприятия, и легко пошел вглубь пещерного тоннеля. Не время раскисать. Нужно было отыскать выход отсюда и как можно скорее. Ведь его ждали, и он был нужен, очень-очень нужен.

   *****

   Выходов было целых два. Один из них Солан торжественно окрестил "парадным" - огромные каменные ворота высотой в добрых пять саженей тускло мерцали полями защитных заклятий. Судя по всему, эти створки вели на самые нижние уровни сидхийских поселений. Открыть их из Бестиария было невозможно - едва заметная магическая нить управления уходила в толщу камня и терялась где-то наверху. Скорее всего, створки приводились в движение каким-то сложным механизмом, управление которым находилось в другой части подземелья. Зато сразу стало понятно, каким образом милые лабораторные уродцы попадали на нижние уровни поселений - добрая хозяйка периодически отпускала "собачек" порезвиться.

   Второй вход, куда менее внушительный, оказался до боли знакомым. Узкий коридор, свечение стен которого после кромешной темноты казалось ослепительным, под большим углом уходил вверх. Где-то в этом коридоре попадались ответвления - вампир был в этом уверен, должны же где-то находиться те самые лаборатории, в которых выводят местных симпатяжек? Его самого в них ни разу не допустили, но это еще ничего не значило.

   От основной части пещер уходящий вверх тоннель был отгорожен тонким куполом защитной пленки. Она не была непроницаемой, скорее, просто отгоняла не особо навязчивых тварей от входа в коридор. Против настырных существовала другая защита, о чем недвусмысленно свидетельствовал слой костей, устилающий пол.

   Вампир сел прямо на холодный камень рядом с куполом, не пересекая границы защитного поля. Он кожей ощущал, что соваться в тоннель - самоубийство, но природы опасности понять не мог. Оставался один выход - ждать, пока какая-нибудь тварь решит полюбопытствовать, что за зверь забрел на ее территорию, и проверить охранную систему на ней. Аура, окутывающая вампира, приманивала обитателей пещер не хуже свежепролитой крови. Пока искал выход, Солан повстречал такое количество различных тварей, что уже сбился со счета.

   Долго ждать не пришлось. Едва слышное клацанье когтей предупредило вампира на несколько мгновений раньше, чем еще одно милое порождение таланта Тайхэ прыгнуло на него с потолка пещеры. Солан лениво уклонился от прыгнувшего монстра... и покатился по неровному полу, зажимая располосованное плечо. Скорость реакции у животины оказалась потрясающая.