Но неравенство представительства в обеих палатах наших законодательных учреждений не является единственной республиканской ересью в первом опыте наших революционных патриотов при выработке конституции. Итак, давайте считать республиканским такое государство, все члены которого имеют равное право голоса в управлении через представителей (а не лично, что было бы невыполнимо вне пределов города или небольшого района), избранных ими самими и ответственных перед ними в какой-то короткий промежуток времени, и подвергнем испытанию с помощью этого критерия все стороны нашей конституции.
Как законодательный орган палата представителей избирается меньше чем половиной населения и совсем не пропорционально тем, кто действительно избирает. В сенате еще большая диспропорция и длительный срок безответственности. В исполнительном органе губернатор полностью не зависит от выбора народа и от его контроля; так же и его совет — в лучшем случае является лишь пятым колесом в телеге. В судебных органах судьи верховного суда ни от кого не зависят. В Англии, где судьи назначались и могли смещаться по воле наследственной исполнительной власти, от которой, как опасались, могла исходить и действительно исходила большая часть правонарушений, было сделано великое дело закреплением их пожизненно, чтобы они стали независимыми от этой исполнительной власти. Но в государстве, основанном на воле народа, этот принцип действует в обратном направлении и вопреки этой воле. Там также судьи все еще могли сниматься с занимаемой должности по согласованию с исполнительной и законодательной властью. Но мы сделали их независимыми от самого народа. За порочное поведение их может сместить только их собственный орган, и то лишь в случае старческого слабоумия. Судьи нижестоящих судов избираются пожизненно и навечно сохраняют преемственность своей власти, так что если когда-нибудь у них возникает раздор из-за места в окружном суде, то его никогда не удается ликвидировать, и это может навсегда держать округ в неразрывных цепях. И все же эти судьи являются действительной исполнительной и судебной властью во всех второстепенных и обычных делах. В их власти облагать нас налогом; назначать на должность шерифа, самого важного из всех исполнительных должностных лиц округа; назначать почти всех военных руководителей, которых только они сами могут снимать. Присяжные — судьи всех наших поступков и, если захотят, закона — не избираются народом и не отвечают перед ним. Их выбирает лицо, назначенное судом и исполнительной властью. Выбирает ли? Подбирается шерифом в коридорах суда, после того как там не осталось никого достойного уважения. Где же тогда следует искать республиканизм? Конечно, не в нашей конституции, а только в духе нашего народа. Это обяжет даже деспота управлять нами по-республикански. Именно благодаря этому духу народа, а не конституции все обошлось благополучно. Но этот факт, с таким торжеством искажаемый врагами реформ, не является плодом нашей конституции; это произошло, несмотря на конституцию. Наши чиновники выполняли свой долг, потому что они в общем честные люди. Если некоторые ими не были, они боялись это показать.
Но могут сказать, что легче находить ошибки, чем их исправлять. Я не думаю, чтобы исправление ошибок было столь затруднительно, как это представляют. Требуется лишь заложить правильные принципы и неизменно их держаться. Не отказывайтесь от них, как бы вас ни запугивал страх робких или брюзжание богатых против народной власти. Если потребуется опыт, обратитесь к истории наших пятнадцати или двадцати правительств за последние сорок лет и покажите мне случай, чтобы народ за эти сорок лет причинил половину бед, которые мог причинить один деспот за один год; или покажите половину мятежей и восстаний, преступлений и наказаний, которые происходили у какого-то одного народа при королевском правительстве за тот же период. Подлинной основой республиканского правительства является равноправие каждого гражданина, равные личное и имущественное права и распоряжение ими. Проверьте по этим признакам, как по ярлыкам, каждый пункт нашей конституции и посмотрите, опирается ли он непосредственно на волю народа. Сократите ваши законодательные учреждения до нужного количества для полного и регулярного обсуждения. Пусть каждый гражданин, который сражается или платит, проявляет свое справедливое и равное право в выборах. Одобряйте или отвергайте их в короткие промежутки времени. Пусть губернатор штата избирается таким же путем и на такой же срок теми, чьим представителем он должен быть; и не оставляйте никаких ширм в виде совета, за которыми можно было бы уклониться от ответственности. Считалось, что народ недостаточно компетентный выборщик судей, изучивших закон. Но я не думаю, что это правильно, и сомневаюсь, что мы должны следовать этому принципу. В этих, как и многих других, выборах народ будет руководствоваться репутацией, что, возможно, будет приводить к ошибкам не чаще, чем существующий способ назначения. По крайней мере в одном штате это давно практикуется и оказалось вполне успешным. Судьи Коннектикута избираются народом каждые шесть месяцев в течение почти двух столетий, и я полагаю, едва ли когда-либо было иначе: столь сильна узда непрерывной ответственности. Если, однако, предубеждение, унаследованное от монархического общества, все еще преобладает над жизненно важным избирательным принципом нашей системы и если существующему примеру наших периодических выборов судей народом еще не доверяют, давайте по крайней мере не принимать зла и не отвергать добра английского прецедента; пусть право сменять неизменно сохранится за исполнительной и законодательной властью, а выдвижение кандидатов — только за исполнительной. Назначение на должность — функция исполнительной власти. Передавать эту функцию законодательной власти, как мы это делаем, является нарушением принципа разделения властей. Это способствует отклонению от правильного пути, приводит к соблазну замышлять интриги из-за должностных мест и к подмене голосов, нарушает ответственность, деля ее между многими. При сохранении принципа назначения за исполнительной властью, остается принцип разделения властей, и ответственность падает с наибольшей силой на одну голову.
Организация нашего окружного управления, как может, показаться, более сложная. Но следуйте закону, и узел развяжется сам. Разделите округи на административные районы такой площади, чтобы каждый гражданин мог являться, когда его приглашают высказаться, и действовать лично. Закрепите за ними управление районами во всем касающемся исключительно их самих. Избираемые ими в каждом районе судья, констебль, военная рота, патруль, школа, забота о бедных, общественные дороги, проходящие в их районе, выбор одного или нескольких судей для службы в каком-нибудь суде и передача в пределах своих районов голосов за всех избираемых должностных лиц высших сфер — все это освободит управление округа почти от всех его дел, и они будут лучше выполняться; превращение каждого гражданина в активного члена правительства, сотрудничающего в тех ведомствах, которые ему ближе всего и больше всего его интересуют, привяжет его самыми сильными чувствами к независимости своей страны и ее республиканской конституции. Избранные каждым районом судьи составят окружной суд и будут выполнять свои судебные обязанности, распоряжаться дорогами и мостами, облагать налогами, местными и государственными, и управлять делами, представляющими общий интерес для всей страны. Эти районы, называемые в Новой Англии приходами, являются жизненной основой своих правительств; они оказались мудрейшим изобретением, когда-либо созданным разумом человека для более совершенного использования самоуправления и для его сохранения. Таким образом, наше управление следует расположить в определенном порядке: 1) общая федеральная республика для всех вопросов, относящихся к внешней и федеральной политике; 2) республика штата, относящаяся исключительно к нашим гражданам; 3) окружные республики, запятые делами и интересами округа, и 4) районные республики для мелких, по в то же время важных местных вопросов. В управлении, как и в любой деятельности, все вопросы, большие и малые, могут успешно решаться только путем разделения и подразделения обязанностей. И все, вместе взятое, прочно объединяется благодаря тому, что каждому гражданину лично поручается часть управления народными делами.
