Город был великолепен. Белоснежные башенки и арочные мосты, изящные купола и стремительные росчерки лестниц, массивные причалы и летящие силуэты парусов. Он походил на белое кружево, и всюду сквозь каменную вязь виднелась густая морская синева. Я ловил себя на мысли, что, не будь Брандея, не будь нашей срочной работы, – я хотел бы остаться в этом городе надолго. Корабли привозили в гавани Атлантиды пряности и драгоценные ткани, невольников и оружие. Золото рекой лилось в торговых кварталах и в домах богачей. В конторах на пристани заключались крупнейшие сделки, делались прогнозы и ставки, мир делился на части. Да, атланты вели дела с размахом! До сих пор, стоит закрыть глаза, я вижу блеск великолепной Атлантиды… Будь же трижды проклят этот мир, сотворивший с нами такое!
Конечно, магии нам не хватало. Даже неисчерпаемая Сила Хаоса не могла пробиться сюда… Нам, привыкшим к тому, что под руками всегда щедрый источник Силы, казалось, что мы внезапно ослабели и постарели. Каждый вечер Кали неистово ругалась на своем родном языке, пытаясь освоить хоть самую простую, бытовую магию при помощи остаточных сил этого мира. Куда там! Горячая чернокожая дева так и не преуспела. Если под рукой не было заряженного еще в Упорядоченном артефакта или жертвы, готовой щедро поделиться живой кровью, никакой волшбы в Терре не получалось. Так что нам поневоле приходилось экономить…
Мы строили машину по брандейским чертежам.
Сейчас я вспоминаю эти дни, наполненные палящим солнцем, пылью, ненавистью и тяжелой работой, как сон. Наши слуги, сопровождавшие нас в пути с Брандея, помогали изо всех сил. Месть гнала нас вперед, мы спешили – и потому ошибались. Но в то время нам казалось, что все расчеты верны и оружие возмездия вот-вот окажется в наших руках. Если бы мы знали… если бы могли хотя бы предположить, что случится!..
Мы с Киршстифом регулярно навещали владыку Атлантиды в его дворце. Киршстиф присоединился к нам позже других. Он занимался изысканиями в Упорядоченном, когда Брандей пал, – а нас он нашел, когда искал своего брата, Гарсааша, преподавателя из Брандейской академии, который путешествовал с нами. Собственно, Киршстиф с братом и занимались контактами с местным населением. Кир, старший, сам подобрал человека на роль царя атлантов: достаточно талантливого, амбициозного и притом податливого, чтобы беспрекословно слушаться нас. К тому же гоблины пугали людей своим видом и охотно этим пользовались. Атланты недолюбливали гоблинов, принимая их за людей, пораженных каким-то уродством. Конечно, чтобы завоевать расположение знати, нам пришлось пожертвовать некоторыми амулетами, правда, не самыми ценными. Ах, если бы на Терру проникала внешняя магия, тогда нам не пришлось бы обращаться к людям, мы бы все сделали сами, никого не спрашивая. Но нам нужны были рабы для строительства башен, корабли для перевозки каменных блоков, железо и дерево для деталей машин, воины и ремесленники, провиант и оружие. Мы делали все вручную, и строительство продвигалось невероятно медленно – так нам казалось.
Горячая Кали только ругалась, глядя на медленно растущие части гигантской машины. Каждый раз, когда нам удавалось собраться вместе, мы снова и снова обсуждали ход Великого Открытия – так Киршстиф окрестил наш эксперимент. Как же нам хотелось поскорее закончить работу!
Мы возвели массивную башню под округлым куполом на северном мысе Атлантиды, откуда обычно провожали уходящие в плавание корабли.
Машина представляла собой огромную Звезду Хаоса, укрепленную на куполе изнутри. Форма эта оказалась удивительно гармоничной, подходящей для лишенного магии мира. Лучи Звезды спускались по стенам вниз, стремясь к центру пола, в который была врезана огромная чаша для жертвенной крови. С купола в чашу спускался серебряный щуп, позволявший собирать и направлять выделившуюся Силу. В Звезду мы вмонтировали брандейские амулеты, сохранившие часть принесенной извне магии.
В центре ее призрачно мерцала Паучиха – большая черная сфера, главный накопитель Силы, одно из сокровищ Брандея, щедро выданное нам для нашего эксперимента. Чернота ее не была абсолютной, в ней бродили смутные тени и чудились лица. Ходили слухи, что Паучиха способна вместе с кровью жертв выпивать и их души…
Старший гоблин, стоявший рядом, рассеянно оглянулся:
– Дарнар, у тебя все готово?
Инженер молча кивнул.
Нужно было проверить машину перед запуском. Мы встали вокруг чаши – защита пока не требовалась. Юргнорд ловко вставил в пазы и гнезда на лучах звезды недостающие, заранее приготовленные амулеты. Царь со свитой благоразумно отошел ближе к входу, но продолжал напряженно за нами следить. По знаку Кали стражники впихнули в зал нескольких невольников, связанных так, что они едва могли двигаться. Когда Киршстиф обнажил серебряный жертвенный клинок, одна из рабынь дико закричала, упала и забилась в путах. Киршстиф ее первую подтащил к чаше и умело вскрыл женщине сонную артерию. Алая кровь брызнула фонтаном. Гоблин нагнул сопротивлявшуюся жертву над чашей, и кровь немедленно задымилась, попадая в поле действия амулетов. Невольница быстро ослабела и затихла. Киршстиф ухватил следующего раба – тот от страха даже не сопротивлялся.
Когда дно чаши заполнилось, Юргнорд сделал знак остановиться. Для пробного включения машины крови было достаточно. Остальных невольников немедленно уволокли, а мы приступили к запуску нашего детища. Даже сейчас, спустя столетия, я дословно помню все, что было написано в свитках, принесенных нами с Брандея. Такого важного дела, как это, мне еще не доводилось исполнять. Вся наша дальнейшая судьба зависела от исхода этого эксперимента, но тогда я даже не предполагал, насколько сильно. Будь же проклят этот мир…
Черная сфера под потолком вздрогнула, вбирая Силу. Серебряный щуп тихо светился, перекачивая магию из крови в Паучиху. Амулет уже пылал черным призрачным пламенем. На лучах-стрелах, сбегающих с потолка вниз, вспыхнули и беспокойно забегали ряды багровых искр. Машина собирала, концентрировала Силу для того, чтобы взрезать получившимся лучом неподатливую плоть этого мира. Земля под ногами едва заметно заколебалась.
Дарнар с Юргнордом напряженно следили за работой машины. Я же упивался вновь пришедшим ощущением могущества. Магия вернулась, она плескалась вокруг меня, просилась в руки. Только захоти – и из бездонной чаши Паучихи ее можно было черпать и черпать. Даже жаль, что вся она должна уйти на другие цели…
Подземный гул стал громче. Земля затряслась мелкой дрожью. Но я видел, что кровь в жертвенной чаше уже потемнела настолько, что стала почти черной, а Сила, поднимавшаяся по серебряному щупу, текла едва заметной струйкой.
– Гаси! – Дарнар взмахнул рукой. Его помощник осторожно удалил некоторые амулеты из их гнезд – и машина постепенно утихла.
Инженер подошел к знатным атлантам и сказал на ломаном местном наречии:
– Завтра нам понадобится много крови. Гораздо больше, чем сегодня. Много невольников и много воинов, чтобы следить за ними. После этого ты сможешь навсегда забыть о врагах.
Дарнар, человек рациональный, не считал нужным учить язык мира, который, возможно, вскоре перестанет существовать. Однако царь его понял, кивнул и отдал приказание стоящему рядом слуге.
– Нам нужна тысяча невольников, – продолжал инженер, обращаясь уже к гоблину на родном языке, – и с десяток тех, кто будет пускать им кровь здесь и не побоится машины. Мы заплатим десять золотых монет за каждого убитого невольника. Здесь найдутся такие?
Такие, как я по опыту знал, находились всегда и везде. Атланты в сопровождении инженеров и Киршстифа направились к проему, сквозь который сиял солнечный свет и был виден чистый, синий морской горизонт.
– Она работает! Великолепно! – Кали подошла ко мне, звеня многочисленными бусами и белозубо улыбаясь. Золотые подвески на концах ее бесчисленных смоляных косичек исполняли прихотливый танец. Честно говоря, до сих пор не понимаю, для чего она строила из себя эдакую дикарку. Она ведь была талантливее многих из нас… Может, оттого, что она терпеть не могла подчиняться любым правилам? Именно Кали во время строительства не однажды экспериментировала с Паучихой, заставляя амулет поглощать жизненную энергию самых разных существ, которых только можно было найти в этом мире. Она относилась к этим опытам с таким энтузиазмом, что однажды разругалась с инженерами в пух и прах, и только вмешательство гоблинов спасло их от ссоры.