Демин с сомнением посмотрел на своего собеседника. Уже в который раз за последние полчаса Стасик заподозрил, что сказал что-то не то.

– Тебя в детстве с печки не роняли? – спросил Демин. – С черепушкой все в порядке? Дважды два в уме перемножить сможешь? Среди твоих предков умалишенные не встречались?

– Умалишенных не было.

– Значит, ты первый, – определил Демин. – Я же тебе сказал, дурачок: ма-ши-на! Машина, а не конструктор для самоделкиных. «Гелендваген» хочешь? Джип мерседесовский. Восемь цилиндров. Полный фарш. Девяносто пять тысяч долларов.

– Хочу, – засмущался Стасик.

– Договорились, – кивнул Демин.

Было видно, что делать приятное людям для него совсем необременительно.

– Другие какие желания есть? – спросил Демин голосом доброго волшебника из сказки.

Его снова попробовал остановить Оглоедов:

– Ну хватит ему уже!

На что добрый Демин ответил:

– Ему, может, никогда больше такой возможности не представится! Пускай человек живет в свое удовольствие!

Тем временем Стасик лихорадочно соображал, что еще ценного может понадобиться ему в жизни. Много всего хотелось, но все как-то по мелочи, неудобно даже было занятых людей от дела отвлекать. Хотя вот если только… Не всю же жизнь ему по стенам лазить… Надо работу такую, чтоб с перспективой роста и чтоб зарплата хорошая…

– Я еще учиться хочу, – озвучил собственные мечты Стасик.

– Где? – уточнил Демин.

– В МВА.

– А это что?

– Это на Западе школы такие… Где на менеджеров учат… Ее закончишь, тебя сразу в международную корпорацию принимают, зарплату дают хорошую…

– «Хорошую» – это сколько? – с сомнением в голосе осведомился Демин.

– Тысяч сто.

– Долларов?

– Да.

– В месяц?

– В год.

Демин посмотрел на Стасика грустно. Стасик смутился. Демин вздохнул.

– Ты никогда не станешь богатым и счастливым, – признал он очевидное. – Потому что тюха ты и никчемный человек. Ты зажат, закомплексован, и мечты твои приземленные. Сто тысяч, говоришь? В год? Ладно, давай считать. Это же ты «грязными» сто тысяч получишь. Правильно? Налоги вывернут, треть отдашь. Сколько остается? Максимум семьдесят тысяч. Сколько лет до пенсии? Ну, допустим, лет сорок ты проработаешь. Сколько заработаешь за это время? Сорок лет умножаем на семьдесят тысяч, получается два миллиона восемьсот тысяч. Даже самолет хороший не купишь. Так, этажерку летающую. Знаешь, сколько звезда голливудская всего лишь за один фильм получает? Двадцать миллионов минимум. А ты получишь три, да и то не сразу, а за сорок лет.

Демин был очень убедителен. Стасик заметно приуныл.

– В общем, так, – определился Демин. – Две коробки – и не морочь нам голову!

И действительно, взял одну за другой две коробки с деньгами и плюхнул их под ноги Стасику. Оглоедов сказал на это неодобрительно:

– Шеф в претензии будет. Взгреет он нас.

– А мы не скажем, – пожал плечами Демин и подмигнул по-свойски Стасику. Стасик тоже подмигнул, но у него это получилось неосознанно. Нервный тик. А как же иначе? Две коробки денег. У любого шифер с крыши сдует.

Щелкнул замок двери.

– Шеф! – обреченно сказал Оглоедов.

Демин непроизвольно подобрал животик. Стасик бросил быстрый взгляд в направлении спасительного окна. Открылась дверь. Вошел шеф.

– Здрасссьте! – подобострастно поприветствовал шефа Демин.

А у Стасика в этот момент вид был такой, будто вот-вот малец хлопнется в обморок. Потому что деминским якобы шефом был тот самый человек, который Стасика на счетчик поставил. Это ему Стасик сто тысяч задолжал. Нам пришлось приложить некоторые усилия, чтобы этого человека разыскать. А уж чтобы он в нашей передаче согласился поучаствовать – это отдельная тема.

Давний Стасиков обидчик подошел к парнишке, похлопал по плечу и сказал, улыбаясь совсем не кровожадно:

– У, привет! Не ожидал, да? А это я! Я без претензий к тебе. Прощаю, в общем. Забудь про свои долги. Ничего ты мне не должен.

Стасик не верил. И тогда я вышел из своего укрытия. Стасик растерялся еще больше.

– Колодин, – сказал он дрогнувшим голосом.

– Да, – подтвердил я.

– Программа «Вот так история!».

– Да.

– Розыгрыш.

– Да.

– Значит, я все еще должен? – с горечью озвучил собственные страхи Стасик.

– Нет.

– Но вы же сказали – розыгрыш.

– Розыгрыш – это вот эти коробки, – я пнул одну из коробок ногой. – А с этим вот, – я приобнял Стасикова обидчика, – никакого розыгрыша. Все всерьез.

– Спасибо! – сказал Стасик с чувством.

Мне показалось даже, что он готов был нас расцеловать, да не определился, с кого начать – с меня или со своего обидчика.

– А денег не жалко? – спросил я.

– Нет, – ответил Стасик совершенно искренне и с видимым облегчением.

Настрадался, наверное. Жить в страхе – не сахар. А мы его от страхов избавили. И оказалось, что для счастья не всегда деньги нужны.

Операторы из нашей съемочной группы загружали микроавтобус съемочной аппаратурой. Демин метался туда-сюда, успевая одновременно всюду – боялся, что мы что-нибудь забудем.

Я проводил Светлану и готов был уехать сам. Но тут подошел Стасик. Он до сих пор был несколько взволнован и будто светился изнутри. Так обычно выглядят люди в очередной отмечаемый ими день своего рождения.

– Спасибо, – сказал он мне.

– Не за что.

– Но он правда больше не будет?

– «Не будет» – что?

– Денег у меня требовать.

– Не будет, – пообещал я.

Но какие-то сомнения у Стасика, похоже, еще оставались. И я предложил ему:

– В случае чего мне звони. Я ему объясню. И вообще ты в следующий раз повнимательнее будь. И если тебе претензии предъявляют, для начала хотя бы убедись, что это именно твой молоток на машину упал.

Стасик явно не понял.

– Ты свой комплект инструмента проверял потом? – спросил я у него. – Молоток твой на месте был, как пить дать.

– А упал чей? – растерялся Стасик.

– Старикан там один живет, – сказал я. – Жутко вредный тип. Ты по стене ползал, молотком стучал. Старикан бросил вниз молоток, чтобы на тебя подумали, будто это ты машину изуродовал. Отомстил тебе за причиненные неудобства.

– Во дает! – пробормотал Стасик. – А меня чуть не убили.

– Смотреть надо было, чей молоток.

– Испугался я. Не до того было, – признался Стасик. – И что теперь? С того старикана этот крутой будет деньги тянуть?

– Нет. Мы ему не сказали.

– Почему?

– Жалко старика. У него пенсия маленькая.

– А кто тогда за ущерб заплатит?

– Крутой этот и заплатит. У него денег много, не обеднеет.

– То есть он не в претензии?

– Точно. Мы его пугнули малость. Сказали, что лучше бы ему отступиться. А не то мы его ментам сдадим. За вымогательство. Он подумал и согласился про все забыть. Единственное, о чем попросил, – чтобы ему дали в кадре засветиться. Славы захотелось.

К нам в офис позвонил охранник. Тот, который дежурил на входе в здание.

– Евгений Иванович, – сказал он вежливо. – Тут мужик какой-то к вам рвется. Говорит, что разговаривать он будет лично с вами. А пропуск на него не выписан. Вы кого-нибудь ожидаете?

– Нет.

– Хорошо. Спасибо. Извините.

Выставят мужика за дверь, понял я, но сказать ничего не успел, потому что в телефонной трубке раздался какой-то шум, натолкнувший меня на подозрения о короткой, но яростной схватке, и вдруг я услышал голос не охранника, а совсем другого человека:

– Это Колодин? Вы Магометыча помните? Ну, который вам про камешки рассказывал! Вам разве про него не интересно?

Магометыч?! Тот самый, которого Миша Каратаев бестрепетно направил в самое логово жуликов и который бесследно исчез?!

– Мне про него очень даже интересно! – всполошился я.

Я узнал этого человека сразу, едва только его увидел. Это был сосед несчастного Магометыча. Мы с Мишей Каратаевым в тот раз пришли к Магометычу интервью брать, а позже, уже уходя, столкнулись на лестнице с этим самым мужиком. Мужик этот был суров и о странном занятии Магометыча в тот раз отзывался крайне нелицеприятно, из чего я заключил, что фингалы на лице Магометыча – дело рук его соседа, заподозрившего Магометыча в отмывании мафиозных денег.