Мэлс позволила Джиму отвести ее к машине, в которой она приехала, и, открыв пассажирскую дверь, он усадил ее на сиденье. Судя по ее покорному смирению, было вполне-мать-его-очевидно, что шок взял над ней верх… поэтому им нужно действовать быстро, пока она не освободилась из его оков и не начала вторую драку. Перед тем, как закрыть дверь, он наклонился к ней.

– Тебе нужно кое с кем переговорить. Исаак Рос… он один из нас. Ты можешь найти его через Чайлдов, через «д», в Бостоне. Скажи ему, что ты от Херона, хорошо?

Она кивнула, но Джим сомневался, что Мэлс на самом деле услышала его.

Но потом она внезапно протянула руку и сжала его ладонь.

– Пожалуйста, не… оставляй его где-то безызвестным. В смысле…

– Я позабочусь о нем должным образом. Клянусь тебе.

Посмотрев ей в глаза, Джим провел рукой напротив ее лица, даруя ей успокоение и комфорт в ее горе.

О, Боже… он буквально ощущал ее любовь к Матиасу, и сердце болело за нее. И он был благодарен ей.

После всего, как говорилось в старинной пословице? Любовь к хорошей женщине[157]…

Это все изменило, ведь так?

Он был прав: Матиас оказался душой на кону, но Мэлс была ключом.

– Клянусь тебе, – повторил он. – Сейчас уезжай и сделай то, что правильно.

Закрыв дверь, он стукнул по крыше, и Эд включил задний ход, развернул машину на сто восемьдесят в конце дорожки и отъехал.

Оставшись в одиночестве, Джим повернулся в поисках Найджела, но архангела нигде не было видно. Только лес… и два мертвых тела на гравийке.

Матиас отправился в Рай.

Интересно, ублюдок сильно удивился? Но, с другой стороны, перед смертью он сделал все правильно и совершил геройский поступок… пожертвовал собой ради другого.

На весах правосудия ему нужно за многое расплатиться, но несколько минут спустя он отдал все ради другого…

Когда Джим подошел к телу бывшего босса, он не мог поверить, как мужчина закончил. Опять же, Ад оказался весьма преобразующим опытом. Как и любовь.

Опустившись на колени, Джим тихо произнес:

– Если бы ты сказал, что мы окажемся здесь… я бы никогда не поверил этому.

Правда оказалась невероятнее, чем выдумки.

Джим потер лицо и позволил себе наклониться назад так, что усадил свой зад рядом с мужчиной, который задавал темп его жизни очень долго. В тишине он весьма отчетливо слышал свое дыхание, то, как воздух проникал в его нос холодным, а выходил изо рта – теплым паром.

Он провел рукой по лицу еще раз. И еще.

Он выиграл раунд, да… но Матиас погиб, и потеря сильно задела его, резонансом отдаваясь внутри.

А Эдриан по-прежнему страдал. Эдди все еще не с ними. А он сам?

Джим был опустошен. Настолько пуст… будто один из тех оргазмов с Девиной вымыл последнюю частичку его души.

Но он должен взять себя в руки… он должен избавиться от тел.

Переведя взгляд на оперативника, ему было плевать, куда прятать останки. Но его бывший босс, с другой стороны, застопорил его мозг. Куда он мог отвезти Матиаса? В конце концов, это дар для умерших – отнестись к их останкам с почтением… это было важно, несмотря на то, что их души уже обрели свободу. А этот мужчина спас его жизнь. Так, по крайней мере, считал Матиас.

Похоже, они квиты…

Внезапно его призвали свыше, Найджел со своей компанией дэнди звали его на небеса, чтобы он мог увидеть, как заслуженный им флаг развевается на вершине великой стены… рядом с двумя другими.

Нет, подумал он. Его там не будет.

Нахрен их, и игру туда же.

Отмахнувшись от призыва, он остался на земной тверди… к черту архангелов, к черту Девину, к черту Создателя.

Сейчас он не играет. Может, через минуту, час, день он вернется в онлайн, но в это мгновение? Пошли они все нахрен.

Он позаботится о погибшем так, как может. Это все, что он знал.

Выругавшись, он заставил себя переместиться на бок и запустил руки под колени и плечи Матиаса. Когда он начал подниматься, Джим чувствовал себя таким же мертвым… понимая, что это совсем нелогично. Сейчас он заработал три очка в войне. Еще одна победа и он закроет эту странную главу своей жизни и двинется дальше.

Ему следовало бы праздновать…

Матиас с силой дернулся и втянул огромный глоток воздуха.

– Что за нахрен! – закричал Джим.

И бросил мужчину как мешок с картошкой.

Глава 54

После того, как ее «шофер» припарковал автомобиль матери в гараже, Мэлс просто осталась сидеть на пассажирском сиденье, смотря прямо перед собой на покрытые пылью садовые принадлежности.

– Вы можете сейчас уходить, – услышала она свой голос.

Она не посмотрела на мужчину, молясь, чтобы он ушел быстро.

Когда мужчина не сдвинулся, она спокойно сказала:

– Если ты не выйдешь из машины сию же секунду, я буду кричать, пока лобовое стекло не разлетится вдребезги. И не думаю, что кому-то из нас это нужно. Ведь так?

– Он был хорошим парнем.

Мэлс закрыла глаза и медленно обхватила себя руками. Она думала, что потеря отца принесет самую сильную боль, которую ей придется пережить в этой жизни.

Может, смерть Матиаса казалась хуже оттого, что была свежей?

– С Матиасом все будет в порядке, – сказал парень.

– Он умер.

– И он в порядке.

Боже, Мэлс на самом деле хотелось заплакать, прореветься как сумасшедшей. Но она чувствовала себя замерзшей изнутри.

– Посмотри на меня, – сказал мужчина. Когда она не сделала этого, он нежно положил палец под ее подбородок и повернул ее голову… но женщина отказывалась смотреть ему в глаза. – Я не должен делиться определенной информацией, но думаю, этой ночью тебе нужно кое-что, что поможет двигаться дальше. Уверен, что знаю, что это.

– Ты ничего не можешь сказать…

– Твой отец там же, куда направляется Матиас. Они оба в порядке…

– Как ты можешь быть таким жестоким…

– … там, где они сейчас…

– Кладбище «Сосновая роща» – это не «в порядке»!

Он просто покачал головой.

– Они обрели вечный покой, и это не связано с тем, где сейчас захоронены их тела. И ты увидишь их снова, но не скоро.

Наконец, их взгляды пересеклись…

Судорожно втянув воздух, Мэлс внимательно рассмотрела его глаза… особенно тот, что выглядел как глаз Матиаса когда-то. В точноститакой же. И на его лице были шрамы, которых не было раньше… прямо в тех же местах, что и шрамы Матиаса.

Будто мужчина забрал на себя все ранения с плоти Матиаса.

Дрожащей рукой Мэлс потянулась к его лицу, но он отодвинулся назад, уклоняясь от контакта.

– Это была правда, – пробормотала она. – Матиас не подделал свои ранения и исцеление.

– Будь спокойна, – сказал мужчина изменившимся голосом, который, казалось, прозвучал в ее голове, а не в ушах. – Тебе не нужно волноваться о них. Они в безопасности.

В это мгновение, своим сердцем она поняла, кем он был.

И кем был Джим Херон.

Она увидела правду в зеркале в «Мариот», и она видела ее сейчас.

– Ты – ангел, – благоговейно прошептала она.

Ее слова, казалось, разорвали связь, и он резко отстранился.

– Нет, просто встречный на твоем жизненном пути.

Чепуха, подумала она.

Мужчина резко вышел из машины, хлопнул водительской дверью и, закрыв гаражную дверь… исчез в мгновение ока.

Мэлс, извернувшись, посмотрела через плечо, за машину, пока дверные панели с треском опускались.

Выпрыгнув наружу, она позвала его по имени. Но…

– Ты все еще здесь… я это чувствую.

Никто не ответил. Никто не появился…

– Мэлс?

Мэлс развернулась. Там, в дверном проеме на кухню темным силуэтом на фоне света стояла ее мама.

Мэлс подбежала к ней, путаясь в собственных ногах, почти теряя равновесие. А потом прижалась к женщине.

– Мэлс? Что случилось? Тебя трясет… о Боже, Мэлс…

– Мне жаль… мне жаль…

Мама подняла ее с пола.

– Мэлс? О чем тебе жаль? Что случилось…

Полились слезы, без остановки, все вышло наружу – все годы стойкости разлетелись на осколки словно зеркало, тысячи трещин задрожали, а потом окончательно раскололись.