В середине девяностых Сергей Александрович уволился по сокращению со службы и быстро организовал с сослуживцами охранную фирму «Стоун секьюрити БГ». Их семья сразу зажила богато по сравнению с окружающими. Чем конкретно занималась фирма, она не знала. Все объяснения сводились к — «клиенту нужно установить охранные системы, наладить работу персонала и установить взаимосвязь с местной милицией». В дальнейшем Лена уже и не спрашивала. Бесков часто ездил в командировки, иногда по месяцу его не бывало дома, но всегда привозил сразу много денег. Его приезды были праздниками, сопровождавшимися посещениями дорогущих ресторанов и других увеселительных мест. Тогда Сергей не отходил от Даньки, везде таскал его с собой, все свободное время возился с сыном, баловал его и помогал делать уроки.

Внешне их жизнь казалась сплошной сказкой и подруги завидовали Лене черной завистью. Действительно ей были созданы самые комфортные условия для жизни. Работать не было необходимости, денег вполне хватало даже на домработницу. Муж решал сам все возникавшие проблемы. Единственным неудобством являлось отсутствие собственной квартиры — пока они снимали жилье, а свободные деньги он вкладывал в бизнес. В какой-то степени это было оправдано мечтами о дорогой квартире и, возможно вообще о переезде за границу. Один их общий друг купил квартиру в Канаде, в городе Ванкувер и после разглядывания фотографий города, дома, где была квартира и самой квартиры они загорелись желанием покинуть Россию.

Но если внешне их семья выглядела благополучной, то внутри постепенно накапливался комок противоречий, о которых знали только ближайшие подруги Елены Викторовны. Всегда странно узнавать, что молодые красивые и богатые люди начинают отдаляться друг от друга. Кажется, ну чего им не хватает? Ведь все же есть. И, тем не менее, происходят какие-то незаметные негативные изменения в отношениях.

Через час Петр Иванович и Толик созвонились и договорились встретиться на детской площадке между их домами. Петр Иванович принес два листа бумаги А4 в файловой папке. Они присели на лавке напротив паровозика. Толя взял бумаги и начал внимательно читать, иногда вскидывая брови и бормоча «угу». Пока он читал внимание Петра Ивановича привлекли часы на руке у Толика. Судя по старомодной форме и обилию желтого металла, это мог быть Rollex. В этом не было ничего удивительного. Большая дорогая машина соответствовала часам и телефону. Определенно, Толик был весьма состоятельный человеком, статус которого требовал адекватных аксессуаров.

— Написано профессионально, ты юрист или журналист?

— Почти… не важно, — чуть раздраженно ответил Петр Иванович, который не любил комплименты. — Берешься передать бумажки?

— Да, конечно, не волнуйся пожалуйста. Я понимаю твое состояние. Припиши для верности в конце. Вот тут, например: «Прошу Анатолия Анатольевича Шляпникова — это я, — зачем-то пояснил он. — Передать мое заявление в полицию», теперь порядок.

Они дружески простились и Петр Иванович пошел к дому, проверяя на ходу сообщения в телефоне. Сообщений пока не было.

Елена Викторовна проголодалась, выключила телевизор и открыла холодильник. Там она нашла стеклянную банку растворимого кофе Carte Noire, сахар, порционные сливки, хлеб масло и сыр. В овощном лотке виднелись несколько огурцов и луковица. Лена сделала себе два бутерброда и развела из кулера кофе со сливками без сахара. Она позавтракала и снова легла. Время шло к двенадцати, но никто не нарушал ее одиночества. Казалось, про нее все забыли. С одной стороны она этому радовалась — ее не трогали и пусть бы так дальше и шло, а с другой стороны неопределенность действовала угнетающе. Уже несколько раз Лена порывалась постучать в дверь и потребовать объяснений, но каждый раз возвращалась и ложилась на кровать. Она знала свой характер и уже чувствовала, что долго так продолжать она не сможет. Через некоторое время ей уже не удастся себя контролировать. Голова постепенно проходила, руки требовали работы и только обостренное чувство несвоевременности каких либо активных действий останавливало ее.

Как и дома, когда ей становилось скучно, она принималась за уборку. Скрип песка под ногами и пыль кругом давно уже раздражали ее и мешали сосредоточиться на чем-то. Она все время уговаривала себя, что мыть полы в чужом доме, тем более к камере это верх глупости, но с другой стороны она тут жила. По своей воле или против, но сейчас это был ее временный дом, а раз дом, то в нем должно быть чисто. Она обследовала свои владения и нашла в шкафчике две мужские чистые рубахи. Одну, побольше, она надела, а другую порвала на тряпки. Туфли пришлось снять. В рубашке, которая доходила ей до колен, она замотала рукава, намочила в ванной тряпку и принялась за уборку. Действуя автоматически руками, мыслями она была далеко.

Анализировать ситуацию и искать выходы не получалось. Невольно воспоминания снова вернули ее к тому периоду, когда она была замужем за Бесковым. В те времена, безусловно более опасные, чем сегодня, она никогда не попадала в плен. Сергей умел как-то обезопасить свою семью. «Петя этого сделать не смог и вот теперь я здесь, и мое будущее выглядит ужасным, — продолжала думать Лена, машинально орудуя мокрой тряпкой. — Глупо сравнивать двух мужей, когда после ухода первого прошло уже восемь лет. Его не вернешь и я не знаю, хотела бы я его вернуть или нет. Если бы ни этот ужас, мне никто кроме Пети и не нужен, но теперь… Кто меня защитит? Им никогда не нравился Петя, — переключилась она мыслями на подруг. — Не моего, по их мнению, круга человек. А какой такой у меня круг? Они не могли сравнить его с Сергеем, а того не понимали, что это и несравнимо».

Если бы ей предстояло выбирать между Басовым и Бесковым она, конечно, выбрала бы Басова. В свои тридцать пять лет она была уже достаточно мудрой женщиной, хорошо разбирающейся в житейских перипетиях. Ей вспомнилось, как однажды она объясняла своей подруге Кате, которую оставил очередной друг, тонкости выбора будущего мужа:

— Понимаешь, подруга, не мне конечно тебя судить, я просто не имею на это права, но кое-что мне наверное виднее со стороны.

— Что тебе виднее, — сцепив от обиды зубы и растирая слезы, спросила Катя. — Говори? Ты думаешь, что я дура и сама ничего не понимаю в этой жизни? И так все понятно. Мужики хотят использовать нас, просто попользоваться и выкинуть. Они все одинаковые. Я потратила на него два года своей жизни, а теперь он говорит, что не видит смысла больше встречаться. Сначала обещал развестись с женой, а теперь не видит смысла. Что это? Не подлость, не предательство? Мне уже тридцать шесть скоро будет. Когда мы познакомились мне было тридцать три. За это время я могла несколько раз выйти замуж, но он держал меня. Врал и не отпускал. И у меня никого не было за это время. Я вообще разучилась знакомиться. Конечно, его можно понять. Красивая молодая женщина в своей квартире ждет его каждый вечер. Говорю тебе, все они одинаковые и я всех их знаю, козлов, — Катя опять зарыдала.

Елена Викторовна смотрела не подругу и думала, сказать ей свое мнение или не стоит. Решила не говорить. Катя отдышалась и продолжала.

— Я рассказываю тебе все это не для того, чтобы ты спорила со мной. Мне сейчас очень плохо, пойми, очень плохо. Это второй подряд мужчина, который вот так вот бросает меня. Меня все достало и я никому не верю. Пропади они все пропадом, я их ненавижу. Ты им все, а в ответ только предательство и грязь!

— Он тебе машину подарил, — не выдержала Леночка. — Оплачивал ваши путешествия за границу.

Катя с ненавистью посмотрела на Лену.

— Ну и что? Не я же должна платить. Мужчина все-таки он.

— Это точно, — попыталась разрядить напряжение Леночка. — Но ты пойми, ты на свете не одна, кроме тебя, много женщин живут в браке, многие выходят по второму и по третьему разу, многие счастливы. Возможно дело в тебе? Ты не думала об этом? Я вот вышла замуж и счастлива. Может быть ты не то ищешь в мужчинах?