— Ее можно отложить.
Когда они распрощались, Диана еще с минуту в задумчивости стояла у телефона. За спиной возился Энди, булькала вода из чайника, звякали в чашках ложки.
— Тебе достать молоко или сливки? — спросила Диана.
— Мне ничего не надо. Я уже выпил столько кофе, что скоро из ушей польется. Это для тебя и Мэри-Джо, а она пьет черный.
— Да, — улыбнулась Диана, — она излишеств не любит.
— Не то слово. Я с трудом избежал искушения положить ей в кофе гору сливок и целых четыре ложки сахара в знак протеста против этого ненужного аскетизма. Все знают, живется ей нелегко, но нельзя же все доводить до крайности.
— Я отнесу ей кофе, Энди. У меня пока не было случая сказать ей, что ты здесь — она так поглощена своей работой.
— А у тебя самой разве нет времени, чтобы немного со мной…
— Поболтать? Нет.
К ее удивлению, Энди не пытался уговаривать. Он лениво откинулся на диване и улыбнулся.
— Хорошо. Но если передумаешь, я в твоем распоряжении в любое время дня или ночи.
— Благодарю.
Когда она была готова закрыть за собой дверь, он напутствовал ее так:
— Спать я буду здесь, мне лень тащиться наверх. Так что если ночью вам что-то или кто-то померещится, знайте, это не я.
Мэри-Джо со вздохом оторвалась от компьютера, услышав, как Диана вошла в библиотеку.
— Почти закончила, — сказала она, словно извиняясь.
— Ты, должно быть, в полном изнеможении, — заметила Диана, вглядевшись в лицо с темными кругами под глазами.
— Я в полном порядке. Вот кофе — это то, что мне сейчас нужно. Спасибо. Дай мне еще полчаса, ладно?
— Хоть восемь часов, если необходимо.
— Еще несколько минут, и мои мозги окончательно перестанут работать, — сказала Мэри-Джо. — Но я немало успела сделать. Здесь легко работается — так спокойно.
Взглядом она уже пробегала лежавшие перед ней записи, а потому Диана что-то промямлила, изображая согласие, и тихо села в свое кресло. В сравнении с вечно переполненным компьютерным классом в колледже или се комнатой в общежитии это и в самом деле могло показаться райскими условиями для занятий.
Диана взяла ту же книгу и перелистала до страницы с фотографией Ланкастерской розы. Эмили, безусловно, захочет иметь несколько таких кустов, хотя в душе она, возможно, сторонница Йорка. А как быть в таком случае с Ланкастерско-йоркской розой — полосатым гибридом?
Цветы недолго занимали ее внимание. Незаметно для себя она вернулась в мыслях к своему спонтанному решению задержаться у Николсонов. Покопавшись в своих мотивах, она поняла, что нуждается в покаянии перед ними, как добрый католик жаждет исповедаться и получить отпущение грехов. Она должна сделать свое признание и ждать, будет прощена или нет, увидит ли когда-нибудь Йоркскую розу в саду друзей или покинет эти места навсегда.
Желание остаться было вызвано и еще кое-чем, притягивающем ее к этому дому, и, несомненно, связано с Брэдом. Было абсолютно нереально рассчитывать найти здесь что-то, приехав инкогнито, под чужой личиной. В самом деле, сумасшедшая идея, временное помрачение рассудка. Она готова была презирать маму за бегство от проблем, но ее собственная реакция тоже абсолютно ненормальна. К счастью, она вовремя начала приходить в себя. У нее все еще остается шанс найти какой-то ключ к загадке исчезновения Брэда или же убедиться в полной тщетности попыток. Николсоны ей помогут, в этом не приходилось сомневаться. Странно, но за столь короткое время она узнала их достаточно, чтобы предвидеть, как они себя поведут в той или иной ситуации. Чарльз ее отругает, но не столько за обман, сколько за глупость, а Эмили проникнется сочувствием и тут же войдет в роль сыщика в юбке. Кстати, ее неуемная энергия, если ей придет в голову разыгрывать из себя миссис Марпл, может больше помешать, чем…
Собака, дремавшая у ее ног, вдруг резко поднялась и зарычала. Лишь несколько секунд спустя Диана услышала звук, встревоживший чуткий слух животного. Неприятно заскрипев тормозами, у дома остановилась машина. Кто-то тяжело застучал башмаками по ступенькам крыльца, а потом загремела от ударов кулака дверь. Мужчина что-то путался кричать, но выходил у него неразборчивый рев.
С испугом Диана поняла, что случившееся она должна была предвидеть. Уолт ее предупреждал, да и присутствие Энди, придумавшего нелепый предлог остаться на ночь, объяснялось именно этим. Он не хотел их пугать, надеясь, что Ларри все же не появится, хотя что делать пьяному мужику в субботу вечером, как не отправиться на поиски бывшей жены. Он молотил в дверь и орал: требовал, чтобы его впустили, и грязно, но примитивно ругался. Диана схватила Мэри-Джо за руку, увидев, что она направляется в холл.
— Куда это ты?
Лицо Мэри-Джо походило на серую каменную маску.
— Мне не надо было сюда приезжать. Отпусти. Я должна избавиться от него.
— Если ты попытаешься открыть дверь, я выкручу тебе руку, — сказала Диана, усиливая хватку и пальцами чувствуя, как напряглись мышцы Мэри-Джо. — Не отзывайся. Внутрь он не проникнет. Пусть кричит, пока выдохнется. Видишь… — она торжествующе подняла палец, когда грохот прекратился, — я была права, он уже бросил эту затею.
— Ты не знаешь его. Уверена, он попробует войти в дверь черного хода, — сказала Мэри-Джо. — Так просто он не сдастся.
Ее внешнее спокойствие было чисто напускным; она вздрогнула всем телом, услышав в холле шаги. Диана поспешно объяснила:
— Не волнуйся, это Энди. У него сломалась машина. Он вернулся, чтобы переночевать.
Было заметно, что Энди разбудили. Отбрасывая со лба встрепанную прядь волос, он спросил:
— Все в порядке?
— Никогда не слышала вопроса глупее! — воскликнула Диана.
— Он уже у задней двери. Слышите, собаки залаяли? Нет, от него можно ожидать всего, поверь мне, Диана. Помнишь, я рассказывала, как меня пытались изнасиловать?
— Боже, так это был он?
— В тот раз мне повезло, удалось вырваться. Я умею с ним справляться. Пусти меня. Я постараюсь его вразумить. Если не получится, он… Он способен на все. Вышибет дверь, а то и дом подожжет.
— Мы могли бы спустить на него собак, — предложила Диана и посмотрела на сенбернара, жавшегося к ней сбоку.
— Вполне возможно, он вооружен. У него целая коллекция. В грузовике он все время возит ружье. Пристрелить собаку ему ничего не стоит.
— Вы ведь уже позвонили в полицию? — спросил Энди.
— Что? — Диана посмотрела на него непонимающе.
— О, Господи ты, Боже мой! — Энди направился к телефону. — Я уважаю смелых женщин, но связываться самим с таким подонком — это уже не храбрость, а безрассудство. Заметьте, я не лезу в герои и не утверждаю, что смогу утихомирить его.
Диане оставалось только злиться на себя, что сама не догадалась первым делом вызвать полицейских. Потом без всякой логики она переадресовала свое раздражение Энди.
— Да уж, герой из тебя.
Он только покачал головой, протягивая ей трубку.
— Соединили. Говори ты, они отзывчивей на женские голоса, да и мое достоинство меньше пострадает.
Диана принялась терпеливо разъяснять ситуацию дежурному сержанту, который откровенно скучал. Он сумел создать у Дианы полное впечатление, что такие происшествия — дело вполне заурядное. Она сдерживалась, но один из его вопросов все-таки вывел ее из себя.
— Нет, черт возьми, он не мой муж! — закричала она в трубку. — Какое это вообще имеет значение? Он пьяный, буйствует и…
— Уже вломился в дом, — закончил фразу Энди не без обреченности в голосе. — Слышали, как он разбил стекло? Мне лучше пойти посмотреть… О, дьявол!
Не звук разбитого стекла заставил его броситься к двери. Грохнул выстрел, а потом донесся пронзительный визг собаки.
— Он только что застрелил одну из моих собак, — продолжила Диана разговор с полицией. — Этого вам достаточно, или…
— Уже выезжаем, мадам. Успокойтесь и не пытайтесь сами с ним справиться. Запритесь в ванной или в стенном шкафу…