Нередко мы обнаруживаем, что по-настоящему узнаем своего бывшего мужа или жену только после развода. Как бы долго ни длился первый брак, как бы хорошо мы, по нашему убеждению, ни знали своего супруга, в ходе развода нам приходится примириться с тем, что человек, которого мы когда-то избрали своим спутником на всю жизнь, который стал отцом или матерью наших детей, нам как будто совершенно не знаком. Нас поражает и приводит в ужас то обстоятельство, насколько малоприятной личностью оказывается супруг в ходе бракоразводного процесса. Неужели это тот человек, которого мы так хорошо знали? Как он мог так измениться?

Существуют два возможных объяснения данного парадокса. Одно состоит в том, что каждый из супругов во время бракоразводного процесса действительно меняется. Другое — в том, что супруг превращается для нас в незнакомца, потому что мы больше его не любим. Однако мы этого не осознаем, и нам трудно мириться с той переменой в нем, которая очевидна для нас. Чтобы мы могли развестись с супругом, он должен превратиться в незнакомца, но нам бывает больно и неприятно, когда муж или жена действительно становятся чужим человеком. После развода мы уже никогда не сможем так доверять своим суждениям о людях, как раньше.

Развод — это убийство брака. Он разрывает три типа уз — узы, связывающие супругов, узы денежные и имущественные и узы любви к детям. В тех случаях, когда супружеская пара владеет семейным бизнесом, обычно разрываются и узы, привязывающие ее к этому бизнесу.

В идеале мы хотели бы разорвать только узы первого типа — супружеские. Однако для этого наш супруг должен превратиться в незнакомца, от чего страдают и все другие узы. С незнакомцем нелегко поделить детей и имущество. В ходе развода у одного или обоих супругов могут появиться подозрения, касающиеся мотивов другого, его намерений относительно денег или детей. Чем больше возникшая между нами отчужденность, тем настоятельнее мысль: «С какой стати этот незнакомец собирается завладеть моими детьми или моими деньгами?»

Самые ожесточенные битвы в ходе развода обычно разыгрываются по поводу денег, однако самые болезненные — по поводу детей. Наиболее мучительная ситуация складывается, когда один из родителей отказывается от детей, оставляя их или переставая уделять им внимание, как будто разводится не только с супругом, но и с детьми. Он делает это назло другому супругу, и причиняемая этим боль обычно сильнее, чем огорчение из-за потери денег.

Пройдя через бракоразводный процесс, мы никогда уже не сможем стать такими, как прежде. Как у солдата, вернувшегося с войны, так и у многих из нас происходят радикальные изменения личности и мировосприятия.

Рон обратился ко мне за помощью по поводу возникшей у него депрессии. Он впервые женился в возрасте около 35 лет, достигнув немалых успехов в карьере управляющего отелем. Его жена Черил была на десять лет моложе. Она работала его помощницей.

Их супружество началось с проблем: Рон заразил ее герпесом. У Черил появилось отвращение к нему, и она потеряла интерес к сексу. Тем не менее они были намерены сразу же завести детей, что и сделали. Черил ушла с работы, чтобы сидеть с ними. Их супружеская жизнь была типичной для многих. Рон по-прежнему оставался трудоголиком, а Черил посвятила себя дому и детям. Они редко занимались сексом, мало разговаривали между собой и не имели ничего общего.

Черил страдала от всего этого, а особенно от того, что Рон, по ее мнению, мало интересовался детьми. Она постоянно пилила его за то, что он проводит с ними мало времени, но это ничего не меняло. Брак Рона и Черил был стабильным и неудачным.

Затем, во время экономического спада 90-х годов, гостиничный бизнес сильно пострадал, и Рон потерял работу. Этот удар был неожиданным, и найти другую работу Рон не смог. Теперь он проводил все время дома, и отрицательные стороны их брака стали еще более очевидными. Черил забрала детей, переехала к отцу в другой город и возбудила дело о разводе. После этого депрессия Рона усилилась.

— Я постоянно думал об ошибках, которые совершил во время нашего супружества, — рассказывал он мне со слезами на глазах. — Я был плохим мужем и плохим отцом. Теперь, лишившись детей, я понимаю, как важны они были для меня и как важен был для них я.

— А сейчас вы работаете? — спросила я. — Поддерживаете их материально?

— В общем, нет, — ответил он. — Я мог бы найти себе работу управляющего отелем, но где-нибудь в другом городе, а я не хочу жить вдали от детей. Теперь я понимаю, что деньги — не самое главное. Главное — это мои отношения с детьми. Поэтому на ваш вопрос я могу ответить так: я торгую вразнос мылом и зарабатываю очень мало, едва хватает на то, чтобы прокормиться самому. Вот почему Черил с детьми живет у отца.

— Вы торгуете мылом? — удивилась я, зная, что он был хорошим управляющим. — Неужели вы не могли подыскать себе что-нибудь получше?

— А я не хочу, — буркнул он. — Я рад, что перестал быть трудоголиком. Теперь я могу проводить с детьми столько времени, сколько хочу.

— А ваш тесть согласен их содержать? — спросила я.

— Черил собирается опять пойти учиться, а может быть, будет работать, — ответил он.

Я недоверчиво уставилась на него.

— Уже через несколько лет, когда вашим детям исполнится семнадцать-восемнадцать лет и они будут готовы поступить в колледж, вам будет нечем оплачивать их образование. — Я решила заставить его подумать о будущем. — И тогда вы объясните им, что у вас нет денег, потому что вы не хотели работать, чтобы проводить с ними больше времени?

— Об этом я не думал.

— Хотела бы я знать, что сейчас думают ваши дети, наблюдая, как их отец, прекрасный управляющий отелем, ходит по городу и торгует мылом! Какой пример вы им подаете?

— Вы полагаете, что это плохой пример? — Казалось, Рон был озадачен.

— Я полагаю, что вы сошли с ума. — Я хотела заставить его вернуться к действительности. — В течение многих сотен лет считалось, что родители должны содержать своих детей. Наверное, в этом есть какой-то смысл! А вы ни с того ни с сего перестаете работать и решаете, что вместо этого лучше просто играть с ними. Вы понимаете, что скоро они станут взрослыми, и вам придется объяснить ваше поведение?

— И что, по-вашему, мне надо делать? — Казалось, Рон пришел в еще большую растерянность.

— Я думаю, что вам следует искать работу по специальности, — ответила я. — Раз вам важно находиться рядом с детьми, попытайтесь найти работу поблизости, но вообще соглашайтесь на любую. Только обязательно договоритесь, чтобы компания включила в контракт оплату ваших поездок к детям по нескольку раз в год.

Наступила долгая пауза.

— И начните поддерживать их материально и откладывайте деньги на уплату за их обучение, — добавила я.

Снова наступила пауза. Потом Рон произнес:

— Думаю, вы правы. Наверное, я временно повредился в уме.

Он поблагодарил меня и ушел.

Год спустя Рон снова пришел, чтобы поблагодарить меня. Ему повезло: он нашел работу в городе и был очень рад, что решил по-прежнему содержать детей.

— Когда я обратился к вам, — сказал он, — я как-то забыл, кто я и чего хочу. Вы вернули меня к действительности.

Черил не смогла изменить Рона за время их брака. Однако потом травма, нанесенная ему разводом, превратила его в того человека, каким хотела видеть его Черил. Раньше он считал, что был для своих детей нежным, заботливым отцом, однако на самом деле Рон превратился в ненадежного и безответственного товарища их игр. Я напомнила ему о том, о чем он забыл: его отцовский долг — не только играть с детьми, но и обеспечить их будущее.

Развод — это расставание с наивностью. Мы начинаем понимать, что брак заключается не на всю жизнь. Если мы снова вступим в брак, то захотим обезопасить себя и своих детей от последствий нового развода. Поэтому, вступая во второй брак, мы уже думаем о разводе и осознаем необходимость готовиться к худшему.