Эти слова отрезвили девушку, словно ее облили холодной водой. Она застыла, после чего слегка отодвинулась и уперлась руками в его грудь.

— Я не могу… стать… вашей женой!

— Почему? В чем дело? Я ведь вижу — вы меня любите! Я вижу это!

— Я действительно… люблю вас, — ответила Азалия, — я люблю вас каждой частицей своего существа… всем сердцем… всей душой… ради вас я готова на все… но я никогда не буду… вашей женой… этого мне не позволят!

— Какая чепуха! — начал было лорд Шелдон и тут же нахмурился: — Снова вы со своими секретами? Неужели они значат для вас больше, чем наша любовь? Ведь вы же моя, вы принадлежите мне!

— От них я никуда не денусь, — ответила Азалия, — потому что я не могу рассказать вам, в чем состоит мой секрет… к тому же мой дядя никогда… не позволит мне… выйти за вас замуж!

— Я сам поговорю с генералом!

— Это бесполезно!

— Тогда я женюсь на вас без его согласия! — решительно заявил лорд Шелдон.

— Он мой опекун, — ответила Азалия.

Они оба знали, что от опекуна зависит как разрешить свадьбу, так и воспрепятствовать ей.

По закону девушка находилась целиком во власти своего опекуна, как прежде в родительской власти.

Более того, Азалия была несовершеннолетней. Но даже если бы ей и исполнился уже двадцать один год, все равно генерал имел право отказать любому поклоннику, даже не спросив девушку.

Лорд Шелдон помолчал. Затем сказал:

— Азалия, я впервые в жизни попросил женщину выйти за меня замуж. Вообще, женитьба не входила в мои планы, и, хотя я должен признаться, что в моей жизни были любовные приключения, я еще никогда никого по-настоящему не любил.

Лорд Шелдон заглянул ей в глаза, легко коснулся губами ее губ.

И снова, как в кабинете генерала и потом на «Ориссе», целуя эти дивные губы, он верил, что познает нечто настолько драгоценное и совершенное, что поневоле он поражался этому чуду.

— Мне вспоминается вечер, когда я впервые вас поцеловал, — продолжал лорд Шелдон. — Тогда я понял, что со мной случилось нечто прекрасное и неповторимое. Я не мог забыть ваших губ, не мог выбросить из памяти те странные, необыкновенные чувства, которые пробудил в нас обоих тот поцелуй. — Помолчав, он тихо добавил: — Я не ошибся, сказав, что вы испытали то же самое?

— Это было чудесно, настолько чудесно, что я не смогла помешать вам… хоть и понимала, что должна… а потом мне не верилось, что все это не сон. Все было так… волшебно… что я не могла признаться в этом… даже самой себе.

— Вы нашли подходящее слово. Это и вправду было волшебно, хоть я и сказал себе тогда, что, вероятно, ошибся, что виски в кабинете у генерала слишком крепкое.

— А… когда вы увидели меня снова… — напомнила Азалия.

— Я понял, что вы та самая женщина, которую я искал всю жизнь. Поначалу я не признался себе в этом, даже себе самому я не хотел признаться, что готов на вас жениться. И все же теперь я понимаю, что наши сердца принадлежали друг другу с самой первой минуты, хотя разум никак не мог избавиться от присущего ему скептицизма.

Он печально улыбнулся:

— Ты удивляла и забавляла меня; впрочем, продолжаешь удивлять и до сих пор. Тебе еще предстоит объяснить мне, зачем ты читала секретную папку твоего дяди о Гонконге. Откуда ты знаешь русский язык и почему старалась избегать меня на корабле, в чем весьма преуспела.

Он снова взял Азалию за подбородок и, повернув к себе, сердито произнес:

— И зачем ты зря тратила столько времени на «Ориссе», я мог и там обнимать и целовать тебя…

Произнося последнее слово, он уже приник губами к ее устам, и она снова ощутила нарастающее внутри желание, огонь и блаженство, притягивающие их друг к другу с такой силой, что захватывало дух.

— Я хочу быть с тобой! — произнес лорд Шелдон низким хрипловатым голосом. — Я хочу быть с тобой сейчас и буду хотеть всегда. Ты моя, Азалия! Ты должна принадлежать мне!

— Я знаю, — ответила девушка, — и я знаю, что мы… принадлежали друг другу в… прошлой жизни.

— Уверен в этом, — согласился он. — Я достаточно долго прожил в Индии, чтобы понимать, что не найти другого разумного объяснения для людских стремлений. Мое счастье находится рядом с твоим!

— А мое с… твоим, — прошептала Азалия.

— Вот мы и вернулись к тому, с чего начали, — с улыбкой заметил лорд Шелдон. — Когда ты выйдешь за меня замуж?

— Как ты не понимаешь, — с жалким видом произнесла Азалия, — тут я ничего… не могу поделать… могу лишь сказать, что буду любить тебя всю свою жизнь и потом… после нее тоже… но мне никогда не позволят быть твоей женой.

— Никаких «после»! — в ярости воскликнул лорд Шелдон. — Меня интересует только настоящее! Я люблю тебя, Азалия, и добьюсь своего! Уверяю тебя, что я так просто не отказываюсь от своих намерений.

Она хотела что-то возразить, но его губы снова заставили ее замолчать.

Он целовал ее до тех пор, пока у нее не закружилась голова; она забыла обо всем, остался лишь неистовый огонь, исходящий от его губ и, пульсируя, разбегающийся по всему ее телу.

Он обнимал ее все крепче и крепче, и, лишь когда на палубе раздались голоса команды, они поняли, что корабль вошел в порт.

Сердце Азалии упало, когда она вспомнила о том, что ей придется вернуться в Дом под флагом.

Предстояли объяснения по поводу того, где она была и почему оказалась в китайском наряде.

Она рванулась из объятий лорда Шелдона, мысли о предстоящих неприятностях одолевали ее не хуже, чем пираты.

Они стали уже так близки, что ей не требовалось облекать свои опасения в слова.

— Я все объясню сам, — ласково заверил Азалию лорд Шелдон. — Самое главное, что ты в безопасности, и это я попытаюсь втолковать твоему дяде.

Азалия вздрогнула.

— Может… они еще не вернулись, — пролепетала она, хотя сама не верила своим словам.

Солнце уже садилось, и хотя она не знала, который час, но явно было далеко за шесть. Генерал всегда старался в это время быть дома.

— Предоставь все мне! — повторил лорд Шелдон и нежно поцеловал Азалию в лоб.

Как бы Азалия ни стремилась поскорей вернуться домой, она понимала, что прежде должна убедиться в том, что господина Чана благополучно перенесли на берег.

К счастью, на набережной ждала его собственная карета. Раненого понесли на носилках, госпожа Чан следовала за ним.

Азалия поцеловала на прощание Кай Инь.

— Поскорей приезжайте ко мне в гости, — попросила китаянка.

— Как только смогу, — ответила Азалия, — но ведь сейчас вы будете заняты. Придется ухаживать за господином Чаном.

— Жизнь почтенного супруга — самое главное! — воскликнула Кай Инь со слезами на глазах.

Азалия поцеловала подругу еще раз.

Слегка смущенная своим внешним видом, Азалия попрощалась с капитаном Мариоттом и поблагодарила его. Затем вместе с лордом Шелдоном в закрытом экипаже отправилась в Дом под флагом.

Полная дурных предчувствий, она держала его за руку, ощущая тепло сильных пальцев. Они утешали и вселяли мужество.

— Ты не должна бояться, — сказал он. — Доверься мне, Азалия. Я всегда добиваюсь своего!

— Мне хочется тебе верить, — ответила она. — Ты ведь это знаешь.

— Тогда не нужно так тревожиться, моя дорогая, — сказал он. — Таких красивых глаз, как твои, я еще не встречал, только прогони из них тревогу. Мне хочется, чтобы ты выглядела счастливой, юной и беззаботной, и я добьюсь этого, во что бы то ни стало добьюсь.

Азалия прижалась на миг щекой к его плечу.

— Когда я с тобой, мне больше ничего не надо и я невероятно счастлива. Мне было так плохо последние годы, после того как папа умер, теперь я словно вышла из темного тоннеля на солнечный свет.

— А как умер твой отец? — спросил лорд Шелдон.

Азалия окаменела. Она не ожидала такого вопроса и не сразу нашлась с ответом.

Пальцы ее невольно сжали руку лорда Шелдона. Затем, осознав, что он ждет ответа на вопрос, она, заикаясь, пробормотала:

— Т-тиф… он ум-мер от тифа!