— Что вы надеетесь найти там?

Он посмотрел на меня исподлобья.

— О, просто хочу присутствовать при извлечении доказательств. — Он отвернулся, уставился на синюю полоску берега, и — вне всякого сомнения, он этого и добивался — я почувствовал беспокойство. Если обнаружатся следы диверсии, Неллиган решит, что это сделал я, чтобы избавиться от брата. Если их не будет, значит, рули Эгаттера ненадежны. Орел — я проиграл, решка — ты выиграл.

Мы подошли к Зубьям, когда прилив почти закончился. Море под ржавой кормой баржи сверкало зеленым. Единственным признаком, что под нами находятся большие выступы скал, были пучки водорослей и полоска пены, идущая на четверть мили вдоль края прилива, где три лодки с рыбаками сновали в поисках скумбрии. Чифи поглаживал покрытый старой краской штурвал и дроссели. Постукивание мотора затихло, теперь он пыхтел, и тупой нос баржи пробирался между водорослями. Форсайт кивнул двоим в непромокаемых костюмах, эти люди молча сидели рядом с ним в кокпите. Они встали и начали натягивать снаряжение, чтобы нырнуть в воду.

Я вытащил такое же из рундука. Неллиган строго взглянул и покачал головой.

— Что? — не понял я.

— Доказательства там, внизу, — сказал Неллиган. — Конечно, мы обойдемся без полицейских водолазов. Но все же нам нежелательно, чтобы вы слишком приближались к яхте, согласны? Я уверен, вы понимаете.

Я поймал взгляд Джонни Форсайта.

— Маленький ублюдок, — сказал он тихонько.

Я пожал плечами.

— Боюсь, ты на крючке, Чарли, — пробормотал Чифи.

Меня просто трясло от негодования. Якорь погрузился в зеленую бездну, оставляя за собой хвост пузырьков. Баржа отошла назад на десять ярдов и развернулась. Я остался стоять впереди, слышал всплески воды, когда опускались ныряльщики, вскрики туристов, вытаскивающих скумбрию из полосы прилива в четверти мили от нас, — я видел и слышал все это, но главным было ощущение бессилия от невозможности что-нибудь сделать. Потом я прислонился к борту, прислушиваясь к негромкому хлюпанью моря и обдумывая варианты решения. Кто бы ни попортил мои рули, убил моего брата и наболтал всякой ерунды Неллигану, он дорого заплатит.

Форсайт облокотился на перила рядом со мной, постукивая плоскими пальцами по ржавому железу. Наконец он сказал:

— Это, должно быть, просто ужасно для тебя, Чарли.

— Да уж, не самое большое развлечение, — согласился я.

Я уже хотел рассказать ему все о Хегарти и диверсии, но затем вспомнил о своем обещании, данном Хегарти. Сплетни — основной продукт, которым питаются люди без определенных занятий.

— Я собираюсь получить новые отзывы от инженеров, прежде чем построю еще один руль такого типа, — сказал я.

— Чертовское невезение! — вздохнул Форсайт. — Чертовское невезение!

Мы стояли и смотрели на свое отражение, колеблемое водой. Пузыри от аквалангистов поднимались беспорядочно минут десять.

Затем они слились и соединились. Показалась черная резиновая маска.

— Зацепил лодку, — сказал водолаз. — Она на левом боку с пробоиной. Вы в самом деле хотите ее поднять?

— Возьмите воздушные подушки, — сказал Чифи.

Водолазы взяли их вместе с канатами и шлангом от компрессора. Затем мы перебросили за борт трос от крана.

Первое, что показалось над водой, была скрученная алюминиевая трубка, за ней тянулась стальная проволока. Никто, если заранее не знал, что это такое, не смог бы признать в этом переплетении мачту с бакштагами[42] и вантами[43]. За мачтой последовал ворох разного хлама, свернутый спинакер, три лебедки, все еще соединенные с частями белой составной палубы, складная алюминиевая койка. Отвратительное зрелище, похожее на эксгумацию несвежего трупа.

— Клянусь Богом, — сказал Форсайт, — она, должно быть, развалилась на куски.

Я не ответил. Вместо этого я наблюдал за пузырьками, испытывая одновременно дурноту и оцепенение. Куча обломков, с которых стекала вода, росла на палубе баржи.

Когда я поднял взгляд, оказалось, что Неллиган наблюдает за мной, бесстрастно глядя поверх сигареты. Послышался сигнал телефона от водолаза.

Форсайт скомандовал:

— Наполняйте. — Затем махнул рукой в сторону компрессора и сказал: — После тебя, Чарли. — Я включил кнопку, и вода закипела.

Подъем разбитого судна происходит так: под корпус протягивают канаты, к обоим концам каждого привязывают большой резиновый мешок. Еще пару мешков закладывают внутрь корпуса и во все эти емкости накачивают воздух. Поскольку накачивать надо равномерно, это занимает много времени. Пузырьки поднимались, казалось, целую вечность. Водолазы дважды появлялись над поверхностью, чтобы сменить баллоны. Они особенно не разговаривали, и никто не задавал им вопросов. Вода вокруг нас быстро отступала, и большие заросли водорослей покачивались под зеркальной зеленой поверхностью. Чифи подкреплялся большой кружкой чая и сандвичами с ветчиной; он предложил мне присоединиться. Я отказался. Лодки туристов, занимавшихся ловлей скумбрии, давно отправились домой, и над поверхностью моря начал задувать легкий вечерний бриз. Телефон вновь засигналил, Форсайт сказал:

— Она идет вверх. Ну-ка, все в сторону.

Сначала показались надувные подушки — огромные черные пузыри, похожие на головы кошмарных осьминогов. Они образовывали как бы гнездо, и в его середине был «Эстет», вовсе не похожий на себя. «Эстет» был острым как нож серебристым высококлассным сооружением. Эта же вещь напоминала уродливую тусклую кость, отдраенную частицами песка, обвитую водорослями, всюду покореженную.

Водолазы поднялись на борт и выползли из своих костюмов. Я спросил одного из них:

— Руль на месте?

Он повернул ко мне лицо с темными от утомления кругами под глазами.

— Угу, — сказал он. — А что?

— Руль посмотрим завтра, — предупредил Неллиган. Его плечи были опущены. Вероятно, он сильно прозяб.

— А почему не сейчас? — спросил я.

— Завтра будет в самый раз, — сказал Неллиган. — Так решено. Оставим лодку на запертой верфи, а утром все проверим.

— А что вы потеряете, если посмотрите сейчас?

— Я ничего не понимаю в яхтах, мистер Эгаттер. Я думаю, что осмотр яхты должен происходить в присутствии… э… квалифицированных специалистов.

— А что вы скажете относительно участия мистера Барнса или мистера Форсайта?

Инспектор уставился в пол, пошарил в карманах, извлек сигарету. Не поднимая глаз, сказал:

— Не знаю. Ведь вы знакомы друг с другом слишком хорошо, мистер Эгаттер. Мне говорили, вас водой не разольешь. Удобно ли им участвовать в осмотре?

— Что именно вы имеете в виду? Их возможную необъективность?

Он поглядел на меня мягкими карими глазами.

— Я имею в виду только то, что мы посмотрим эту лодку завтра с несколькими экспертами из Плимута. И если не обнаружим ничего необычного, все мы сможем забыть об этой истории. И слава Богу, мне не придется больше выходить в море и замерзать до смерти, — сказал инспектор Неллиган. — Повторяю, если эксперты ничего криминального не обнаружат, с вас будет снято подозрение.

Орел — я выиграл, решка — ты проиграл.

Я подошел к мачте и посмотрел на нее внимательно, разбита невероятно, но крепления на топе и клотике[44] оставались на месте, кливер-фал[45] с клочком белого паруса все еще был прикреплен к скобе. Я смотрел на него, желая получить какой-то ответ. Я наклонился, чтобы рассмотреть получше.

Ответ там был.

Я подошел к Чифи и сказал:

— Пойди и посмотри на это. — Он отдал румпель[46] одному из водолазов, и мы вскарабкались внутрь кокпита, за нами последовал Форсайт. Я показал на угол куска паруса. — Что это? — спросил я.

— Выглядит как угол стакселя. — Чифи наклонился, чтобы посмотреть на маленькую черную цифру на клочке материи. — Номер пять.