Газета оценивает «благосостояние» Донцовой в 2004 году в 1,3 миллиона долларов.

Но не надо быть математиком, чтобы посчитать, что с каждого экземпляра книги Донцова получила примерно один рубль, что при продажной цене книги, соответственно, 45 в карманном формате и 100 рублей в твердой обложке, составляет всего 1–2 % от продажной цены книги.

Следовательно, или автора безбожно обманывают, платя так мало, и тогда ей надо обращаться в милицию, либо дама сильно занижает (может быть, как минимум, на порядок) собственные доходы и тогда внимание на нее должны обратить налоговые органы.

Еще одна интересная деталь: тираж книги «Рыбка по имени Зайка» (2004 год) составляет 320 тысяч экземпляров, следовательно, за месяц каторжного труда Донцова получила где-то 3200 рублей, что даже ниже заработной платы современного доктора наук (3500 рублей в месяц)!

Спрашивается, сколько книг в году надо издать таким же (очень большим тиражом), чтобы получить 40 миллионов рублей? Ответ простой: 10 тысяч книг! Она же по контракту должна издать их только 12! Нестыковочка получается!

При этом «Дюма-мать» не только успевает выпускать по одной книге в месяц, но и участвует в разного рода телевизионных «тусовках», в одной из которых эта маленькая женщина грудью встала за обиженного такой же маленькой журналисткой Хама всероссийского масштаба.

Вообще, Донцовой пора уже прекратить выдумывание названий для своих книг, достаточно просто указать порядковый номер книги, например, № 200, август 2016 года, и представьте себе, как упростится разговор читателей: «Я вчера прочитал книгу Донцовой номер триста!»

Не отстает от вышеупомянутых авторш и Т.Устинова, у которой описание советского времени от лица героини («Мой генерал») выглядит так: «Негде было взять туфли сорокового размера — отечественная промышленность не признавала наличие в Стране Советов высоких, худых, длинноногих, толстых, низких, маленьких, коротконогих, длинноруких и еще каких-нибудь. Одежда была «средняя» — размер пятьдесят, рост метр шестьдесят. Обувь тоже «средняя» — тридцать семь — тридцать восемь…»

На основе такого описания представляете, как выглядели улицы советских городов? Люди ходили или голыми, или завернутыми в какие-то тряпки, а на ногах галоши, лапти, онучи, валенки, обмотки, опорки. А на улицах мелких городов — кроме медвежьих шкур, и надеть было нечего.

Спрашивается, на кого рассчитано такое описание советского прошлого? Ответ ясен: надо воспитать современных Дебилов, не желающих ничего читать и почти разучившихся писать, воспитать в духе преданности интересам наживы, в Духе того самого «безродного космополитизма», о котором предупреждалось ещше в сталинское время!

Но Устинова не ограничивается упомянутыми выше ужасами советского периода. Она продолжает: «…Продавцы орали, хамили и швыряли колбасные свертки в ненавистные рожи покупателей, таксисты ехали «в парк», билетный кассир в кассе «южного направления» практически правил миром, особенно в летний сезон, — время такое было, загадочное, необъяснимое. Называлось «Советская власть плюс электрификация всей страны»».

Здесь все знающая дама дала маху (хотя говорят, что Мах — тоже хороший человек) — ленинский лозунг гласил, что коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны.

Но не это главное, главное то, что Устинова в попытке очернить советскую власть говорит о ее достижениях. Этим она признает, что буквально каждая семья могла провести летний отпуск на берегу Черного моря, не пользуясь для этого заграничным паспортом. А, может быть, это действительно было плохо? Сколько солнечных ожогов получали люди? Сколько переедали шашлыка, перепивали красного вина, объедались фруктами!

Устинова забыла только сказать, что в качестве особого наказания детей в то время направляли в южные пионерские лагеря и детские сады. Может быть, так готовили будущих сидельцев лагерей системы ГУЛАГ? Вот был ужас?

Но не в одной книге у Устиновой упоминаются старые большие «академические» дачи и просторные «сталинские» квартиры, оказывается, что было все-таки что-то полезное в советское время.

Эта инженерша современных человеческих душ, «первая среди лучших» (как написано на каждой ее книге), допустила еще один «прокол»: она забыла, что по утверждению демократов, колбасы в советское время вообще не было.

Еще один пример того, как пишут эти инженерши: героиня одной из книг собирается сесть «за написание следующей диссертации — «академической: наверное, потому, что докторскую она уже написала и даже защитила…» И невдомек Устиновой и ее ученой героине, профессору и доктору наук, что для избрания в Академию Наук не требуется «написания» «академической диссертации», каковой в природе вообще не существует.

Существует определенный порядок выдвижения сначала в члены-корреспонденты Академии, связанный с целым рядом особенностей и трудностей, а затем уже избираться в действительные члены Академии.

Еще один интересный момент: современные демократические писатели не помнят даже о привычках и характере развития собственных детей. Если один (мужчина) пишет, что нормальный ребенок в три года может сказать только «мама», то это мужик, который последний раз видел трехлетнего ребенка 50 лет назад.

Другая (женщина), Устинова говорит о своей героине: «Она читала только «полезные книги», с трех лет примерно. На бесполезные у нее не было времени. Она готовила себя к блестящей карьере блестящего ученого…» Бред!

Один из героев Устиновой так оценивает новое отношение к старой жизни: «…старую затоптали в пыль, да еще и плюнули в самую середину» («Первое правило королевы»). Именно так и поступают Маринина, Дашкова, Донцова, Устинова.

В книге «Хроника гнусных времен» у Устиновой в обстановке «сталинских репрессий» пострадали генерал и его подчиненный, во время войны вывезшие из Германии крупный клад и укравшие его у государства, что позволило вдове генерала жить великолепно на шикарной даче в Петергофе в течение пятидесяти лет. Она была убита внучкой подельника генерала, который, в свою очередь, был ограблен начальником, а вдова его осталась без средств к существованию. Вот закономерный финал страдальцев сталинского периода времени!

Такова основа детектива, но, как и полагается при использовании «двадцать пятого кадра», мимоходом, от лица главного героя, Кирилла, — строительного предпринимателя, идут рассуждения об отношении современных «хозяев жизни» к ученым: его брат «прозябал в подмосковном НИИ в должности старшего научного сотрудника, клял проклятых капиталистов, отнявших у него науку и веру в светлое будущее, на работе бывал с двух до пяти, кропал статейки в авиационные журнальчики — играл сам с собой в гения, обделенного судьбой и задавленного жизненными обстоятельствами.

Кирилл был убежден, что он тунеядец».

Обратите внимание, сколько издевки заложено в этих нескольких фразах: здесь и «кропал статейки в авиационные Журнальчики» и игры «в гения», и окончательный вывод — «тунеядец» — по причине веры в науку и неприятия воров-^сКого режима, захватившего страну и лишивших ученых не только зарплаты, но и веры «в светлое будущее».

Такие люди просто вредны государству свинской демократии!

Кстати, Устинова, видимо путает ученые журналы с журналом «Мурзилка», в который можно «кропать статейки» и откуда у Устиновой, как это следует из приведенного выше текста, взято представление о науке и научной работе.

Отметим, что в советское время существовало еще одно «не»: нельзя было воровать в особо крупных размерах, страна не знала таких воров, которых в демократическое время стали называть «олигархами».

Но именно благородные, образованные и щедрые «олигархи» являются героями нескольких книг Устиновой. В книге «Богиня прайм-тайма» Устинова словами одного из героев так определяет свое отношение к олигархам: «Москва в последнее время как будто только обрела свою собственную «новую» Бастилию, научилась ею пользоваться — после долгого перерыва — и потихоньку проверяла свои силы.